Дерутся здесь чаще, сказал Дауд, постоянно дерутся. Не поделили что – и сюда, пусть меч рассудит. А мы, фолнары-го, хранители башни. Убираем мусор, ремонтируем, если надо…
Весна нескоро.
Дауд сидит в своей хижине, скрестив ноги. На рыжей, с черными пятнами шкуре карака. Сквозь дыру в потолке сочится дневной свет (вход занавешен шкурой). Плоский валун, окруженный ароматными свечами, на нем – голова птицы рхо.
– Я скоро уйду.
Старейшина слушает. Молча ждет продолжения.
– Мой путь лежит через Горы Изобилия и высыхающее море, в некое место под названием Пункт.
Дауд кивнул.
– Многие хотели попасть туда.
Пауза.
Старейшина раскурил длинную лакированную трубку, по хижине заструился приторно-сладкий запах.
– Горы… В горах есть все, что нужно человеку, там растут трава и деревья, текут реки, лежит снег. Но горцы злы и охраняют свои владения. Ты хочешь жить в горах?
Странный старик.
– Мне дальше.
– Дальше… Место, которое ты зовешь Пунктом, говорит со смертными от имени богов. Чаще всего голосом Азды, Хозяина Ночных Ветров. У слабых оно высасывает души. Между горами и Пунктом простирается море Сашмаатар, чьи берега – твердая соль и смрад водорослей. Те, кто живет там, охотятся на рыбу, а здесь никто не знает об этом. Южные Земли скудны и сухи, море для местных племен – легенда.
Он затянулся. Выдохнул.
– Чего ты хочешь, Сардонис?
– Поговорить с богами.
– Выдержишь?
– Надеюсь.
Он закрыл глаза.
– Послушай, Дауд. Я не умею охотиться. Если можешь – научи, и я буду твоим должником.
Вечерело. Мимо хижины промчалась стайка детей.
– Не люблю должников, герой, – хмыкнул старик. – Ты выбрал непростую дорогу. Луны помогут.
Он поднялся и вышел из хижины.
Я последовал за ним.
Снаружи громоздились останки земного селения. Развороченная мостовая, лабиринты ломаных стен, колонны административного здания…
Отросток турнирной башни.
Сейчас она казалась то ли дверью в небо, то ли стартующей ракетой из забытых эпох. Чуть поодаль – приземистая кубическая мазанка, из крыши валит дым, над округой разносится лязг и грохот, в проеме – багровые отсветы пламени.
Горн.
Кузница.
Не такие уж вы и дикие, ребята… Вдруг меня осенило.
– Дауд, а те племена, что кочуют по Южным Землям, где они берут оружие? Куют?
Старейшина хмыкнул.
– Ты с лун свалился, герой?
Сказал и осекся. Действительно – свалился.
– Покупают у нас. Или у горцев. Ремесленники на кочевье неважные, только воевать и умеют.
Наши взгляды непроизвольно задержались на тархане. Корабль был пришвартован к колышку рядом с хижиной, что мне выделили. Потеснив вдову одного из погибших…
– Где ты достал эту штуку? – спросил Дауд.
Долго объяснять.
– В Городе.
– В Астерехоне?
Я кивнул.
– Они продали тебе?
– Взял сам.
– Сам?
– Да. Сделал из ненужных вещей.
Помолчали.
– И все-таки, – начал я. – Не могу понять. Твое племя – хранители. Вас уважают. Не трогают. Почему те воины напали на меня?
Дауд присел на корточки. Провел пальцем по щербатой мостовой.
– Не все уважают. Одиночки, псы, изгнанные из племен, скитаются повсюду, им нет пристанища. Порой объединяются в банды. Грабят, уводят женщин. Ничего святого.
– Они участвуют в турнирах?
Дауд выразительно посмотрел на меня.
– Ясно, – присаживаюсь рядом. – Прости мое невежество.
Вот за кого меня приняли. За волка, изгоя, человека вне закона. Нарушителя кодексов и обычаев.
Вспоминаю тех, кого повстречал несколько ночей назад. Кого оставил связанными в пустыне.
– Ладно, – старейшина встал. – Идем.
Он взялся за мое обучение. Мы выслеживали радужных ящериц, чье мясо коптят в очагах-коптильнях, а из шкур шьют крепкие, переливающиеся всеми цветами спектра куртки; на слепых подземных грызунов-хрумов, что роют бесконечные галереи под пересохшим солончаком на западе; на белых змей, прячущихся под камнями; на неповоротливых бескрылых тамушей… Ставили силки, ловушки с приманками, били тонким заостренным прутом, метали ножи… К следующему вечеру я уже мог прокормить себя сам. Некоторые звери были ядовиты или опасны, иные выбирались на поверхность при свете лун. Одни были глупы, другие – хитры. Питались корнями и листьями, насекомыми, червями. Имели свои повадки.
По пути к горам мне встретятся оазисы, сказал Дауд. Три. Не по прямой, нужно сперва сделать крюк на восток, затем на запад и юго-запад. Около десятка колодцев.
Я достал флягу Мицкевича. Протянул старейшине. Тот задумчиво повертел в руках, скрутил колпачок и приложился губами к горлышку.
– До дна, – сказал я.
Кадык на шее Дауда задвигался в ритме глотков.
Он выпил. Завинтил колпачок.
– Открой, – попросил я.
Нужно было видеть его лицо. Опустевшая фляга вновь полна. Магия.
– Дар богов.
Эти слова старейшина прошептал. И сложил пальцы на левой руке в ритуальный знак.
…По моему заказу кузнец выковал десять наконечников для стрел, насадил каждый на древко. Стрелы оперил. Мастер-кожевник сшил колчан, украсив его серебряным шитьем.
Я понял, что пора двигаться дальше. Сказал об этом Дауду.
– Твое право, герой. Твой путь.
Он предложил мне трубку, я, как всегда, отказался.
– Когда?
– Завтра, – сказал я. – Поднимается ветер. Крепчает.
– Азда на твоей стороне. Он в союзе с лунами Шуо и Савей, но тебе это известно лучше, чем мне.
– Спасибо, – я встал. – Разбуди меня, когда взойдет Науру.
– Не сомневайся.
Отра имела целый хоровод лун. Около дюжины. Большую часть их имен я уже запомнил: фиолетовый Трон, желтая парочка Наис и Наон, голубой Шуо, зеленый Савей, пятнистый, весь в кратерах, Науру, Замаран, покровитель воров… С каждым из них была связана какая-то легенда.
Я проснулся, услышав шум голосов. В дверном проеме – отсветы пламени. Быстро одевшись и взяв меч, вышел из хижины.
Кольцо. Меня окружало плотное кольцо людей. В неверном свете факелов я узнал далеко не всех, но, похоже, тут собралось все селение.
Передо мной вырос здоровяк со шрамом.
– Сардонис.
Его дружки держались поодаль.
– Здравствуй, вор. Чего ты хочешь?
Он оскалился. И отступил, потянувшись рукой к поясу.
– Стойте, – рядом со мной встал Дауд. – Это вызов, я правильно понял?
Вор нехотя кивнул.
– Назови свое имя.
– Тенле.
– Какой клан?
– Я изгнан, Старейшина. Это помешает?
– Нет. Но поединок должен состояться по правилам. Ты, бросивший вызов, принесешь жертву богам. Заплатишь го, как положено. И я назначу время на башне.
– Хорошо, – Тенле поднял указательный палец. – После его смерти я получу волшебную флягу.
