А странное её одеяние и этот овал на полу означали, что Снежану «выбросило» обратно, почему-то, не в пятом ангаре, а за полкилометра от него.
В коридоре моей квартиры, то есть…
А что было дальше?
А дальше я просто отключился, бредя вслед за ней по коридору. А Снежана потом оттащила мой полутруп в спальню, но на кровать закидывать не стала (быть может, сил у неё не хватило на подвиг сей?). Оставила дрыхнуть на ковре, а затем гордо удалилась.
Ну, может, не совсем гордо, ибо, помнится, опасалась она чего-то вчера…
Или кого-то…
Красивая версия. И вполне правдоподобная. Во всяком случае, гораздо правдоподобнее застывшего моря без волн, песка, который почти мгновенно водой становится, а она, вода эта, в жёлтый песочек соответственно, вновь обращаться может…
А где, кстати, два подарочных ножа, которые тоже мне почему-то приснились этой ночью? Поискать их, что ли?
Впрочем, я не помнил даже, куда их засунул ранее, так что поиски эти рисковали затянуться до бесконечности.
Ну, и ладно, и бог с ними, с ножами! Найдутся!
Было уже около восьми, когда я, наконец-таки, покинул квартиру. Не спеша брёл по широкой асфальтовой дорожке, но, уже подходя к трёхэтажному административному зданию, почему-то повернул влево и быстро зашагал по направлению к ангару номер пять. Вернее, к бывшему ангару номер пять, чаще всего именуемому «вертолётным моргом».
Шёл и ничего вокруг себя не узнавал, потому как давненько в эту сторону не заглядывал. Я даже пятый ангар не сразу узнал.
Высоченный бетонный забор вокруг с кольцами колючей проволоки сверху. Пропускной пункт, на котором не наши прежние разгильдяи, а высоченные охранники в полном боевом облачении. И, естественно, они на меня с подозрением уставились, несмотря на мой майорский мундир.
— Сюда нельзя, сэр! — негромко, но внушительно произнёс один из охранников. — Запретная территория!
— Я начальник охраны всей этой базы! — сказал я, вытаскивая из нагрудного кармана удостоверение и суя его под нос охраннику. — Вот, можете удостовериться!
Но охранник на моё удостоверение даже не взглянул.
— Нужен допуск, сэр! — вежливо, но непреклонно проговорил он. — Без допуска я не могу вас пропустить!
— Он со мной! — послышался за моей спиной на удивление знакомый голос и, обернувшись, я увидел мистера Смита. Стоя совсем рядом, он с какой-то даже иронией смотрел на мой мундир, увешанный блестящими побрякушками орденов и медалей.
Просто я сегодня в парадный мундир облачился, сам не знаю почему!
— Проходите, сэр! — Охранник отступил в сторону, потом подал знак своему напарнику и ворота перед нами широко распахнулись.
— Идёмте, Тед! — всё с той же иронией произнёс мистер Смит. — Не знаю, правда, что вас тут заинтересовало, но готов помочь с объяснениями!
* * *
Изнутри ангар изменился ещё более, нежели снаружи. И не потому даже, что почившую в бозе вертолётную технику отсюда убрали полностью.
Просто везде возвышались какие-то диковинные громоздкие агрегаты, другие агрегаты, не менее диковинные, но куда более компактные, сновали взад-вперёд над нашими головами по специально подвешенным узким рельсам. И прожекторы, сотни включённых прожекторов, как будто тут киностудия и съёмки сейчас в полном разгаре.
А вот людей почти не было видно. Всего с десяток фигур в блестящих зелёных комбинезонах сумел я рассмотреть в некоторых местах огромного этого зала.
— Ну, а что именно ты хотел тут увидеть, Тед? — словно прочитав мои мысли, лениво проговорил мистер Смит. — Или может ты рассчитывал все тайны раскрыть, лишь только сюда заглянув?
Я ничего не ответил, да и что было отвечать. А мистер Смит рассмеялся и дружески хлопнул меня по плечу.
— Идём лучше, я покажу тебе кое-что более интересное!
И он повлёк меня за собой, но не к выходу, а куда-то в сторону, и там неожиданно обнаружился лифт, который сразу же перед нами со скрежетом отворился.
— Прошу!
Я вошёл в лифт, мистер Смит следом за мной, потом створки лифта вновь сошлись и мы поехали.
Но не вверх, а вниз.
Ну, правильно! Вверх тут ехать совершенно некуда!
— Удивлён? — Мистер Смит шутливо на меня покосился. — А знаешь, куда мы сейчас направляемся?
— В ад! — сказал я. — Вернее, в преисподнюю!
— Точно! — Мистер Смит рассмеялся. — Именно в преисподнюю!
В это время лифт остановился, створки его вновь с лязганьем и скрежетом разошлись и мы вышли.
— Давненько не смазывали, наверное! — я указал на лифт.
— Что? — не сразу понял мистер Смит, потом рассмеялся. — Может тебя лифтёром назначить? Враз тут всё исправишь!
— А что, — ухмыльнулся я, — это идея! Вот только мундир мне подберите понаряднее этого! И побрякушек побольше!
— Подумаем! — почти серьёзно отозвался мистер Смит. — А теперь идём!
Мы прошли какой-то узкий и совершенно безлюдный коридорчик и сразу же очутились в другом коридоре, длинном, широком и очень ярко освещенном. Тут, в отличие от пустынного коридорчика и почти безлюдного ангара, царило невероятное оживление. Повсюду сновали люди в белых халатах и в зелёных блестящих комбинезонах, поминутно открывались и закрывались боковые двери, впуская и выпуская всю эту многочисленную и спешащую куда-то братию. И, отчётливо выделяясь на фоне бело-зелёной этой толпы, мрачно чернели на одинаковом расстоянии друг от друга рослые фигуры охранников (или кем они там являлись?) с короткими автоматами в руках.
— Так это и есть преисподняя? — поинтересовался я у мистера Смита, который шёл первым. — Я её, вообще-то, как-то иначе себе представлял.
— Я тоже! — не оборачиваясь, проговорил мистер Смит. Потом помолчал немного и добавил: — Пока сюда не попал.
— Ну, а серьёзно, что мы тут делаем? — поинтересовался я, и в это самое время мистер Смит остановился возле одной из дверей, внешне ничем не отличающейся от всех прочих.
Ни таблички, ни вывески. Только цифра: пятнадцать.
— Вот мы и пришли! — сказал он, отворяя дверь и входя внутрь.
Я вошёл следом и, остановившись, внимательно осмотрелся по сторонам.
Это была, кажется, больничная палата (не совсем обычная, правда), небольшая, тесно уставленная различными медицинскими приборами и агрегатами, которые непрерывно гудели и перемигивались сотнями разноцветных лампочек, и в которых я ровным счётом ничего не смыслил. Палату на две части разделяла белоснежная ширма из полупрозрачного пластика, и отчётливо просматривалась по ту сторону ширмы кровать с лежащим на ней пациентом. И там был ещё кто-то, неподвижно сидевший возле кровати.
— Зачем мы сюда пришли? — обратился я к мистеру Смиту, но тот, ничего мне на это не отвечая, подошёл к ширме и отодвинул её в сторону, вернее, не отодвинул, а просто сдвинул гармошкой. А за ширмой, возле кровати, обнаружился Стефан, восседающий на белом табурете, и это было самое первое, на что я обратил внимание. Потом перевёл взгляд на кровать и едва удержался, чтобы не вскрикнуть.
На кровати лежала Снежана, вся опутанная какими то проводками и трубочками, а на голове у неё было некое подобие металлического шлема, и множество разноцветных тоненьких проводков выходило из разных его сторон, впрочем, почти сразу же сплетаясь и соединяясь в единый и толстый оранжевый кабель., уходящий затем в ближайшую из гудящих и мигающих этих машин.
Увидев нас, Стефан вскочил, опрокинув при этом табурет, и некоторое время лишь молча смотрел на меня. Впрочем, возможно, он смотрел на мистера Смита, ибо я всё это время не сводил глаз со Снежаны, с её мертвенно-бледное лица, со всех этих проводков и трубочек, опутавших, подобно змеям, тело любимой женщины. И не просто опутавшим, они все, казалось, намертво впились в Снежану своими ядовитыми жалами в поисках столь необходимой мистеру Смиту информации.
— Господин Малевский, — вроде и участливо, но с явственно различимой металлической прохладцей в голосе проговорил мистер Смит. — Понимаю ваше положение, но можете мне поверить, жене вашей здесь ничего не угрожает. Скоро её состояние улучшится, а покамест вы ничем не можете её помочь, находясь здесь! Тем более, что уже опаздываете в лабораторию!
