Он почувствовал зной, и на его коже выступил пот.
Жара была иллюзорной, но ощущалась, как настоящая, в этом месте грёз и чудес.
Кай открыл глаза. На много километров во все стороны простиралась пустыня.
3
Белый песок мерцал в знойном мареве. Из огромного и пустынного несуществующего ландшафта было изгнано всё, что могло нарушить спокойствие. Ничто не тревожило удручающую безжизненность панорамы. Казалось, будто на планете искоренили всё живое и полностью лишили её всех отличительных черт.
Так выглядело пространство грёзы Кая с момента его возвращения на Терру.
Он бодрствовал на борту спасательного катера, поддерживаемый в этом состоянии гипнопомпическими[31] медикаментами, но разум человека не может долго увиливать от необходимости спать. В мед-центре дома Кастана на Киприосе Каю отказали в подобных лишающих сна наркотиках, и его первая ночь на Терре едва не разрушила его хрупкую психику. Но сработали навыки, полученные им во время обучения, и он взял своё сновидение под контроль. Не считая прошлой ночи, он приходил в своих снах в это место и бродил по его дивным в своей пустоте пространствам до самого момента пробуждения.
Такой сон освежал тело, но не позволял разуму получить хоть какую-то психологическую разрядку.
– Это твой холст? – спросил голос за его спиной. Кай обернулся и увидел идущую к нему Афину Дийос. Вокруг её статной фигуры струились одежды до пят, а на плечи спадали длинные каштановые волосы с золотисто-рыжеватым оттенком.
– Ты выглядишь удивлённым, – сказала она.
– Полагаю, что так оно и есть, – ответил Кай, столь же ошеломлённый, как и в тот раз, когда он впервые её увидел.
– А не должен бы. В конце концов, это же царство грёз. Ты можешь выглядеть так, как тебе хочется.
– Но не в твоём случае, – сказал Кай, улавливая прекрасно воссозданные изъяны. – Это настоящая ты.
Афина прошествовала мимо Кая. Химический душок её кожи, вызванный прописанными ей лекарствами, сменили запахи корицы и миндаля.
– Ты прекрасна, – сказал ей Кай.
Она оглянулась через плечо, на её лице играла улыбка.
– А ты деликатный. Большинство людей сказало бы, что я была прекрасной.
– Ты ещё поймёшь, что я не "большинство людей".
– Уверена в этом, – ответила Афина. – Так это твоё пространство грёзы?
– Да, это Руб-эль-Хали[32], – сказал Кай.
– Я не знаю, что это значит.
– Это означает "Пустая Земля", – пояснил Кай. – Так называлась пустыня Древней Земли, которая всё росла и росла, пока не слилась с ещё одним огромным песчаным пространством, в итоге заместившим средиземноморские водные просторы, создав "пыльный котёл" – засушливую область, где свирепствуют пыльные бури.
– Это порождение воображения грезящего, который не желает грезить, – сказала Афина. – Обитать на уровне восприятия, который препятствует любой разрядке подсознания, – нездоро́вая практика. Никакой символики, отсутствует всё, что напоминало бы грезящему о мире бодрствования, и нет ничего, что открыло бы хотя бы одну-единственную грань его личности.
– Итак, чем мы теперь займёмся? – спросил Кай.
– Мы будем исследовать, – ответила Афина. – Мне нужно прочувствовать твой разум, прежде чем я смогу увидеть трещины.
– В Руб-эль-Хали небогато материала для исследований.
– Посмотрим. Скажи мне, почему ты здесь находишься?
– В этом трансе?
– Нет, в Городе Прозрения. Я читала твоё досье. Ты был прикомандирован к принадлежащему Ультрадесанту фрегату "Арго", укомплектованному обычными людьми из числа приписанных к Легиону. Корабль шёл на верфи Юпитера для модернизации, чтобы потом совершить переход на Калт. Расскажи мне, почему ты находишься здесь, а не на пути в Ультрамар.
– Не думаю, что нам стоит это обсуждать, – сказал Кай. Очертания далёкого горизонта волновались, как будто прямо под поверхностью песка двигалось что-то огромное. Кай попытался проигнорировать этот эффект, но безликая пустыня его грёзы изменилась, вмещая в себя новый чужеродный элемент.
Афина увидела, как с гребня возвышающегося над ними бархана каскадом посыпался белый песок, и проследила за взглядом Кая.
– Что это? – спросила она.
– Ты читала моё досье, – ответил Кай, изо всех сил стараясь, чтобы в его голос не прокрался страх. – Ты должна знать, что это такое.
– Я хочу, чтобы ты мне это сказал.
– Нет, – ответил Кай.
Из-под песка что-то показалось. Оно походило на вырвавшегося из-под глади океана морского змея, чья чешуйчатая шкура блестела железом, кобальтовой синью и золотом. Оно двигалось с грацией охотника и терпеливостью убийцы. Затем оно снова скрылось под землёй.
– Здесь, под открытым небом, мы очень уязвимы, – констатировала Афина.
– Я это знаю, – огрызнулся Кай.
– Не приходит ли тебе в голову, что нам стоит найти какое-нибудь безопасное место?
– И что ты предлагаешь? – рявкнул Кай. – Мы в пустыне.
Его сердце колотилось о рёбра, ладони взмокли от пота. Во рту пересохло, а мочевой пузырь просто-таки жаждал опорожниться. Кай заслонил глаза от пылающего солнца и всмотрелся в горизонт, выискивая любой признак подземного хищника.
– Нет, – сказала Афина. – Мы в твоём разуме, вместе испытываем твой страх. Эта штука там вдали, чем бы она ни была, – это часть тебя, и ты единственный, кто может позволить ей причинить нам вред. Шевелись, Кай, разве ты забыл главные правила псионической защиты?
– Я не могу предотвратить её приход.
– Ещё как можешь, – возразила Афина, беря его за руку. – Создай то, что оберегало тебя раньше.
Кай заметил отблеск металла, вырывающегося из-под песка за плечами Афины, и из его головы вылетели даже самые базовые принципы. Страх поглотил его целиком, и он услышал крики. Казалось, что песок сочится воплями множества перепуганных голосов, как будто под ним похоронена живьём целая армия солдат.
– Ты можешь это сделать, Кай, – сказала Афина, бросая взгляд вниз на песок. – Сосредоточься на моём голосе.
Афина начала проговаривать базовые упражнения Нунцио. Умиротворяющие интонации её голоса навевали покой, как колыбельная песня.
– Грёзу эту творю для себя. Везде безмятежность вокруг меня. Повелитель этих владений – я. Говори это вместе со мной, Кай.
– Повелитель этих владений – я, – произнёс Кай, пытаясь заставить себя поверить в это. Тень твари, прячущейся под песком, растекалась по поверхности земли, сгущалась тьмой, даже не думая исчезать. Она кружила под ними, она поднималась к поверхности, лениво скользя своим металлическим телом. Она знала, что её добыча беззащитна, и ей незачем спешить с убийством.
