вами опыты проводить.
Качаю головой.
— Я вам не верю. Я не знаю ни кто вы, ни кого представляете. И меня с детства мама учила не открывать двери незнакомым мужчинам. Так что — уходите. Я не открою.
Вздох из динамика домофона.
— Уважаемая Ольга Антоновна! Если мне потребуется, то через пять минут вас и детей просто погрузят в вертолёт, пока вы будете сладко спать. Но мне и тем, кого я представляю, нужно ваше желание добровольно сотрудничать, а от похищенной пленной этого сложно добиться.
— Вы блефуете. Что вы сделаете? Возьмете дверь штурмом? Она прочная, кстати.
— Если потребуется, то и дверь вскроем, дело не хитрое. Пока вы все будете крепко спать. Обернитесь Ольга Антоновна и посмотрите в окно.
Оборачиваюсь. За окном висит хищного вида коптер. Явно не игрушка, а боевой аппарат.
— И такие, уважаемая Ольга Антоновна, висят перед каждым вашим окном. Стоит мне дать команду и к вам в квартиру тут же влетит несколько баллончиков с боевым снотворным газом, от которого тряпочкой не спасёшься. После чего специалисты спокойно и тихо вскроют вашу дверь. Так что, Ольга Антоновна, давайте проявим благоразумие и просто откройте дверь. Зайду я один, остальные останутся здесь. Мы с вами поговорим, после чего вы примете решение — улететь с нами или ждать скорую помощь. Времени, кстати, до её приезда всё меньше и меньше, а мне бы не хотелось ещё и с ними объясняться.
Тру виски. В голове пусто и гулко. Задаю лишь один дурацкий вопрос:
— Почему я?
Человек на экране домофона пожал плечами и ответил просто:
— Вы — Маркова. И ваши племянники тоже. И те, кто идёт по вашу душу это тоже знают.
В какой-то прострации открываю дверь.
Вошел тот, с кем я разговаривала по домофону. Остальные действительно остались за дверью.
Вошедший представился:
— Иосиф Робертович Полежаев к вашим услугам, сударыня. Кто я и откуда отвечу позже и в другом месте. Скажу лишь, что я работаю в секретной структуре, замкнутой на самый верх нашего бренного мира. Разрешите присесть?
Пожимаю плечами:
— Присаживайтесь, что с вами поделать. Как говорится, добро пожаловать — заходите, раз уж пришли.
Улыбка сквозь стекло шлема:
— А вы не теряете чувство юмора и присутствие духа. Отрадно видеть и слышать.
Киваю:
— Ага, сама вот в полном восторге. Чаю хотите?
Ещё более широкая улыбка и постукивание костяшкой пальца в перчатке по стеклу шлема:
— Но за предложение спасибо.
Блин, что-то я плыву.
— Да, простите, я не подумала.
— Ничего страшного. Ольга Антоновна, а я ведь не шутил там за дверью. К сказанному могу лишь добавить, что вы действительно нам нужны. Вы и ваши племянники. И не только нам.
Зло усмехаюсь и явной иронией интересуюсь:
— И в чём же наша ценность великая?
Но Полежаев (или как его там на самом деле?) спокоен:
— Всё просто. Вы оказались не в том месте и не в то время. Вы нулевые пациенты новой пандемии, которая началась с падения американского спутника. Весьма и весьма интересного спутника. Так что, да, в этом отношении вы и всё ваше семейство представляете исключительный интерес. И не только для науки, уж поверьте мне. На вас уже началась настоящая охота. На вас и на всех, кто был в тот момент возле того злосчастного спутника. И, кстати, наши американские коллеги тоже не дремлют, уж поверьте мне. Так что собирайтесь. Спецборт ждёт нас.
— Спецборт?
Кивок.
— Да, вертолёт. Лететь не так далеко. Там вы будете в безопасности.
Что-то слабо верилось в его уверения о безопасности, но мы были в их власти. Связи нет, помощи и даже моральной поддержки нам ждать неоткуда. И если уж данный «товаришч» знает о Марковых, о спутнике и оперирует понятиями «нулевые пациенты», то это означает, что данная персона знает весьма и весьма многое. И если я тут сейчас начну бузить, то нас всё равно упакуют и отправят на этот «спецборт» хоть тушкой, хоть чучелком. Но, в этом случае, нечего будет и мечтать о «послаблении режима заключения».
— Вы говорили, что идёт охота на всех Марковых. Это как понимать?
Кивок.
— Да, в настоящий момент наша Контора под различными предлогами переводит всех Марковых, а равно тестя и тещу вашего брата, на спецобъект в Подмосковье.
Усмехаюсь.
— Вы, как я заметила, очень любите слово «спец».
Гость легко соглашается:
— Есть такой грешок, сударыня, тут вы правы. Так как вы смотрите на наше СПЕЦпредложение?
Разумеется, «спец» он тут выделил особо.
И улыбнулся. Открыто. Дружелюбно. По-хозяйски. Как смотрят на суету морской свинки на ковре в гостиной. Неприятности могут быть от свинки, но ничего критичного не предвидится.
Внезапно его лицо замерло, и он явно включил гарнитуру в шлеме:
— Ворон на связи. Да. Вариант два. Ждите. Мы выходим через пять минут. Задержите их. Отбой, Сорока.
Главарь «гостей» поднял на меня глаза. Его взгляд изменился. Если до этого он был само благодушие, то теперь он стал жёстким и сосредоточенным.
Ничего не говоря, он открыл входную дверь.
— Тринадцать.
В квартиру тут же вошли парень и две девушки в таких же герметичных костюмах и стеклянных масках, которые несли с собой пару объемистых сумок.
— Вниманию всех Марковых. Сейчас вам помогут быстро переодеться в тактическую одежду. Берцы подберем уже на месте. Лететь недалеко. С собой возьмите документы, деньги, телефоны и ноутбуки. Всё остальное вам выдадут на месте. Не мешкаете, по вашу душу уже почти приехали добрые люди. Так что поторапливаемся!
Через несколько минут я карабкалась по лестнице на чердак вслед за Машенькой и Мишкой. К моему удивлению на крыше нас ждал вертолёт, который продолжал молотить воздух винтами. То ли хотел сразу взлететь, то ли пилот опасался, что перекрытие крыши не выдержит вес вертолёта. Впрочем, нашла о чём думать в такой момент.
Бронежилет мешал, даже боюсь представить каково Мишке, и, особенно, Машеньке, пусть на ней и был какой-то необычный детский вариант. Да и с боков нас прикрывали тяжелоэкипированные бойцы с не менее тяжелыми щитами, которыми защищали нас от пуль возможного снайпера.
Наконец, мы внутри. Вертолёт тяжело оторвался и, в сопровождение двух других, взял курс куда-то на восток.
* * *
БЕЛЫЙ ДОМ. ВАШИНГТОН. РЕЗИДЕНЦИЯ ПРЕЗИДЕНТА США. Суббота. 26 июля
