…Вот я опять и опять – лежу на травяном ковре в неуютном, простреливаемом воображаемыми взглядами, перелеске. Я сердит и почти пуст. Во мне не осталось ни сил, ни желаний.
Я слышу свои собственные мысли. Интересно – способен ли человек ощутить ту черту, над которой произвольно занёс ногу, – черту собственного начинающегося сумасшествия?
Я вижу себя со стороны. Я стою у этой черты. Я слышу свои мысли.
«Два начальника на одного исполнителя – перебор. На одного «агента» – сладкая парочка «резидентов»! Не слипнется ли?!»
Я только что расстался с обоими. Безо всякой притворной грусти. Жаль только – не насовсем.
Не давала покоя одна маленькая мерзкая деталька: мне ОПЯТЬ не удалось застать их врасплох!
Меня уже ждали, причём именно оттуда, откуда я крался. Невероятно! Ведь я специально значительно сместился в сторону, обошёл по большой дуге заключительный участок, и вышел к ним на тридцать пять градусов севернее.
Редколесье… Покачивающиеся от неспешного ветерка ветки. Шелест листьев. И эти – два опостылевших силуэта – из сна в сон, из воспоминания в воспоминание!
Меня уже ждали. Молча, терпеливо наблюдая приближение пятнистой фигурки. Так ждут, только зная наверняка. Именно тогда я окончательно уверовал в свою неприятную догадку, что предсказан «резидентами» с вероятностью в сто один процент. Нанесён на все карты сразу, мерцая крохотным движущимся светлячком. Просчитан, как лакомая сумма – многократно и вожделенно. И этот предсказатель, этот картограф и этот счетовод – един во всех лицах. Имя ему: «маячок». Непростой предмет с задатками простого «стукача». Оставалось только гадать, когда они умудрились всучить мне этого анонимного осведомителя?
«Ладно, покамест «не горит». Только «постукивает». И, кстати, покуда в мою пользу закладывает – исправно подтверждает полную лояльность командира группы «Эпсилон». Прокладывает мои пути исповедимые на их контурных картах. Чтоб вас покрасили, господа бледнолицые! Хотя, конечно, можно плюнуть на охрану себя от окружающей среды и заняться поисками «стукачка». Самозабвенно и не откладывая на завтра, с одержимостью бабуина при блошином шмоне. Да только ошибочка – не берут бабуинов в спецназ…»
– А хрен вам вместо горчицы! Не берут бабуинов в спецназ!.. – я выплеснулся в крик.
Мой неуютный мир, моё редколесье резко встряхнуло. Оси координат, похоже, пустились в перепляс. Всё задергалось, расплылось…
– Да что с тобой?! Дым! – Упырь уже не пытался проникнуть в меня словесно; ощутимо тряс, ухватив за плечи. – Если уж и спиртяга не помогает… То душу на кон ставишь, то от каких-то бабуинов открещиваешься? Будто тебе кто-то пополнение из обезьяньего питомника предлагает… Я вижу, курс лечения был выбран правильный, а вот дозы для эдакого лося – явно маловаты. Ничего, исправим промашку. Держи, спец!
Перед моим сузившимся взором возникла всё та же кружка. Исторгла из себя концентрирующий внимание запах.
– Давай, ЛёхЛёхыч. Разгоняй своих бабуинов.
И снова жидкий пламень объял нутро, и показался благом. Память отшатнулась. Будущее укутала пелена. Я снова возник в сегодняшнем дне, в котором, как выяснилось, – места хватало на всех. Но мысли по-прежнему переполняли. Посему и первые слова вылетели непроизвольно, даже для меня самого:
– Данила. Может, я чего запамятовал… А ну, припомни, где сейчас должен быть Монгольский корпус? По моим понятиям – не ближе, чем в девяти дневных переходах от Базы.
– В восьми. – Начальник штаба был явно на своём месте, думал не более пяти секунд. – Они должны были ещё потратить около суток на обнаружение и блокировку узлового терминала. Того, который твоя Амрина называла… А что такое?
– Да чувство у меня навязчивое, что Хасанбек где-то совсем рядом с нами сейчас обретается. Вот верь не верь, а я почти не сомневаюсь – скоро доложат о прибытии Чёрного темника. Больше ничего не знаю и не чувствую – сам он прибудет или же нет… к добру или к худу. Только то, что совсем рядом он от меня… от нас… Опять скажешь – кукловоды распоясались, без устали за ниточки дёргают?
Упырь бросил на меня долгий испытывающий взгляд – правая бровь поползла вверх, – но промолчал.
– Вижу, не веришь. А вот скажем… Если бы, и в самом деле, вскорости к нам на базу Хасанбек пожаловал… Что бы, по-твоему, могло его сюда вернуть раньше всех сроков? Ну, представь, смоделируй ситуацию. Вот если бы…
– Предлагаешь поиграть в «угадай то, чего нет»?
– А хоть бы и так.
Данила покачал задумчиво головой, помолчал, внимательно рассматривая меня. Наконец выдавил:
– Ладно, всё равно ведь не отстанешь… Или как минимум – сам об этом будешь думать, а значит меня в полуха слушать. Значица, так. Ежли и допустить экстренное возвращение части или всего Монгольского корпуса, то… либо с приятными вестями, либо с дурными. А так как на этой долбанной планете ничего приятного ждать нас не может, по определению… только с дурными. А на этот счёт у меня следующие варианты: неожиданное нападение превосходящих сил локосиан либо же смерть самого Чингисхана. Неважно – естественная либо насильственная. Вот так-то, брат.
– Благодарствую, за размышления вслух, Петрович. Я тоже примерно так думал – неоткуда нам добрых вестей ждать. А значит, будем готовиться к грустному… Что именно – сам темник и расскажет.
– Ну ты упрямый, Дым, спасу нет! – махнул на меня рукой начальник штаба. – Заладил… как долбодятел, в одну точку: «Хасанбек, Хасанбек…» Да откуда ему тут взяться?!
Может, он и был прав. Во всяком случае, в том, что хорошего нам ждать нечего – прав на сто один процент.
Когда рассеялась эйфория, нахлынувшая на нас после судьбоносного «учредительного собрания», на котором было решено объединиться в сводную армию; когда были организационно созданы структурные подразделения этой армии – пришла великая депрессия. Нужно было что-то делать, чтобы не терять время. Но ЧТО? И сколько у нас этого ВРЕМЕНИ?
Мы оказались в совершенно дурацкой ситуации – на нас никто не нападал!
Более того, было абсолютно неизвестно – нападёт ли кто в дальнейшем? Поди знай, какие мысли сегодня ползали в семи главных локосианских головах? О чём думала Высшая Семёрка Локоса? Может быть, на нас просто поставили крест, решив, что мы вымрем сами, одичаем и выродимся на пустой планете? А может, этот мнящийся покой – лишь последние часы перед местным «апокалипсисом по-локосиански»? С них станется…
Я уже ничуть не сомневался, что бледнолицые способны уничтожить даже своё дорогостоящее космическое имущество – целую искусственную планету Экс! – лишь бы угробить копошащуюся на ней инфекцию. Заразу, занесённую с Земли.
