— Сынок, давай… — Сергей лихорадочно одевался, чувствуя страшную пустоту внутри: такими усилиями создаваемый мир рухнул в одночасье.
— А где… — начал Макс.
— Как ушла вечером, помнишь? — так и не возвращалась.
— Ну и черт с ней. Вы быстрее можете?! Натягивайте теплые вещи.
В дверь ударили.
Собрались быстро. Под аккомпанемент леденящих душу звуков, несущихся из коридора, Макс подгонял их и помогал экипироваться. Вытащив из кармана какой-то предмет, он бросил его Денису.
— Надень на шею, Дэн, это амулет, один из тех, которыми торговал Джедай. Клык птеродактиля. Защищает. Мне случайно достался… А ты — расстраиваться и обдумывать будешь потом, когда выберемся, — проницательно сказал он, глядя на Сергея. — Идете за мной, Ангин прикрывает. Не останавливаться, не разговаривать, по сторонам не глазеть, никому не помогать. ПОНЯЛ?!!! — страшно заорал он Сергею.
Тот торопливо закивал.
— Этот костюм тварь не прокусит. Будет лететь в лицо — уворачивайтесь.
Сергей подхватил дрожащего Дениса на руки. В теплой одежде и костюме противорадиационной защиты тот был довольно тяжел.
— Бедняга ты мой, — пробормотал Сергей, — шоколад так и не попробовал… Ладно, успеешь еще… Ничего не бойся. Дядя Макс и дядя Ангин нам помогут.
Они помчались по коридору к лестнице среди всеобщего безумия, носящихся с угрожающим гудением роев больших черных мохнатых насекомых. Люди пытались отбиваться, но спастись не могли: твари облепляли жертву, валили на пол и копошились в ней, пока человек не замирал, отравленный.
Кто-то первое время успешно использовал подручные средства — доски, деревянные и металлические предметы с широкой частью, действуя ими, как битами или ракетками… Но тварей было слишком много и, даже отлетая после внушительного удара, ударяясь о стену, падая на пол, они, не будучи немедленно раз-давленными, приходили в себя и снова бросались в бой.
Мужчины, женщины, дети обезумев, бежали по коридорам; кто-то залезал под кровати, столы, в шкафы. Шмели доставали везде. Военные начали палить из огнестрельного оружия — количество жертв среди людей немедленно увеличилось: попасть пулей в летящее насекомое, даже такое крупное, нелегко.
Вокруг были паника, смерть и кровь.
Сергей с Денисом на руках ловко уклонялся от чудовищных насекомых.
Они поднялись на административный уровень. У лестницы лежал Хирург в луже крови — десяток тварей вгрызались в его тело.
— Быстро к Залу, — скомандовал Макс.
Денис старался не смотреть по сторонам — но не мог не смотреть. Вот отец Серафим склонился и кричит над мертвой Лизой, словно не замечая, что в его голову и спину вцепились несколько жуков; вот идет и падает дядя Марат — его почти не видно под густым слоем облепивших шмелей; учительница Анна Васильевна бежит, мотая головой, отгоняя нависшее над ней облако из насекомых, и орет страшным голосом…
— Ру-у-сла-ан!!! — прорезал коридор дикий, нечеловеческий вопль, перекрыв все остальные звуки: крики людей, гудение сотен насекомых, визг сирены.
Беглецы оглянулись на голос.
С противоположной стороны, от медицинского блока к ним, облепленная жуками, бежала Дина. Столкнувшись с какой-то женщиной, не удержавшись на ногах, она упала и, не в силах подняться, катаясь по полу, все тянула руки к Денису:
— Руслан!!! Руслан!!!
— Некогда, — сказал Макс. — Мы у цели.
Они ворвались в неосвещенное, большое и пустынное помещение Зала. Здесь насекомых не было. Ангин мгновенно захлопнул и запер дверь. Сергей опустил Дениса на пол; руки ныли от напряжения.
— Удивительно, что пока никто не догадался использовать Зал, как убежище, — сказал Макс. — Здесь ведь можно пересидеть… Не отставайте.
Как ледокол, сдвигая на своем пути мебель, он двинулся в угол помещения.
— Ты почему дверь в Зал не запер, идиот?! — послышался голос.
Макс мгновенно остановился и вскинул автомат.
Шкафы в углу были сдвинуты, часть книг валялась на полу. Из-за шкафов появился Аркадий Борисович, напуганный, бледный, взъерошенный, одетый по-домашнему. Следом с пистолетом в руке показался его помощник и подручный Гриша, высокий, худой и кудрявый парень, также не экипированный для выхода на поверхность. Ходили слухи, что с Аркадием его связывают не только деловые и соседские отношения — они жили в одном боксе, довольно просторном.
— Вездесущий Макс! — ядовито сказал бывший банкир, стараясь выглядеть уверенно. — Наслышаны о вас… И ты с ним, Сергей Дмитриевич. И экипироваться успели. Господин Ангин, доброй ночи. А ребенка зачем притащили?
— Это мой сын, — сказал Сергей.
— Сочувствую, но все равно следовало его бросить. Он не выживет. Надо же, узнали про дверь… — Сергей видел, что Аркадий тянет время. — А ведь старик меня предупреждал. Не успели мы с вами разобраться, уважаемый Макс…
И тут он сделал плавный шаг в сторону.
Реакция у Макса была отменная: он выстрелил в доселе молчавшего Гришу мгновением раньше, чем тот нажал на курок. Пуля, выпущенная из пистолета, ушла в потолок, а сам Гриша, захрипев и схватившись за плечо, сполз по стене вниз.
— Вы с ума сошли… — пробормотал потрясенный Аркадий, глядя на раненого помощника. — Как вы смеете…
— Должен был дать себя убить? — хмыкнул Макс.
Сергей двинулся к Аркадию. Тот сглотнул, задрожал и отступил.
— Меня тоже… как его? — пробормотал он.
— Нет… — тяжело сказал Сергей. — Не хочу… Грех на душу брать.
Впереди виднелась спасительная дверь.
Мы в город Изумрудный
Идем дорогой трудной.
Идем дорогой трудной,
Дорогой не прямой…
Песенка из мультсериала «Волшебник Изумрудного города»
Ангин отобрал у сидящего на полу Гриши пистолет и быстро сунул его к себе под защитный плащ.
В дверь Зала ударили снаружи. Потом еще, и еще.
У нас не так много времени, с беспокойством подумал Сергей и посмотрел на сына. Маленький Денис, выглядевший нелепо в слишком просторном, на взрослого пошитом защитном плаще, спокойно стоял в стороне, наблюдая за взрослыми. Конечно, он был напуган, но старался не подавать виду.
Макс торопил Аркадия. В дверь Зала ломились, слышались выстрелы. Колонисты сообразили, что Зал может служить убежищем, пусть ненадолго. Так уж устроен человек, подумал Сергей: даже на краю гибели, имея возможность продлить существование на несколько минут, обязательно ею воспользуется. Всплыло в памяти из какого-то старого кинофильма: «Тебя как, сразу прикончить или предпочитаешь помучиться?» — «Лучше, конечно, помучиться».
