Названный некромант кивнул. Вопреки народному мнению, что маги смерти все как один бледны и худы, происхождение сына кузнеца даровало этому чародею мощное тело с руками, перевитыми мышцами. На спор он как-то согнул подкову голыми руками, не прибегая к магии.
— Норман, — перевел взгляд на другого коллегу чернокнижник, — на тебе поддержка потоков. Следи, чтобы я не выпил фанатиков досуха.
Суховатый мужчина с черными волосами, стриженными под горшок, кивнул.
— Хорошо, — отозвался он.
— Остальные — работаем по стандарту, напряжение не больше пятнадцати по Аликсу. Все ясно?
— Не первый день работаем, — отозвался искоренитель.
Клирики сняли защиту от прослушивания, и брат Крови решительно направился к магам ордена.
— Мы готовы, — немного недовольным тоном оповестил он.
— Мы тоже, — отозвался глава отряда искоренителей. — Приступаем.
Семь человек образовали круг, держась за руки. Это не требовалось, но значительно облегчало задачу — человеческое тело превосходный проводник эфира, и в положении взаимного недоверия рассеивать часть силы в воздух чревато проблемами.
Чернокнижник стоял в центре фигуры и, вскинув руки, пальцами плел паутину готовящегося заклинания. Подобрать отмычку к защите не так-то просто само по себе, а уж если тебе противостоит артефакт, который по умолчанию не отвлекается и надежно держит структуру, тем более.
Ни звука искоренитель не произнес вслух, однако его губы все равно шевелились. Маг не полагался на одно только собственное умение, а потому использовал и слово, и жест — с учетом времени, которое у него было на создание отмычки, это было оправдано.
Сигнальный контур сработал, стоило первым нитям магии коснуться его. Но никакой реакции, как и предвидел чародей, не последовало. Это немного приободрило колдуна, и тот стал действовать гораздо увереннее. При этом потоки силы, собранной кругом поддержки, стали рывками вливаться в его резерв, все грубее и грубее вырываясь из источников бывших хозяев.
Жесты стали резче, с губ уже слетали обрывки слов. Маг работал на пределе собственного внимания, по его вискам струился пот. Пальцы дрожали от напряжения, но искоренитель знал свое дело крепко.
Пятнадцатая минута ознаменовалась громким щелчком. Сигнальный контур исчез сам, и вся налаженная система защиты, связанная с ним, отключилась. Отмычка сработала, и путь был свободен.
Чернокнижник опустил руки и тяжело вздохнул. Собственный источник пульсировал, отдаваясь болью с каждым ударом сердца. Один из клириков лежал на земле, но был жив. Остальные выглядели бледными и не менее уставшими, чем главный взломщик, но пока держались на ногах, хоть и давалось им это с трудом.
Смахнув пот со лба трясущейся рукой, искоренитель вяло улыбнулся.
— А теперь, господа, прошу вас открыть ворота.
Вот тут и пригодились приведенные священниками воины. Навалившись на ворота в частоколе, они несколько минут ломали наброшенный внутри засов. Скрип дерева и стук топоров отдавались в головах усталых чародеев болезненным эхом, но вскоре сменились хрустом бревна, и створки были раздвинуты в стороны.
Чернокнижник первым прошел во внутренний двор крепости и, окинув его внимательным взглядом, указал на землю возле входа в хранилище.
— Крис, проверь.
Некромант тяжело переставлял ноги, но с каждым шагом его фигура распрямлялась. Маг смерти шумно втягивал воздух носом, отчего его крупные ноздри раздувались, как кузнечные меха.
— Здесь Харрет сдох, — заявил здоровяк, пнув утоптанную землю. — Хотел бы я знать, кто его прикончил.
— Хочешь отомстить? — с ухмылкой спросил чернокнижник, подходя ближе.
— Поблагодарить, — покачал головой некромант. — Этот ублюдок давно заслуживал смерти.
Пока клирики и их подчиненные осматривались во внутреннем дворе, Норм уже стоял перед дверьми на склад. Приложив руку к створке, чародей склонил голову и прикрыл глаза, прислушиваясь к тому, что творится в эфире за экранирующей возмущение преградой.
— Ну что, входим? — спросил брат Крови, подходя к главе искоренителей.
Тот бросил взгляд на подчиненного и, получив знак, кивнул.
— Норм, открывай.
Стоило дверям начать раскрываться, как изнутри ударила волна силы. Прямой, как меч, столб света вырвался из пещеры, мгновенно перемалывая в пыль людей, попавших под удар, стены частокола, верховых лошадей клириков.
Вспышка длилась всего лишь миг, но выжженная просека, оставленная направленным взрывом, тянулась на несколько сотен метров. Священники погибли все, их воины по большей части — тоже. А вот из членов ордена уцелели двое — Крис и Норм, которые и открывали створки.
Некромант смотрел на коллегу, который не предупредил о ловушке, и чувствовал, как выгорает в нем дар — близость столь мощного возмущения пережигала магические каналы в теле. Сам Норм тоже замер, держась за дверь, его губы шептали что-то беззвучное, а колени тряслись.
Крис опомнился первым. Катастрофа, устроенная одержимым, была нагло скопирована с Катценауге, но в меньшем масштабе, но пока что еще оставался шанс уйти живыми. Однако стоило бросить взгляд на трясущегося чернокнижника, допустившего столь чудовищную ошибку, и некромант тут же выбросил его из головы.
Здоровяк рванул с места, стремясь убраться подальше. На жизнь Норма ему стало плевать. Потому что после устроенного эфирного взрыва последует новая стадия. И вот тогда вся округа превратится в искореженную магией пустыню. И времени оставалось меньше с каждым ударом сердца.
Крис успел добежать до выжженного в частоколе пролета, когда нечто заставило его обернуться.
Норм, все еще державший створку дверей на склад, медленно оседал на землю, объятый веселым разноцветным пламенем. Взбесившаяся магия сменяла стихийное воздействие быстрее, чем мог уловить человеческий глаз, и чернокнижник был мертв уже в тот момент, когда дернул дверь.
Крис раскрыл рот для отчаянного проклятья, но ни звука не вырвалось изо рта. А в следующее мгновение его тело просто рассыпалось пеплом без всяких зрелищных эффектов.
Волна возмущения стремительно расширялась, и всем, кто под нее попадет, грозила почти мгновенная смерть.
* * *
Королевский дворец Крэланда, кабинет председателя королевского совета.
Брат Томаш листал отчеты и просматривал их одним глазом. Второй был закрыт ладонью. Полопавшиеся капилляры говорили об усталости, а мешки под нижним веком это подтверждали.
В дверь осторожно постучался секретарь, и глава церкви Крэланда отозвался моментально. За окном стояла глубокая ночь, и никто бы не стал беспокоить фактического правителя страны по пустякам.
— Что у тебя? — устало спросил Томаш, глядя на бледного помощника.
— Срочное послание из ордена Аркейн, — трясущимися руками вручил бумагу тот.
Брат Томаш хмыкнул и, жестом отпустив слугу, положил сообщение перед собой. Лишь только дождавшись, когда за секретарем закроется дверь, глава государства впервые взглянул на легший перед ним документ.
Несколько секунд ему понадобилось, чтобы осознать, что написано на бумаге. И только когда до него дошел смысл слов, нанесенных стремительной твердой рукой какого-то магистра, брат Томаш улыбнулся.
А после его разобрал истерический хохот. Решительно поднявшись из-за стола, он прошел к шкафу с отчетами и, вытащив одну книгу из громадного набора, вернулся с ней на рабочее место. Бросив толстый том на столешницу, председатель королевского совета тяжело опустился в кресло и, прикрыв глаза, несколько минут просидел неподвижно.
Раскрыв книгу, он пробежался взглядом по оглавлению, а потом стал неторопливо перелистывать страницы, пока не нашел нужный раздел. Спокойно разгладив листы, чтобы книга не закрывалась, брат Томаш вдохнул поглубже и приступил к чтению.
Несколько минут спустя он отложил фолиант в сторону, и в свете магической лампы блеснуло теснение на обложке.
«От империи до Аркейна. Историческое исследование Р. Торна, магистра исторических наук королевской академии Хоккена»
