Гвардеец Смерти поморщился и зашел в поезд. Любопытный инцидент лишь усилил ощущение неловкости, охватившее его в первый же момент пребывания на «Духе мщения».
Какое чувство могло вызвать место, названное Советом Луперкаля? В этом названии заключалось непомерное высокомерие. Казалось, оно сквозит и в усмешках Сынов Хоруса, будто огромный зал претендовал на соперничество с великим Советом Императора на далекой Терре. Гарро прошел на отведенное ему место, но грудь под парадной кирасой все так же сжимало неприятное ощущение неизвестности. Он не знал, что ждет его впереди. Боевой капитан лишь один раз видел Воителя во плоти, но это было давно, когда во время празднования победы на Улланоре он вел Седьмую роту на парадный смотр.
А теперь Воитель сидел в этом зале, на черном троне, поднятом на помост над остальными людьми, под множеством мрачных, незнакомых знамен. Гарро понимал, что в помещении собралось немало народу, но все остальные лишь служили фоном и отражали лучи сиятельного Хоруса. В ногах Гарро что-то засвербело, словно мускульная память приказывала ему опуститься на колени.
Воитель. Он до последней капли соответствовал своему титулу. Хорус был воплощением идеала космодесантника, ожившей статуей на троне, прекрасным и могущественным, излучавшим непреодолимую мощь. Одеяние, отороченное шнурами из белого золота и меди, струилось вокруг него и каскадом спадало на базальтовые ступени трона. Надетые на Хорусе доспехи Гарро видел лишь на иллюстрациях произведений искусства — покрытые чеканкой пластины из гибкой стали, украшенные изумрудами и черными алмазами.
Некоторые части экипировки Хоруса напоминали элементы старых доспехов модели «Марк III — Железная Броня» и более современные, «Марк IV — Максимус», а остальные были значительно более усовершенствованными, чем что-либо используемое Гвардией Смерти. Странный пистолет, на вид изготовленный из стекла, выглядывал из набедренной кобуры, сделанной из кожи какого-то животного. Вдобавок ко всему казалось, что Хорус едва замечает сковавшие его керамит и сталь и способен сбросить доспехи одним могучим движением.
Всем своим видом Воитель, даже в спокойном состоянии, напоминал сверхновую звезду, готовую в любое мгновение взорваться.
На его груди сиял змеиный зрачок Хоруса, собирающий свет плавающих в воздухе осветительных шаров. Натаниэлю потребовалось почти физическое усилие, чтобы отвести взгляд и совладать со своими эмоциями. Сейчас не время предаваться восторгу и благоговению, нельзя уподобляться неопытному новичку. Смотри и учись, сказал ему Мортарион, и Гарро был полон решимости выполнить приказ господина.
Его взгляд встретился со взглядом другого космодесантника, одного из тех, кто стоял на возвышении в новых зеленых доспехах переименованного Легиона Хоруса, и Гарро приветствовал Гарвеля Локена коротким кивком. Когда-то давно, во время изгнания орков, посягнувших на Крипт, Гарро оказался в одном бункере с Локеном и его воинами. Гвардия Смерти целую неделю сражалась бок о бок с Лунными Волками на замерзших равнинах, орошая голубой лед темной кровью ксеносов.
Локен в ответ слегка улыбнулся, и его отклик немного уменьшил напряженность Натаниэля. Кроме Гарвеля на возвышении стояли и другие члены ближнего окружения Хоруса, братья Морниваля — Торгаддон, Аксиманд и Абаддон. При взгляде на них Гарро пришла в голову странная мысль. Все четверо вели себя довольно сдержанно, но не настолько, чтобы Натаниэль не смог понять ситуацию. Четыре капитана разделились: Локен и Торгаддон стояли по одну сторону от трона, Аксиманд и Абаддон — по другую. Гарро увидел признаки раскола в том, что они не смотрели друг на друга и не устраивали дружеских перепалок, что, по мнению Натаниэля, было отличительным признаком Легиона Воителя. Неужели Сыны Хоруса теперь испытывали друг к другу вражду? Космодесантник оставил этот вопрос, чтобы поразмыслить над ним позже.
Его примарх был абсолютно прав, когда подметил отсутствие на совете командующего Детьми Императора. Вместо него явился старший офицер. Гарро знал его по личной встрече в одном из сражений, где его далеко не лестная репутация только подтвердилась. Лорд-командир Эйдолон и его воины были так роскошно одеты, что Гвардейцы Смерти в своих серо-зеленых доспехах по сравнению с ними выглядели совсем неказисто. Дети Императора были известны как франты — вместо того чтобы стремиться к сражениям, они заботились о своем внешнем виде и блеске оружия. И все же страшный молот в руках Эйдолона и мечи его воинов свидетельствовали о незаурядном мастерстве в боях. Но Гарро все равно считал, что космодесантники одеты чересчур роскошно для такого случая.
Еще один из присутствующих на совете выглядел почти так же внушительно, как и сам Хорус. Гарро даже поймал себя на том, что сравнивает между собой примарха Пожирателей Миров со своим господином, пока двое братьев обмениваются равнодушными взглядами. Высокий и стройный Мортарион был по-волчьи поджарым, тогда как Ангрон казался массивным и ширококостным. Бледные цвета одеяния и облика Повелителя Смерти занимали крайнее место в спектре красок по сравнению с ярким пятном напряженного лица Красного Ангела и его пронзительными глубоко посаженными глазами, окруженными сеткой шрамов. От одного присутствия Ангрона по залу расходились волны неудержимой ярости.
Насколько вид Мортариона безмолвно напоминал о неотвратимой смерти, настолько его брат-примарх был живым воплощением жестокости и агрессии. Широкоплечий повелитель Пожирателей Миров в бронзовых доспехах и черненом кольчужном плаще, от которого в воздухе распространялся запах застарелой крови, излучал опасность. Рядом с ним выстроился отряд избранных воинов, которыми командовал космодесантник, знакомый Гарро только по рассказам, — Кхарн, капитан Восьмой роты. В отличие от Эйдолона, известного своим бахвальством, имя Кхарна стало синонимом беспощадности в сражении. О его жестокости ходили такие красочные слухи, что даже привычные к ядам воины Мортариона ощущали неприятные позывы в желудке.
При первых же звуках голоса Хоруса Гарро замер, и слова Воителя полностью завладели его вниманием.
— Ну вот, Мортарион прибыл, и теперь мы все в сборе.
Воитель поднялся с трона, и Гарро снова пришлось бороться с желанием преклонить колени. Рядом с Натаниэлем лишенный рта сервитор прикоснулся к органам управления в затененной нише, и осветительные шары погасли, а вместо них заработал голопроектор. Гарро еще накануне просмотрел по приказу Мортариона несколько пикт-отчетов и теперь без труда узнал Истваан III, хотя снимки были сделаны с большого расстояния, а часть изображений пострадала от лучей ближайшего спутника — Белой Луны. Перед ним был мир, где пустило корни вероломное предательство Вардуса Праала.
