истерящего, заходящегося в слезах, деятельного чувства, но в холодную, неподвижную пучину.
Под радостный рев трех глоток, прокатившийся по мостику, «Феникс» медленно, словно нехотя, оторвался от земли и потянулся вверх, в начавшее светлеть небо.
Хлопок по собственной заднице Хельга проигнорировала, бессмысленно глядя в постепенно рассеивающуюся темноту за обзором рубки. А следующую попытку того же бойца выразить свое благорасположение к пленнице пресек командир островитян, одним ударом сваливший подчиненного на пол. Если бы Хельга знала язык…
— Не вздумай, придурок! — рявкнул Бьорн. — Не видишь, девка и так готова руки на себя наложить!
— Да и черт бы с ней! — пробурчал боец, сверля командира недовольным взглядом. — Свое дело она сделала, чего церемониться-то?
— А «кита» за нее кто поведет? Ты? — ощерился Трехпалый.
— У нас еще капитан есть, — фыркнул боец.
— Идиот, — неожиданно успокоившись, протянул Бьорн. — Это ее муж. Как ты думаешь, что помешает ему утопить этот пузырь вместе с нами, когда он узнает, что ты сделал?
— А-а-а… э-э-э… Понял, — вздохнул подчиненный. Внезапно его глаза округлились. — Б-бьорн, что это за хрень?!
— Где? — Трехпалый молниеносно обернулся лицом к обзору и замер с отвисшей челюстью.
Впереди, прямо по курсу «кита», словно изображение на проявляемой светографии, возник дирижабль. Небольшой, куда меньше захваченного трехтысячника, но… от вида этого быстро накатывающего на них призрака внутренности Бьорна словно обдало холодом. Верная примета приближающейся опасности. Вот только сделать он уже ничего не успел. Из-под купола противника вырвалась стремительная продолговатая тень и… расплескалась огненным потоком по куполу, отчего «кит» будто в стену ткнулся. А в следующую секунду еще одна тень метнулась к «Фениксу», и по палубам прокатился грохот чудовищного взрыва, опрокинувшего бойцов Бьорна наземь.
— Конец нагнетателю.
Ровный, холодный голос пленницы заставил Трехпалого подпрыгнуть на месте. А в следующую секунду ему в лицо прилетела самая настоящая молния, и сознание покинуло старого авантюриста.
В рубку «Феникса» мы вломились в лучших традициях бойцов спецназа моего прошлого мира. То есть через широкие окна обзора, мелким крошевом осыпавшихся на пол от удара ног, обутых в тяжелые ботинки высотных костюмов, и готовые открыть огонь по любому противнику. Но вот с врагами-то как раз и не задалось. Ну не считать же противником Хельгу, застывшую над телами, у двух из которых во лбу красовался «третий глаз», а последнее… судя по стонам, сопровождавшим конвульсии от прилетавших разрядов, этот бандит был еще жив. Но если не прекратить пытку, это самое «еще» долго не продлится. Беременная женщина в гневе — это страшно. А то, что Хельга беременна, я понял, едва послушный Ветер донес до меня стук двух сердец в ее теле.
— Либо добей, либо свяжи. Мучить-то зачем? — прогудел Алексей на эсперанто, не обращая никакого внимания на направленный в его сторону монструозный револьвер.
А зря, судя по лихорадочному блеску глаз и одновременно совершенно пустому взгляду, психическое состояние Хельги не ахти, может и пальнуть. И ладно, если попадет в корпус, рунированной броне наших «шкур» пули не страшны, но боевиков-то она уложила выстрелами в голову. А ну как в окуляр шлема попадет? Не-не-не, на фиг такое счастье!
— Девушка, опустите револьвер, пожалуйста. Мы вам не враги, — проговорил я на том же международном языке небесников, ничуть не опасаясь быть узнанным по голосу. Хельга смерила нас долгим, но абсолютно невыразительным взглядом и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но ее перебили самым некультурным образом.
— Бьорн! — Ворвавшийся на мостик боец даже не успел понять, что именно он видит, как револьвер в руке Завидич грохнул, дернулся, и во лбу так не вовремя влетевшего в рубку захватчика возникла аккуратная дырочка.
Боец пошатнулся на полушаге и с грохотом обвалился на пол. Скорость и точность на высоте. Хех, моя школа!
— Так. — Я огляделся по сторонам. — Алекс, проверь боковые двери. Если открыты, запри. Вяч, проверь люк… Девушка? Госпожа офицер!
— Что? Кто вы? — отмерла Хельга, наводя на меня свой револьвер.
— Друзья, — отмахнулся я от ее расспросов. — Потом познакомимся. А сейчас у меня к вам просьба.
— Слушаю, — протянула она.
Понятное дело, что доверия в ее голосе не было ни на грош. С другой стороны, «разморозившись», Хельга все же смогла взвешенно оценить свое положение и наше вооружение, и, судя по ее ожившему взгляду, бросаться с одним револьвером на два пулемета не собирается. Уже хорошо.
— Запритесь здесь и никуда не выходите, пока мы зачищаем ваш «кит», — проговорил я. — Как закончим с пиратами, сообщим через «вопилку».
— Втроем против четырех десятков бойцов? — окончательно приходя в себя, фыркнула Хельга.
— Безоружного сброда, — поправил я, с удовольствием замечая, как в глазах сестрицы разгорается пламя надежды. — К тому же вы в одиночку нейтрализовали десятую часть захватчиков. А чем мы хуже?
Пересчитав распластанные по полу рубки тела, Хельга слабо улыбнулась. Но стоило Бьорну у ее ног застонать, как улыбка сменилась злым оскалом, и в Трехпалого вновь ударил мощный электроразряд. Я только головой покачал. Мстительная же мне сестрица досталась, эх…
— Командир, здесь чисто. Люки и двери мы заперли, — подал голос Вячеслав, и я встрепенулся.
— Госпожа офицер, вы не будете возражать, если мы обыщем и свяжем вашего пленника? — обратился я к сестрице, краем глаза наблюдая, как Алексей занимает позицию у единственной открытой двери на мостик. И правильно, зачем нам неожиданные гости?
— Моего пленника? — задумчиво протянула Хельга.
— На трофеи не претендуем, — тут же открестился я. — Но оставлять его не связанным, да еще и, возможно, вооруженным… хотя бы тем же стволом, которым он вам угрожал, слишком опасно. Согласитесь?
— Договорились, — нехотя кивнула сестрица.
А что ей оставалось? Хотя-а… я бы не удивился, если бы она уперлась рогом или, того хуже, потребовала бы своего участия в очистке дирижабля от «мусора». Это же Хельга, самая взбалмошная женщина этого мира!
— Вяч!
— Есть! — откликнулся тот.
В четыре руки мы с Вячеславом быстро спеленали еле шевелящегося и явно слабо понимающего, что творится вокруг, Бьорна. Заморачиваться с полноценным обыском не стали ради экономии времени. Вместо этого мы просто срезали с него одежду и экипировку, оставив лишь нижнее белье. А порезанные вещи со всеми возможными секретиками и тайничками свалили в кучу на штурманский стол.
— Советую вам проделать то же самое с вещами остальных ваших противников… — порекомендовал я Хельге, уже на выходе из рубки.
Хельга только скривилась. Белоручка…
Вот только уйти сразу нам все же не удалось.
— Господа, не знаю, кто вы, но, если вы действительно хотите помочь, прошу, освободите моего мужа, — произнесла Хельга, ухватив
