помощью вибрации, отделил крайний сегмент от жилы.
Кусок был размером с мой кулак и на солнце светился розовым цветом, словно самоцвет. А внутри, если внимательно присмотреться, виднелась сложная структура, нанитового лабиринта.
— Вот дикарь, смотри сюда. Это цельный сегмент. Судя по цвету и объёму по имперской классификации «С-4». Хуже него только «С-5», «С-6», «С-7», «С-8» и всё, что по «Д» классу проходит. Наколотишь сегодня тысячу сорок штук и считай, двойная норма сделана.
— Это «С-5» — поправил я Пылю и тот, удивлённо хмыкнув, ещё раз рассмотрел кристалл.
Все дети общинников из посёлков, стоявших на реке, в межсезонье выходили на поиск сегментов минерала. Их нередко приносили самки Кава во время нереста. Дед не ответил на вопрос, почему некоторые из них ищут биоминерал и глотают, перед тем как отправиться на нерест.
Конечно, межсезонная добыча детей общинников была не особо велика. Но у бродяг можно было легко обменять минерал на полезные вещи, запрещённые кланами к продаже на фронтире.
Как следопыт, я не один десяток раз выходил на поиск минерала и нашёл больше шестисот сегментов. Поэтому мог легко определить его класс по цвету и градацию ценности.
— Да, ты прав. Он же крайний в жиле. Сканер оценит его как «С-5». Таких до двойной нормы придётся наколотить гораздо больше, — быстро пересчитал, Пыля.
— Больше двухсот штук это много, — я прикинул объём работ и присвистнул.
— Это да. Если бы попадались одни сегменты «С» класса, то двойную норму точно не наколотишь. Одно спасает. Часто попадаются жилы «В», а иногда «А» класса. Последних нужно добыть почти в четыре раза меньше. Если хочешь узнать, сколько точно наколотил, посмотри на свой заплечный контейнер, там на стенке таблица, — внезапно Пыля встрепенулся и посмотрел на верхние ступени карьера.
Там появился звеньевой, наблюдающий за нами. Поспешно размахнувшись, Пыля отколол очередной кусок известняка в стороне от жилы. Затем зыркнул на меня и указал на ряд одинаковых ниш, начинающийся в двадцати метрах в стороне.
— Ну, всё дикий, давай вали работать. А то Хмурый уже косится. Если этот падла увидит, что мы отлыниваем, то может психануть. Тогда двухпроцентного штрафа от сегодняшней выработки нам не избежать.
Не желая подставлять соседа, я отошёл метров на тридцать и выбрал одну из ниш. Принцип работы виброкирки я знал. Так что оставалось просто приноровиться к новому инструменту.
Осмотрев инструмент, проверил полон ли заряд батареи. Затем пристегнул страховочный ремешок к браслету, как это делал Пыля, и прикрыл лицо защитным экраном.
Ударив первый раз, я сразу понял, что встал неправильно, поэтому удар смазался. Однако уже следующий удар получился и пошёл процесс откалывания породы.
Сделав десяток ударов, я стал обладателем груды кусков известняка и отдельного окаменелого сегмента, чёрного цвета. Он по какой-то причине испортился природой пару миллионов лет назад.
Разочарование начинающего кладоискателя, тут же захлестнуло сознание. Ведь я ожидал, что с одного-двух ударов, обязательно отыщу жилу, бордового или красного цвета. То есть «А» класса. Однако даже после пятнадцати сильных ударов, так ничего и не попалось.
Осмотрев стены ниши, ударил наугад ещё несколько раз, но снова ничего не обнаружил. Посмотрев на Пылю, увидел, как тот кладёт в сетку очередной сегмент розового цвета и скрипнул зубами от злости.
— И что я делаю не так? — спрашиваю себя и, постучав по каскетке, случайно задел переключатель на защитном экране.
После этого сработало простенькое устройство, и прозрачная маска включила режим затемнения. Солнце по-прежнему светило ярко, но теперь белая известняковая порода перестала отсвечивать. И в этот момент я понял, как именно Пыля обнаружил первую жилу.
Сразу в нескольких местах ниши, сверкнули красным цветом крохотные кристаллы. Ударив рядом с одним из таких светляков, я обнаружил мелкий сегмент минерала, размером с ноготь. Такое сканер за полноценный сегмент не считает, поэтому я просто засунул камушек себе в карман.
Удар рядом с ещё одной блестяшкой, наконец, завершился обнаружением первой жилы. Правда, радость моя длилась недолго. Заполучив пять сегментов «С» качества и столько же «Д», я углубился почти на метр в породу и обнаружил, что минеральный праздник закончился.
Оценив, сколько времени затрачено, стало понятно, что такими темпами к концу дня, я добуду не более двухсот сегментов разного качества. Подобный итог меня не устраивал. До завтрашнего дня мне необходимо оставаться как можно менее заметным. А подобное мне могло гарантировать только выполнение двойной нормы.
Конечно, можно начать долбить породу как сумасшедший. Но тогда я так вымотаюсь, что не смогу отбиться от нападения тринадцатых.
Что же тогда делать? И подсознание тут же подсказало ответ. А ведь точно, об этом я совсем позабыл.
Развернув информационное поле импланта, я выделил меню взаимодействия с радужкой глаза. После травмы глаза строительные наниты, проникли в радужку и под руководством импланта, создали дублирующую структуру инфракрасного зрения. Именно этим непроверенным девайсом мне и пришло в голову воспользоваться.
Начав с десяти единиц чувствительности, я начал каждую секунду прибавлять по 5 единиц. И уже через десять секунд обнаружил выходы, даже мельчайших сегментов кристаллов, на площади более двадцати квадратных метров.
На девяноста единицах глаз начал различать кристаллическую мелочь. И позволил определить, что за ней в глубине пяти сантиметров ничего нет. Таким образом, в разряд мусора ушло 85 % всех сверкающих искорок.
А доведя чувствительность до ста двадцати, имплант обнаружил все мелкие сегменты, чьи размеры не принимались сканерами. В результате я начал видеть на глубину десяти сантиметров и определил наличие трёх жил.
Решившись ещё немного поэкспериментировать, довожу чувствительность до ста восьмидесяти и замираю на месте, прикрывшись рукой от светящего за спиной солнца.
Для увеличения эффекта закрываю левый глаз и продолжаю удивлённо рассматривать стену, состоящую из пустой породы. Казалось, что я смотрю в полупрозрачную жижу, в глубине которой угадываются очертания древних океанских жителей. Таким способом удалось найти целых семь жил. Причём одна из них скрывалась на глубине около полуметра и напоминала многолучевую звезду.
Пометив находки виртуальными метками, замечаю в отражении защитного экрана, что радужка глаза светится красным. Опасаясь, что солнечный блик может выжечь сетчатку, я быстро снизил чувствительность до двадцати. И только после этого взялся за кирку.
Юношеский максимализм требовал начать со звезды, но мозг настаивал потренироваться на более мелких жилах. В результате я за час полностью распаковал пять мелких и две крупные жилы. Всё это принесло целых сто восемьдесят два кристаллических сегмента. Большинство было «С», около трети «Д», однако два десятка судя по
