– очень даже соблазнительно…
Но лузеры они и есть лузеры. Поднатужившиеся смертные частично вышвырнули их за грань, частично – заперли в Храмовой Гостинице – еще одном амбициозном, хоть и абсолютно безумном проекте, предназначенном для привлечения и последующего похищения наивных богов. До реализации этого плана дело не дошло, но вот сам храм пригодился…
Весь этот клубок полыхал ненавистью где-то бесконечно далеко – за горизонтом, на последнем из сохранившихся полюсов. Боюсь, что Хроносу еще предстоит разбираться с этим бардаком. Ну да дареному коню в зубы не смотрят – подгон ему достался нехилый, даже по божественным меркам.
Смертные, получившие надежду и четкий образ спасителя, в едином порыве истово молились. Миллиарды звенящих голосов качали пространство, отголоском задевая даже меня и заставляя завистливо качать головой. Аура искрилась от непрерывных воздаяний, а баланс каждые полчаса заливало под самую пробку. Только и успевай конвертировать веру в точечные дары и локальные чудеса. Вот реально Хронос мне будет должен!
Вера и магия – суть одно и то же. Дай разумным время – и спустя десяток лет они начнут исцелять наложением рук и сжигать еретиков одной лишь силой слова. Ну а пока, в мире лишь слегка фонили магией залежи алхимических минералов из стандартной палитры Древа, испускали прану редкие волшебные растения, блекло мерцали невесть как попавшие сюда артефакты. Лишь вокруг меня, да зарубившегося на границе Листа Хроноса расплывалось дрожащее марево чистой маны.
Возле полноценного бога энергии всегда вдосталь. Хотим мы того или нет, но божественная плоть является мощнейшим источником силы. Человек в состоянии покоя выделяет восемьдесят ватт тепла. Бог же способен насытить манной небольшой континент. Вот и сползались сейчас к заповеднику выходящие из летаргии и чудом сохранившиеся магические существа. Что-то очень ветхое и древнее, из эпохи легенд и сказок Рикумуса.
Седая русалка, мелькнувшая в изгибе ручья...
Глаз сонного лешего, бликующий мутным бельмом в треснувшей коре старого дуба…
Огромная бабочка-протез, прикрепленная на манер крыльев к телу сгорбленной, согнутой временем и чужим неверием феи…
Поддавшись настроению праздника, я благодушно исцелял и делился силой, творя крохотные чудеса и с изумлением замечая, как получаю в ответ десятикратно усиленный поток веры. Оказывается, местное высокотехнологическое общество максимально медийно и не терпит анонимности. Пришествие бога Хроноса и его скромного товарища транслируются непрерывным стримом в местную планетарную сеть.
Безусловно, Хронос, режущий плазмой тварей Хаоса в дальнем космосе, тянул на себя львиную долю благодати. Но оказалось, что и другие деяния способны вызвать всплески душевной боли и радости.
Размазывающая слезы по морщинистым щекам местная баба-Яга, прижимающая к груди желтоватое яйцо будущей избушки на курьих ножках…
Снегурочка, вновь обретшая молодость и тревожно суетящаяся вокруг никак не желающего просыпаться Деда…
Конек-Горбунок, с трудом стоящий на новых копытцах, и все еще не верящий в новую плоть, облепившую древний костяк…
Причем, вера от этих крохотных чудес шла самая чистая – хрустального оттенка детского счастья…
– Дзэнь! – в очередной раз за день звякнул сигнал заполнившегося баланса.
Поймав в фокус мелькнувшую между деревьев Аленку, я зачерпнул солидный сгусток веры и одарил девушку своим благословением. Сил на микрожрицу не жалел.
Девять миллионов сов на подарки и бафы.
Метка бога – я всегда знаю где она и в каком состоянии.
Второй Шанс – воскрешение после смерти в месте силы. Бессмертие ушло из Друмира вместе с маной, и хотя бы так я надеялся защитить свое самое ценное сокровище.
Щит Веры – способность использовать энергию своего бога для создания защитного купола. Сила и объем зависят от жреца. Зная Аленку – сдохнет, но укутает оберегающей пеленой всю планету. Заодно лишив меня веры, хм… На всякий случай прописываю ограничения.
Звонкий хлопок дальнего перехода бьет по ушам. Из перламутрового марева персональной портальной арки вышел Хронос, смешно поведя носом и безошибочно засекая ближайший к нему мангал.
Килограммовый шампур послушно прыгает в божественную длань, и Хронос жадно впивается зубами в шкварчащее мясо.
– Семьдесят тысяч лет такого не ел… – одобрительно выдохнул бог в перерыве между жадными укусами. Здоровые зубы легко рвали слегка недожаренное, брызгающее кровью крысиное мясо. Тяжелая аура давила даже на меня и, словно силовое поле, раздвигала в стороны еще квелых “Стражей Первохрама”. Лишь самые крепкие из моих ближников держались, упорно наклонив головы и непроизвольно скаля зубы. Глядя на их потуги, Хронос лишь иронично хмыкнул, утер жирные губы белоснежным хитоном и посмотрел мне в глаза, – Знаешь, по всем правилам – я должен тебя убить…
Время словно замерло, холодок божественных терок слегка подморозил пространство. Из рукава сгорбившегося рядом с мангалом Стаса прямо в ладонь особиста незаметно выскользнул полупрозрачный клинок.
Верный Эрик подхватил палочку с мясом и с грацией медведя сдвинулся за спину старого бога.
Губы внезапно оказавшейся рядом Аленки беззвучно зашевелились в молитве, выдавливая с поляны чужую силу и насыщая ее верой в абсолютную справедливость.
Хронос усмехнулся одним уголком рта и продолжил:
– Найденный тобой мир истинная драгоценность. Меньше чем за сутки до меня донеслось эхо миллиардов молитв. Да, потери веры колоссальные – нет храмов, освященных алтарей, праведных проводников силы… Но и без этого на баланс упали сотни миллионов совушек. Причем не потертыми медяками вторичных: “спаси и сохрани!”, а полновесными золотыми истовых молитв. Не мир, а бриллиант в адамантовой оправе, хоть и не без недостатков…
Я пожал плечами и коронным трюком поднял левую бровь:
– И чем ты тогда недоволен?
Несмотря на разлившееся в воздухе напряжение, чуйка молчала. Хронос не угрожал, а так… слегка давил, пытаясь уменьшить размер повешенного на него кармического долга.
Закон равновесия справедлив, как моя вера, и безжалостен, как старая беззубая сука. Подгон действительно вышел знатный, а отказаться у Хроноса не хватало сил. Но кому как не богу времени, видящему все нити вероятностей, понимать суть неоплаченного долга? Вот и юлил седобородый, вынужденно признавая достоинства
