вполне доволен результатами предыдущих сессий и планирует немного изменить эти правила в сторону большего ограничения открытых разработок.
Ольга быстро переглянулись со Стефой. Разработки семейства Ренских как раз и были открытыми. На самом деле не совсем, но департамент земельных угодий классифицировал их именно так.
— Мы ничего об этом не слышали, — осторожно заметила Ольга с сомнением в голосе.
— Потому что это пока секрет, — ласково посмотрела на неё Кира. — Но не для наших родственников, разумеется.
Это и в самом деле было пока секретом, который раздобыла Ирина Стоцкого через Филипа Роговски. После того как Кеннер спас его от гнева князя, старина Филип твёрдо уяснил, с кем стоит дружить и стучал без устали, как барабанщик на параде.
Ольга со Стефой опять переглянулись.
— Вы уверены? — спросила Стефа.
— Пока ничего не решено точно, — пожала плечами Кира. — Вопрос ещё прорабатывается на уровне начальников отделов. Департамент земельных угодий пока сопротивляется, но князь твёрдо настроился немного прижать горняков. Впрочем, окончательно это всё равно будет решаться на Совете Лучших.
— Кеннер обещал нам помощь при голосовании по этим вопросам, — заметила Стефа.
— Было бы странным сомневаться в праве господина Кеннера представлять семейство, — ответила ей Кира. — Если он от имени семейства обещал вам помощь, значит, вы её получите. Семейство помнит своих друзей. И недругов тоже.
Ольга со Стефой посмотрели друг на друга. Между ними явно каким-то образом шёл обмен информацией, но Кира даже близко не могла понять каким образом. Эмпаты, конечно, могли ограниченно общаться мысленно, а с помощью мобилок и просто разговаривать, но насколько Кира знала, Ольга со Стефой эмпатами не были. Либо она ошибалась, либо у них имелся какой-то другой способ общения. Но намёк они обе явно поняли — что бы ни обещал Кеннер, помощь получат только друзья.
— А что насчёт вас? У вас есть полномочия представлять семейство? — вдруг спросила Ольга, уставившись на Киру в упор.
— Есть, — прямо взглянула в ответ Кира. — До возвращения господина Кеннера семейством управляю я. И насколько я его знаю, принятые мной решения отменяться не будут.
Ольга откинулась в кресле, разглядывая Киру, как будто увидела её впервые.
— Впрочем, я забылась, — светским тоном продолжала Кира. — Прошу простить меня за эту пустую болтовню. Всё дело в вашем имении — такая красота заставляет думать о чём угодно, но не о деле. А ведь я попросила вас принять меня как раз по делу. Нашему семейству требуется некоторая помощь, и я очень надеюсь, что вы не откажете нам в небольшой услуге.
— А если вдруг откажем? — с интересом спросила Ольга.
— Мы отнесёмся к вашему решению с уважением, — пожала плечами Кира. — Каким бы оно ни было. Нет, значит, нет.
— Ладно, — поморщилась Ольга. — Что вы хотите от нас?
— Сиятельная Стефа сделала нам карту нашего нового участка. Там есть несколько ходов, которые идут куда-то в сторону. Нам нужно проследить эти ходы и определить, куда они выходят.
— Не проще ли просто пройти по ним?
— К сожалению, нет, — развела руками Кира. — С этим есть небольшие трудности.
— Слышала я про ваши трудности, — проворчала Ольга. — Хорошо, мы подумаем и сообщим вам наше решение.
— Сиятельная Ольга, сиятельная Стефа, — Кира церемонно поклонилась вставая. — Благодарю вас за то, что выслушали меня. Мы будем ждать от вас известий.
Я вошёл в кают-компанию в полной уверенности, что она пустует, но совершенно неожиданно для себя обнаружил там Максакову.
— Прошу прощения, сиятельная, если помешал, — немедленно извинился я.
— Вы не помешали, — подняла она глаза. — Заходите, Кеннер. И называйте меня просто Анной, пожалуйста — официальное обращение выглядит в этом путешествии немного не к месту.
— Благодарю, Анна, с удовольствием составлю вам компанию, — кивнул в ответ я. — Кстати, вы не знаете, долго ли нам ещё лететь? Милана молчит и только улыбается вместо ответа.
— Потому что она сама не знает, — усмехнулась Максакова. — Но она мельком упомянула, что отпечаток начинает расплываться, так что, по всей видимости, нам скоро придётся спускаться и искать место самим.
— Отпечаток? — вопросительно поднял я бровь.
— Она вам не рассказывала, как видит духовную связь? Это не нить, по которой можно просто идти. Это некая проекция, отпечаток духовного плана. Лана чувствует её как очень широкую полосу, где духовный план ближе к нам. Ширина отпечатка постоянно меняется от десятков саженей до полуверсты. Его положение тоже нестабильное, он непрерывно движется, как бы извивается.
— Я заметил, что мы довольно часто меняем курс.
— Вслед за отпечатком, — кивнула Анна.
— Это печально, — заметил я. — У меня была надежда, что это именно что-то вроде нити, по которой можно прийти прямо в нужную точку. Стало быть, конечный пункт мы может определить с точностью до полуверсты?
— Было бы хорошо, если так. Но в конечных точках отпечаток сильно расплывается, так что ошибка может быть и в десять вёрст.
— И как мы будем искать точку, откуда выходит связь? — озадачился я. — Десять вёрст в диких местах — это огромное расстояние.
— Не знаю, — пожала плечами Анна. — Будем опрашивать местных, наверное.
— А там кто-то живёт?
— Везде кто-то живёт, просто не всегда на виду. И не всегда это люди.
— А кто? — у меня разгорелось любопытство.
— Смотря где мы остановимся. В лесистых областях лесные племена выжили всю нелюдь. В тундре севернее встречаются создания холода. А если долетим до Рифея, то в горах кто только не живёт.
— В тундре нам бы очень пригодилась помощь Алины Тириной, — заметил я.
— Мы с Тириной не особо дружим, — раздражённо передёрнула плечами Анна. — Да и нет необходимости в её помощи. Создания холода хорошо уживаются с племенами тундры, так что мы можем общаться с ними через людей.
Ага, понятно — Максакова враждует с Алиной, и по всей видимости, поставила Драгане условие «либо я, либо она». Иначе трудно объяснить отсутствие Алины — на Севере она действительно смогла бы здорово помочь, даже не упоминая о её дружбе с Драганой.
— Вы учились вместе с Драганой? — полюбопытствовал я.
— В разных группах, — неохотно ответила она. — Это важно?
Ясно, что в разных, потому что Драгана училась во второй вместе с Алиной и родовичами. А вот насчёт Максаковой смело могу предположить, что она училась в первой вместе с Кисой, которая, правда, в те времена была ещё не Кисой, а Мариэттой Грек.
— Учитывая, что ваши студенческие отношения до сих пор сотрясают княжество, ещё как важно, — усмехнулся я.
Анна помрачнела.
— Не сочтите, что я оправдываюсь, Кеннер, — сказала она хмурясь, — но я до сих пор не могу понять,
