Кобольд замахал лапками, и я направился за ним в обратный путь, следя за высотой потолка. В «зале», насколько я понял по издалека слышному чириканью, свисту и хрипению, собрались кобольды. Величественной деревянной походкой я вошел в «зал» и наткнулся на хитрющий, все понимающий взгляд … маленьких глазок гнома, занимающего своей тушкой почти все пространство этой пещерки. Очень у этого гнома личность знакомая — совсем недавно мне его представляли как Лимлина… Бубнового Валета? Валета точно, а какого? Их четыре штуки ведь! Козырного? Вальтового козыря, точно!
— Ну что, эльф, попался? — говорил его взгляд. Кобольд-старикан, с бородой, похожей на медную проволоку, просвистел нечто вопросительное, на что гном достал из кармана небольшую губную гармошку и приложил ее к губам.
— Не козыряй, Лимлин! — посоветовал я гному негромко, — придержи карту!
От удивления гном резко выдохнул, и губная гармоника выдала вялое и недоуменное чириканье вместо злорадного и обличающего. Вот как языком-то можно овладеть, оказывается! И не нужно отговорок про разницу в строении артикулирующих органах! Конечно, с помощью «машинного перевода», то есть губной гармоники, чтобы не сказать свирели, можно модулировать ограниченное количество фраз, но гному с кобольдами «за жизнь» говорить нет резона. А для торговой операции довольно и двух десятков словосочетаний. Общение здесь, как я посмотрю, давно налажено: Лимлин как-то ведь успел выучить язык кобольдов!
— Откуда меня знаешь? — ошарашенный гном смотрел с подозрением, рожа его наливалась красным, весь он набычился, даже кулаки сжал, — что называется, гном выражает недоверие!
— От верблюда! Глоин Глаз, двоюродный твой, познакомил. В Сеславине!
На широкой роже гнома выражение недоверия и угрюмости постепенно сменилось задумчивостью. Глаза его перестали яростно сверкать, борода больше не топорщилась, нос он, надо отдать ему должное, утирать стал не рукавом, а клетчатым платком, размером со скатерть. Прикрываясь этой занавеской, он вперил в меня пронзительный взгляд и спросил шепотом, отдающимся по всей пещере:
— Ну и что ты здесь делаешь, Петя? Противогаз, ладно, не снимай пока…
— Как что? Карты шпилю! — злобно ответил я, прекрасно понимая, что Лимлин начинает разыгрывать свою партию, где мне опять предназначена роль разменной фигуры.
— Карты для Генерального Штаба? — хохотнул гном и выдал на своей гармонике несколько тактов, прозвучавших отрывисто и зло. Кобольд зачирикал вновь, удивленно и недоверчиво, но Лимлин снова воспользовался своим «переговорческим» аппаратом и хозяев пещеры как ветром сдуло. Только старейшина попытался сохранить остатки собственного достоинства и удалился куда как неторопливо. А скорее всего, у него физические кондиции не позволяли убраться побыстрее. Очень странно, какую роль играют гномы в жизни кобольдов?
— Пойдем, Петя, на воздух, мне здесь стоять тесно! — неудовольствие Лимлина было понятно; странно было, как он вообще сюда умудрился залезть. По тому ходу, по которому шел я, гном бы точно не протиснулся.
Все оказалось проще: Лимлин попросил меня отступить к стенке, а затем с кряхтение и сопением поднял и отодвинул в сторону огромную каменную плиту, которую я считал полом. Оказалось — люк. В потолке открылся люк… и дальше по тексту. Вниз вела довольно крутая широкая лестница, состоящая из великого множества таких невысоких ступеней, что проще было бы считать ее мелкой теркой для гигантских овощей и преодолевать, не держась за стенки, как это делали мы, а просто на пятой точке. А на какой-нибудь доске скорость была бы вообще нереальной. Задницу, конечно, отбили бы, ее тоже жалко, но голову и сломанные ноги — гораздо больше… Гном, как я сообразил, держался на ногах из фанаберии — не хотел себя «перед эльфом» ронять, а я тупо последовал его примеру, посчитав, что подгорному жителю как специалисту виднее. Спускались мы долго, и, в общем, спустились благополучно, хоть и рисковали, а затем чинно вышли в другое уже ущелье, тоже с маленьким ручейком, не претендующим на звание водопада, расположенного где-то ниже и левее, чем «кастрюлька».
Выход охраняли сразу два гнома, у одного был ручной пулемет, другой небрежно держал на сгибе локтя «гномью» винтовку — «маузер» под мощный патрон, которым можно медведя завалить. Рядом с ними лежал рюкзак, поверх которого была уютно устроена такая же винтовка, принадлежащая, конечно же, Лимлину. И еще к рюкзаку был приторочен кожаный чехол, в котором покоился какой-то монстр, скорее всего, «Секира Дьюрина», которым и дракона можно с неба сдернуть, и борт бронетранспортера пробить. Лимлин не удержался, бросил любовный взгляд на чехол, подхватил «Маузер» и повесил себе на плечо стволом вниз. Он и без винтовки неплохо был вооружен: на широкой перевязи болтался револьвер огромного калибра, явно сделанный на заказ из сверкающей отполированной стали, украшенной сложной чеканкой, объемистую талию опоясывал патронташ, и, конечно, в чехле справа висела гномья секира, Ну и у меня — лопатка, и у меня в чехле справа! Ничем я не хуже гнома! Только огнестрел надо раздобыть…
Лагерь у гномов был, что называется, на скорую руку. Никаких комментариев по поводу моей персоны, от сидящих вокруг костерка пятерых гномов не последовало. Дисциплина… Челюсти, конечно, поотваливались. Если будут потчевать какой-нибудь кашкой, откажусь. А то в прошлый раз — с полковником Тимохиным — согласился… И до какой жизни дошел… Днем гномы, конечно, на воздухе время проводят, благо тепло, а ночи в предгорьях должны быть холодными. Ночью они забираются в те ходы или шахты, которые предоставляют им хозяева, ходы, и где им «стоять тесно». Ночью… ночью, значит…
Но поесть и выпить Лимлин мне не предложил. Все-таки культурное доминирование «пришлых» не до конца убило традиционный уклад гномьего быта. Гномы знают, когда надо гостеприимство оказывать, а когда не надо… Тем более — эльфу-полукровке.
— Что ты тут вынюхиваешь, Петя? — спросил меня Лимлин попросту, радостно размахивая руками, которые не нужно было прижимать к бокам, как в туннеле у кобольдов.
— Все вынюхиваю! — ответил я так же просто. — Работа у меня такая… — Вот ведь, а? Не успел трех слов сказать — уже промахнулся! Ну не скажет же разведчик: «работа»! У них же, рыцарей плаща и кинжала, «Служба», да с большой буквы! Хотя… может, я не рыцарь, не кадровый? Может, подрядился просто?
— Особенно интересно, — прибавил я, чтобы отвлечь гнома, — как кровавые смарагды связаны с миграцией гоблинов, и как та, в свою очередь, связана с появлением гномов в шахтах кобольдов возле гнезда дракона!
