- Ну и славненько. – произнес Геббельс, поднимая руки – Поигрались и хватит. Выключай.
Поводив у него над головой руками Геббельс снова вернулся к столу и начал что-то там писать с бешенной скоростью. Фарт попробовал снова включить дар и у него ничего не получилось. Предприняв еще несколько бесплодных попыток, он описал проблему в блокноте и направился к Геббельсу.
- Да, я знаю. – мельком глянув в блокнот сказал Геббельс – Я заблокировал дар.
Фарт чувствовал себя маленьким ребенком, которому показали конфетку, а потом на его глазах съели. Кулаки сжались в приступе гнева, однако он держал себя в руках, помня как барахтался на полу, придавленный неимоверной тяжестью.
- Зачем? – написал он.
Геббельс откинулся на кресле и посмотрел в глаза Фарту длинным, холодным взглядом.
- Послушай Фарт, ты у себя там избирательной амнезией не страдал? – начал он надменным тоном – Нет? Тогда почему ты все время забываешь свой статус? Почему путаешь нас? Запомни! Это не я здесь нахожусь, чтобы помогать тебе. Это ТЫ здесь еще воздухом дышишь, чтобы помогать мне! А теперь не мешай. Свободен!
Поставленный на свое место Фарт побрел в свою клетку, прихватив по дороге планшет.
На следующий день его снова обрили, но сразу в кушетку запрягать не стали. Геббельс усадил его за обеденный стол и выставил на него большой поднос. Затем сходил к столу, порылся там и вернулся с холщовым мешочком в руках. Расслабил завязки и высыпал содержимое на поднос. Это были жемчужины. Много. На вскидку Фарт не смог бы определить сколько. Ему показалось, что около сотни. Около двух третей были жемчужины черного цвета. Остальные – красные.
- Что испытываешь, глядя на них? – внезапно спросил Геббельс, внимательно наблюдая за Фартом.
Тот прислушался к себе. Теоретически он знал, что перед ним лежит огромное богатство. Он видел во сне из каких опасных тварей это добывают, когда охотник и жертва за секунду могут поменяться ролями. Он понимал, что вот эти маленькие шарики – гарантия, не стопроцентная, но все же, получить новый дар, над которыми иммунные так трясутся, или улучшить старый. Или и то и другое вместе. Может быть, если бы он не попался Геббельсу и не начал получать жемчуг на халяву, а попал к обычным иммунным, помыкался в стабах в нищете и голоде, он бы и оценил выложенное перед ним богатство. Но сейчас он воспринимал все это богатство просто как шарики. Разноцветные. Ни как величайшую драгоценность.
Да и на Земле Фарт особого пиетета ко всяким драгоценностям не испытывал. Как и к другим материальным благам. Воспитали его так, что ли. Есть крыша над головой? Можешь в магазин зайти и купить себе продукты какие тебе хочется, а не на которые деньги остались? Ну так и замечательно! Он искренне не понимал людей, которые рвали жопу только для того, чтобы повесить на стену плазму с еще большей диагональю. Или купить самый крутой внедорожник, который пьет бензин как рыба воду и облагается конским налогом. И это в условиях большого города, где везде асфальт и развитая сеть городского транспорта, и машина, по-хорошему, вообще не нужна. Фарт, например, вполне сознательно отказался от нее девять лет назад и ни разу не пожалел, особенно когда возвращался с работы вечером, попивая пиво и смотря на бедолаг, запертых в московских пробках.
Поэтому совершенно искренне написал:
- Ничего.
- Ты понимаешь, что перед тобой жемчуга хватит, чтобы жить в приличном стабе много-много лет?
- Да.
- И не хочется им завладеть?
- Нет.
- Давай-ка я тебе еще раз объясню, что такое Улей, с точки зрения экономики простого рейдера. За хороший шмот, ствол, или десяток споранов тебя могут грохнуть в свободных кластерах, или прирезать по-тихому в поганеньком стабе. Есть такие стабы в серой зоне, что непонятно кто там обитает. И не муры, и не «честные» рейдеры. Отбросы, не брезгующие ничем. За горох могут рискнуть напасть и в средненьком, по говнистости, стабе, где на правила смотрят сквозь пальцы. Или где глава стаба - самодур. Такие тоже встречаются и довольно часто. А вот за это... -он поднял жемчужину на уровень глаз – На тебя могут рискнуть напасть в насквозь законном стабе. Где просто за покушение на чужую собственность вешают. Ты это понимаешь?
- Теперь да.
- И ничего?
Фарт еще раз посмотрел на рассыпанный жемчуг.
- Нет. Ничего.
Геббельс сокрушенно покачал головой.
- Если бы я не встретил тебя, Фарт, тебя бы грохнули. Вот на первом же стабе и грохнули. Если бы твари раньше не сожрали. Ладно, давай подберем для тебя жемчужину.
Он поводил над головой Фарта руками. Затем, проведя руками над подносом, замер над одним местом. Сгреб жемчуг над местом, которое его заинтересовало в сторону, а оставшийся пересыпал назад в мешок. Поиграв, подобным образом, в игру «Как лисица сыр делила», он протянул Фарту черную жемчужину.
- Глотай и добро пожаловать на процедуры.
Темнота обволакивает сознание.
Из темноты появляются рисунки монстров.
День, вернее Ночь Сурка.
Вспышка!
В процессе бодрствования тоже ничего не поменялось, разве что процедура посещения душа сменила приоритет и утвердилось на втором месте, уступив пальму первенства лишь «скворечнику», которого только полный писец, вместе с атомным взрывом, мог подвинуть с пьедестала.
Геббельс был более озабоченный и раздраженный, чем в момент перед вторым сеансом. Он долго не отпускал Фарта ходя вокруг него и исследуя руками все его тело, начиная от макушки и заканчивая пальцами ног. По его виду нетрудно было догадаться, что где-то, что-то не получается.
Из приятных новостей было то, что у Фарта отросли новые зубы и он смог разнообразить свое меню. Также он заметил, что потребление пищи у него заметно возросло. Фарт списал это на внутривенное «голодание» в течении недели и не придавал особого значения.
Вопреки его опасениям, второй дар удалось активировать без проблем. На этот раз Геббельс подарил ему «скрыт» и в момент активации Геббельса страховал Малыш, блокирующий выход. Впрочем, это было скорее перестраховкой, так-как только Фарт пытался двигаться хотябы со скоростью пешехода – маскировка слетала. Тщательно заблокировав дар, Геббельс чуть ли не пинками погнал от себя Фарта, пытающегося узнать поподробнее о новом даре.
На следующий день все было, как и в прошлый раз: побрили, жемчужина, Ночь Сурка.
Опять «похмелье» после пробуждения, помощь совсем уж мрачного Геббельса и все по новой. День Сурка.
Девушка каждую ночь исправно продолжала умолять его, оставляя после пробуждения поганейшее состояние.
Третьим даром у него оказался «клокстоп», который он активировал стреноженный в кушетке. «Чтобы не убился», как пояснил Геббельс. Правда у Фарта было другое объяснение.
Четвертым – дар снайпера. Для его активации понадобилась мишень на елке, пистолет в руках, с шестью патронами и Малыш, вложивший ствол своего пулемета Фарту в ухо. Во избежание.
Все дары Геббельс надежно блокировал.
За полторы недели бодрствования, что набежали суммой в перерывах между процедурами, Фарт заметил за собой некоторые физические изменения: кости на руках и ногах укрупнились, исчезла сутулость – вечный спутник сидячих работников, зрение стало стопроцентным. Он стал богаче различать вкусы и запахи. Более тонко различать и вычленять звуки. Как он подозревал, расстояние восприятия тоже увеличилась, но проверить этого он не мог. Также сейчас ему хватало четырех часов в сутки, чтобы полностью выспаться и не испытывать дискомфорта. Улей приводит физическую оболочку к идеалу? Или виноват Геббельс со своими экспериментами?
Но сильнее его тревожили психические изменения. Фарт менялся и неизвестно в какую сторону. Раньше он изо всех сил старался избегать конфликтов. Сейчас он несколько раз ловил себя на том, что думает, как бы спровоцировать Геббельса. И ведь он прекрасно понимает, что этим не добьется освобождения. Также он совершенно спокойно, с какой-то отстраненностью, представлял себе, как будет убивать его и Малыша. В мельчайших деталях представляя, как пуля попадает в лоб, оставляет маленькую дырочку входного отверстия и выходит через затылок, выламывая большой кусок черепа и вынося белесый мозг, в окружении красной взвеси из крови.
