Пару секунд Воронов осмысливал прочитанное, а затем его внимание привлек шорох сзади. Он резко развернулся, вскидывая автомат, но выстрелить так и не успел. Широкая совковая лопата с треском врезалась ему в голову, и мир перед глазами померк.
«Успокоив» снайпера, Захар задумался. Уходить сейчас или еще понаблюдать за ситуацией? Судя по хлопку гранаты, во дворе уже тоже «минус один», а, если повезло – то и «минус два». Наверное, стоит вернуться, посмотреть, что там, только не через главный ход, как эти придурки. В любом случае, если кто-то там и выжил, то сейчас возможны два варианта развития событий. Первый – один из бойцов попытается вытащить другого, если тот каким-то чудом еще жив. Второй – оставшийся в живых засядет в доме и будет ожидать возвращения Захара. Ну, или, вернее, попытается засесть. Как бы ему залечь не пришлось. Захар усмехнулся в бороду собственной корявой шутке. Окна везде наглухо забиты ставнями, а возле каждой двери незваного гостя ожидало по сюрпризу. Да. Пожалуй, он ничего не теряет. Надо сходить, посмотреть. Внутри по телу разливался уже знакомый азарт – азарт охоты на человека, и даже руки начали подрагивать от возбуждения. Не, этого нам не надо.
Попытавшись вытащить из-под здорового бойца, да еще и приваленного деревом, его куцый рюкзачок, Захар плюнул и, перекинув через плечо диковинную винтовку снайпера, с которой решил разобраться позже, двинулся через вырубку. Зайдя со стороны поленницы, Захар нагнулся, пошарил рукой в снегу и откинул стопор. Целая секция забора качнулась на свежесмазанных петлях, бесшумно пропуская хозяина во двор. Прикрыв за собой потайную калитку, Захар выглянул из-за поленницы. Да уж. Подразметало парня, однако. Цепочка свежих следов вела от того места, где сидел Захар, вокруг сарайчика за дом. Рядом исходила паром на морозном воздухе лужа рвоты и валялся какой-то новомодный противогаз. Старясь ступать след в след, чтобы не выдать себя хрустом снега, бывший лесник направился за дом. Добравшись до угла, он аккуратно выглянул. Последний оставшийся в живых боец был цел и невредим, но, судя по лежащей на дверной ручке руке – ненадолго. «Ну, давай же, давай, милый!». Но боец не услышал его. Внимание солдата привлекли могилы, слегка запорошенные снегом.
«Чего ты туда поперся?! Чего ты там забыл?!» Душная злоба вскипела, и Захар, на ходу прихватив прислоненную к стене лопату, которой периодически убирал снег, подкрался к бойцу. Подойдя на расстояние удара, он широко размахнулся. В этот момент, видимо, почувствовавший что-то боец, начал оборачиваться, одновременно вскидывая оружие, и Захар, испугавшись, что не успеет, со всего маха заехал бойцу в голову. Раздалось гулкое «бэмс», и боец, не издав не звука, тяжело опустился в снег. Захар подскочил к двери пристройки, аккуратно, не больше чем на пару сантиметров приоткрыл дверь, и, срезав трофейным ножом капроновую нить импровизированной растяжки, вздохнул с облегчением. Отворил дверь, заволок солдата внутрь (ох и тяжелый же, зараза!) и, устроив того на тяжелом резном стуле, доставшемся еще от прежнего хозяина, деловито принялся вязать бездыханное тело. Закончив, он закрыл за собой дверь, водворив на место засов, и прошел в дом. В доме он поставил на не успевшую еще погаснуть печь, чайник и вернулся в пристройку. Скрутив самокрутку, Захар водрузился на хромоногий табурет, закурил и принялся ждать, когда гость очнется.
Глава 4. «Мне отмщение и аз воздам»
Сознание медленно возвращалось к старшему лейтенанту. Сначала вернулся слух, потом в нос ударил густой и сложный «аромат», среди компонентов которого была и вонь нестираных портянок, едкий штын пережаренного лука и терпкий запах самосада. Когда через несколько мгновений к нему вернулось зрение, он смог увидеть носителя этого запаха. Прямо напротив него, прислонившись спиной к стене, сидел мужик. Или старик? Не понять. Густые черные волосы с изрядной проседью спускались на плечи, в лопатообразной бороде также хватало сивых волос. Но глаза у старика были молодые. Цепким и слегка насмешливым взглядом он рассматривал Тараса. Точно. Мужик. Лет сорок пять, полтинник максимум. Но здоровенный какой! Как медведь, прямо. Сколько ж в нем росту? Метра два есть точно. И плечи широченные. Силищи у него немерено, должно быть.
И в этот момент до него дошло: да это же тот самый лесник! Та нечисть, что убивала ребят!
Воронов резко дернулся вперед, норовя прыгнуть на врага. Стиснуть его шею в могучих руках и душить. Душить, пока ненавистные глаза не вылезут из орбит. Дернулся – и обмяк. Последним чувством вернулась боль. Боль в жестко стянутых за спиной руках, в слишком сильно заведенных назад плечах и в икрах ног, в которые врезалась веревка, пережимая мышцы.
Мужик, уже не пряча ухмылки, выдохнул Тарасу в лицо струю вонючего дыма.
– О! Оклемался! Как голова-то? Не болит?
Тарас старался не показать, насколько хреново ему на самом деле. И не только физически, но и морально. Убивать он его пришел, ага. Команда из трех подготовленных профессионалов не смогла справиться с одним противником. И ладно бы, противник был достойным, а то… Колхозник какой-то! И он сам хорош тоже. Командир, блин! Пришел за парней поквитаться и огреб лопатой по голове. И смех, и грех! Ангел мщения недоделанный! Нужно потянуть время. Рязанцев наверняка видел все со своей позиции и сейчас подбирается к избе. В этот момент блуждающий взгляд старшего лейтенанта упал на предмет, никак не вязавшийся с окружающей обстановкой. В углу, прислоненный к хромоногому табурету стоял… Винторез ВСС! Воронов сглотнул. Да… Стало быть, не придет уже на выручку к нему сержант Рязанцев. Но как?
– Мне вот одно интересно – продолжал между тем мужик. – Нахрена вы презервативы эти понапяливали? – Он пнул ногой валявшийся небрежным комком комплект ОЗК. Только сейчас до Тараса дошло, что ни «химзы», ни разгрузки на нем нет.
– Радиация! – испуганно выдохнул он. Черт, черт, черт! Даже выпутайся он сейчас из этой передряги – он не выживет! Ему предстоит сдохнуть от лучевой болезни, изойдя кровавым поносом!
– Что? – Впервые на лице лесника отразились какие-то эмоции. – Что ты сказал? Радиация? – Глаза лесника округлились донельзя. Еще секунда – и он скрючился в приступе дикого смеха. Хохоча, он звонко лупил себя по ляжкам. Точно, сумасшедший. – Радиация! Ой, я не могу! Какая, нафиг, радиация? Тебе кто эту сказку рассказал? – Внезапно его лицо стало серьезным, и он вплотную приблизился к связанному старшему лейтенанту. – Вы че там, в своем бункере, совсем двинутые? Какая радиация, придурок? Ближайшая бомба упала где? В Иркутске? В Новосибирске? В Улан-Удэ? Ты ж, вроде, военный, паря? Что ты мне тут вкручиваешь? Какая радиация? На, смотри! – Резко метнувшись к одной из полок, лесник схватил что-то оттуда и сунул прямо в лицо Тарасу. Резкий толчок чем-то угловатым разбил старшему лейтенанту губу. Теплая струйка побежала по щеке. Когда проморгался, смог прочесть выцвевшие буквы на корпусе: «Радэкс».
