Я выпил всю кровь до последней капли и уже чувствовал себя гораздо лучше. Можно сказать, я вновь был человеком.
— Слезь… с меня! — Теперь я начал кашлять, потому что кровь залилась мне в трахею и бронхи. Возможно, что прошла и глубже.
Светлана стала подниматься, и тут же распахнулись створки лифта. Вышла девочка лет двенадцати — соседка по подъезду, я даже не знаю как ее зовут, — сделала несколько шагов в нашу сторону и остановилась как вкопанная. Большими глазами, наполненными ужаса, она смотрела, как на ступенях валяются два человека в черных плащах: мужчина и женщина; как женщина поднялась и стала виновато отряхиваться, пряча за спиной какую-то бутылку, а мужчина с залитым кровью лицом поднялся следом. Девочка, наверное, шла в школу на занятия.
Мы с охотницей быстро выскочили на улицу и сели в машину. Я, отдуваясь от невероятного напряжения, со страхом рассматривал стекла автомобиля: ни одно из них, включая заднее, не было целым. Все стекла покрылись мелкой сеткой трещин, сквозь которые едва ли можно было что-то рассмотреть. И крыша показалась мне немного выгнутой наружу.
— Теперь ты понимаешь, что такое настоящий голод. Вампиры стараются не доводить дело до аффекта и питаются заранее, но ты, естественно, такого позволить не мог.
— Девочку… жалко, — как мог отчетливее сказал я.
— Да ну! — махнула Света. — Подумаешь, бичи напились с утра пораньше да расквасили друг другу носы.
— Бичи в кожаных плащах, — возразил я. — И она могла заметить пистолеты.
Светлана перестала улыбаться, с грустью посмотрела на развороченную панель приборов и хлопнула по рулю:
— Хватит о девочке. Давай лучше о тебе поговорим.
Я не ответил.
— Я знаю, что ты каждую ночь покидаешь квартиру и по крыше пытаешься уйти незамеченным. Я знаю, что ты каждую ночь бываешь в клубе «Носферату» — притоне для городских вампиров. Иногда вместе с тобой бывает и твой приятель Турин. Объясни, зачем ты туда ездишь?
— Приятная атмосфера, хорошая музыка, общительные люди, — попытался я пошутить.
— А сегодня ты поехал на Волгоградский проспект ради приятной атмосферы и хорошей музыки? Или, быть может, тебе нужен был конкретный человек?
Я посмотрел ей в глаза, надеясь увидеть в них издевку, но Света была абсолютно серьезна.
— Или вампир? — закончила она.
Я горестно вздохнул, открыл бардачок и нашарил в нем пару салфеток. Оттирая лицо, я ответил:
— Почему ты не сказала, что есть способ избавиться от вампиризма?
— Я сразу тебе сказала, что таких способов не существует!
— Неправда. Я читал… в интернете, что есть один.
Она сделалась еще более хмурой.
— В Интернете он читал. И какой же способ?
— Убить инициировавшего тебя вампира и выпить его кровь.
Я закончил первичную очистку физиономии и открыто посмотрел на девушку. Она, в свою очередь, смотрела на меня, и ее лицо приобретало все более задумчивое выражение.
— Этот способ — всего лишь миф, — наконец ответила она.
— Вампиры тоже когда-то были всего лишь мифом для меня.
— Ты не понимаешь, — поспешила она возразить. — Способ, о котором ты узнал, существует лишь теоретически. На практике человеку, обращенному в вампира, невозможно выпить кровь другого вампира!
— Почему же? Неужто она настолько противная?
— Представь, что тебя заставят выпить банку концентрированной кислоты.
Я содрогнулся, потому что невольно представил себе это. Должно быть, в самом деле очень неприятно пить кислоту.
— Кровь другого вампира — та же кислота.
— Но почему? Я же могу пить собственную кровь! — Кончиком языка я ощущал рваные раны с внутренней стороны нижней губы и щек. Они до сих пор кровоточили.
— Потому что дело здесь не только в биологии и прочих науках! Есть еще определенные уровни энергии, темной и светлой, плохой и хорошей! Я же пыталась тебе объяснять! Если бы ты стал оборотнем — тогда другое дело.
— Тогда с какой стати кому-то надо было вывешивать такую информацию?
— Вампир может выпить кровь другого вампира, если он истинный, древний, пришедший в Срединный мир из Преисподней. Если этот вампир — чистокровный демон. А ты всего лишь обращенный в вампира, как и тот, кто тебя укусил.
— Ты знаешь даже, что это был он? — Настала моя очередь хмуриться. Утро выдалось скверным, хотя для меня оно было вечером.
— Я знаю о тебе столько, сколько нужно. У меня даже ключи от твоей квартиры есть.
Мне захотелось курить. Наверное, тело еще помнило старые привычки. Немного приоткрыв стекло, я втянул влажный и холодный воздух с улицы, навсегда пропахший бензиновыми выхлопами. Потом кое-как смог включить разбитую магнитолу и настроил ее на незнакомую волну. Под мощные электрогитары мужской вопль с надрывом выдавал:
Когда с кровавыми устами,
Скрежеща острыми зубами,
В могилу с воем ты придешь,
Ты духов ада оттолкнешь
Своею страшною печатью
Неотвратимого проклятья[1]…
Я отвесил магнитоле мощный удар, и она замолчала. Надеюсь, навсегда. После продолжительного молчания я тихо спросил:
— Что ты хочешь от меня?
Светлана долго не говорила ни слова. Затем также тихо ответила:
— Помощи. Ты нужен нам для борьбы с вампирами в городе.
Не знаю, сколько сил осталось во мне после всех последних событий и сколько сил прибавила мне выпитая кровь, но их, во всяком случае, хватило мне на взрыв громкого нервного хохота:
— Что? Ты говоришь, будто я — вампир, легионер Сатаны! — нужен вам, светлым и добрым, для борьбы с силами Зла? Ты в своем уме, Светочка!?
Она осталась спокойной несмотря на издевательскую интонацию в моем голосе.
— Нам давно нужен кто-то, кто сможет ударить по вампирам изнутри, — сказала она. — Кто сможет войти в их доверие, добиться расположения главных и принести всю нужную нам информацию. А потом помочь в уничтожении гнезда.
Я согнулся пополам от нового приступа смеха. Что говорить, я очень веселый человек, раз при больших нервных потрясениях не могу справиться с хохотом. Вернее, конечно же, я вампир…
— Тебе при этом не причинят никакого вреда, — добавила Света.
— Ну естественно! Если только вампиры не увидят во мне крысу и не вздернут на виселице. Или кол вобьют в задницу, чтоб мне приятнее было! Знаешь, я по случаю анекдот вспомнил: сидят, короче, на лавочке два человека, и один другому передает пакет, говоря: «Я вам отдаю бумаги с секретными материалами своей страны. Получается, я шпион?». А второй ему отвечает, хлопая по плечу: «Нет, дружище, шпион — это я. А ты всего лишь предатель».
— Именно поэтому мы не можем найти подходящую кандидатуру, — с презрением в голосе ответила Света. — Вампиризм меняет не только тело, но и душу. Проходит время, и новообращенный начинает мыслить именно как темное создание, презирает все светлое, ненавидит нас, во главе стола ставит свою собственную кандидатуру. Нельзя свет превратить в тьму, а тьму — в свет.
