До города бюреров, или третьего бункера, о чём сообщала нетронутая табличка при входе, сталкеры дошли без проблем. Если так можно охарактеризовать блуждание в лабиринте аномалий. Несколько раз попадались артефакты, то "кровь камня", то "каменный цветок". Один раз мелькнула в кустах "Душа". Каждый раз Симеону приходилось одергивать "отмычек", желающих немедленно положить свой первый хабар в рюкзаки. Когда он заметил "Душу", то сам был вынужден бороться с соблазном. Они пришли в Тихую рощу не за этим. Два километра по прямой преодолели за два с половиной часа. Сразу нашли вход.
Симеон попытался глубоко вздохнуть, но у мятых ребер были другие планы. "Душа" бы сейчас не помешала, надо было брать. Минут пятнадцать в обнимку с артефактом и даже патологоанатом не сможет определить, что ребра были сломаны. Сейчас же при каждом вздохе грудную клетку прошивала боль. Словно внутри протягивались десятки раскаленных проволочек. Силен был бюрер, сволочь рукастая.
- Ты как там, идти сможешь? - Хлыст отдышался и перестал кашлять. Он всегда был скор на восстановление сил. Гибок, если так можно сказать. По одной из версий именно за это и дали ему прозвище. - А ты молодец, как прикладом пузана отоварил - загляденье. Унизительная смерть для хозяина подземелий.
- Спасибо, я относительно в порядке. Смерть может и унизительная, но нас ждет нечто похуже, если его товарищи вернутся. У меня три с половиной магазина. И одна граната.
- Ничего, нормально. В крайнем случае, подорвешься. Ни на что она больше тут не годится. Длинный, что с патронами?
- Порядок. Две обоймы к ПМу, три рожка и еще один подсоединенный, почти полный. Две гранаты. - Голос "отмычки" был неуместно бодрым, словно для парня все это было игрой.
А может он и не играет, а в голосе звенит истерика? На его глазах погибли четыре человека, двое из которых его товарищи. Вместе с ними он нанялся и протопал достаточно километров. Не очень много, если по карте, но предельно насыщенных...
Сопля влетел в "трамплин" перед самым входом в туннель. Он секунд пять орал, широко раскинув руки-ноги и цепляясь за землю, как казалось, даже волосками на руках. Чего не сделает человек, когда хочет жить! Его все равно затянуло в центр и скомкало. Вопрос орал и рвался из рук Длинного, который не давал товарищу совершить самоубийство. Сопле было не помочь. Странная попалась аномалия. Совсем свежая, маленькая и маломощная, ускользнувшая от внимания.
Вопрос погиб минут через двадцать, уже внизу. Сталкеры пришли в подготовленную вонючими карликами западню и "отмычка" провалился в "студень", когда пол не большого зала, где сходились два коридора двух этажей разошелся под его ногами. Там же остался Патрон, накрытый градом бетонных обломков с торчащей из них арматурой. Тогда же Симеон примерно представил вес летящих в них снарядов и удивился тому, что бункер не разрушился. Мысль эта пришла в голову в одиночестве, поскольку всё внимание было сосредоточено на вещах конкретных. На непрерывных сменах места, на огоне наугад по углам и бесчисленных поклонах кирпичам, кускам бетона и неопознанному железному мусору, с яростью разбуженных ос бросающихся на сталкеров со всех сторон.
Карлики - телекинетики остановить пулю могут, но при столкновении с защитным полем мутанта видна вспышка. Особенно заметная в полутёмном подъземелье. Ну а выявив бюрера, можно его взять в два, три ствола. И сталкеры взяли парочку, пока прорывались из засады, тактика-то отработана. Она требует много патронов, но не зря же Хлыст делал тот схрон...
В наступившей за первой засадой паузе, сталкеры продвинулись метров на пятьдесят, прежде чем вокруг опять стали роиться обломки оборудования и куски железобетона. Все неприятности были ожидаемыми, но произошли слишком быстро. Майор получил длинную арматурину в глаз. Симеону тогда показалось, что каска в области затылка вздулась пузырём от пробившего насквозь череп и упёршегося в неё ржавого железа.
Ответные очереди сталкеров быстро нашли виновника. Мигнуло за пробитым пулей шкафом. Весь огонь туда. Симеон с Хлыстом палят по обозначившейся защитной сфере мутанта. Силён, зараза. Длинный метнул гранату, вынутую из разгрузки Майора. Симеон его мысленно проклял. Сейчас бюрер телекинетически отбросит "эфку" назад и всем хана. Не отбросил. Вероятно, все его силы ушли на защиту от автоматного огня и дотянуться до ребристого кругляша он не смог. Ф-1 отскочила от стены, к которой был прислонён уже разваливающийся шкаф, отлетела от противоположной и разорвалась за спиной мутанта. Защита вспыхнула и погасла. Вероятно, бюрер смог частично погасить энергию взрыва и осколков, поскольку рикошетов от стен было мало. Повезло.
Не тратя время на ругань или похвалы в адрес "отмычки", опытные сталкеры сноровисто меняли магазины. Некоторые куски бетона упали на пол в тот момент, когда открыли огонь по бюреру, но из темноты коридора прилетел очередной сюрприз. Никто и не сомневался, что население города бюреров больше, чем было уже встречено. Опять хаотичное движение, несколько шагов вперед, прыжок в бок, потом наоборот. Только и знаешь, что уворачиваешься от обломков.
"У-уэх-х" - взревело за поворотом коридора. Бетонные плиты под ногами Симеона разошлись с треском, словно гнилая мокрая материя. Он провалился в заваленную каким-то гнилым тряпьём комнатушку. Если приглядеться, то можно было различить несколько лежанок - разложенное продавленными кучками тряпьё. К стенам жались толи обломанные шкафы, толи на редкость уродливые тумбочки. Аромат проникал даже сквозь фильтры противогаза. Это великолепие освещала одинокая лампочка, чей свет с трудом пробивался через испарения. Похоже, это была спальня бюреров.
Из под тряпья выглянула лысая головка с одутловатыми щеками. Бюрерёнок. Отёчные вечки детеныша приоткрыли черные, чуть выпученные глазки, в которых не было ничего ни от человеческих детей, ни от разных прочих зверят - щенят. Симеон, оглушенный падением, оторопело уставился на крошечное существо, для которого с рождения Зона - дом родной. Слабенькие импульсы прошлись по комбинезону, словно пальцы слепого. Последний обозначил намерение вырвать из рук автомат. У тебя все еще впереди, малыш.
В проеме нарисовалась низкая и широкая черная тень в разодранной крупными клочьями накидке. Из-под лохмотьев раздалось знакомое "У-уэх-х"!!! Симеона вогнало в стену. Ощущение - как будто пять метров до неё он пролетел не по под влиянием телекинетического импульса, а сверху вниз. Шлем смягчил удар по затылку, но воздух из легких вышибло. Маску противогаза сорвало. Автомат Симеон поднял, но, подчиняясь легкому движению толстых пальчиков вошедшего бюрера, тот подлетел вверх и прилип к стене над головой сталкера. Прищемив при этом пальцы. Бюрер приближался быстрее, чем можно было подумать, глядя на коротенькие ножки и огромное брюхо. О таких экземплярах Симеон даже не слышал. В потолочном проломе показался ствол, сразу распустившийся огненным цветком рассечённого дульным тормозом порохового огня. Бюрер, не глядя вверх, поднял невидимый зонтик, обозначившийся искрением отскакивающих пуль. Потом неопределённо мотнул башкой и ствол в потолке исчез. Раздались удар и сдавленное "ой"! Молодец Длинный, правильно мыслишь. Только в этот момент, когда бюрер отбивался от назойливого внимания "отмычки", с груди Симеона исчезла немилосердно давящая бетонная плита и он сумел вздохнуть. Аэрозольное дерьмо, которое тут называют воздухом, гнойной кислотой резануло трахею и легкие. Но этого хватило.
