— Хорошо, — сказал я. — Веди.
Он засеменил по тротуару, нырнул в боковую улочку, и мы остановились у ничем не примечательного дома. Мы спустились по лестнице в подвал, посыльный с трудом открыл тяжелую дверь, и мы очутились в ярко освещенной комнате. За заваленным бумагами столом сидели двое мужчин. Один мне не был знаком. Вторым оказался Симрег.
Они взглянули на меня, потом друг на друга. Незнакомец нахмурился. Он начал было говорить, но потом замотал головой и вновь уставился на меня, бормоча что-то себе под нос. Симрег, казалось, успокаивал его. Похоже, они вели довольно сложный разговор, не прибегая к помощи слов.
— Я давно наблюдаю за тобой, Джон, — наконец сказал Симрег. — Ты уже нашел часть ответов. А сейчас тебя мучают более сложные вопросы. — Он посмотрел на свой большой палец. — Мне бы не хотелось, чтобы ты запутался. Я позвал тебя сюда, чтобы дать кое-какую информацию, которая поможет тебе сделать правильные выводы.
— Вы сказали «дать»?
— На сей раз бесплатно, — спокойно ответил он. — Джон, ты один из двухсот двадцати девяти мужчин, которых бросили в пустыне, где нет законов, полиции и судов. Просто толпа осужденных преступников на планете, где человек не проживет и дня без искусственных систем жизнеобеспечения. Как ты думаешь, что поддерживает жизнь в Ливорч-Хене? Благодаря чему он функционирует?
— Управление с согласия управляемых плюс страх смерти от голода, если не приспособишься к системе, — ответил я.
— Есть и положительные стороны. Умный человек, у которого получится приноровиться к системе, может разбогатеть и жить в роскоши даже здесь.
— В обществе, экономика которого основана на том, что бесполезному товару приписывается несуществующая ценность?
— Тогда что же за этим стоит?
— У всех есть работа.
— Почему это кто-то должен беспокоиться, заняты мы работой или нет? Не проще позволить нам поубивать друг друга?
— Нас приговорили к ссылке, а не к смерти.
Симрег слегка улыбнулся. Так улыбаются, глядя на глупого щенка.
— Тебя осудили незаслуженно, так?
— Я был виновен.
Выражение лица Симрега указывало на то, что я отошел от сценария.
— Какое обвинение тебе предъявили?
— Какое вам до этого дело, мистер Симрег?
Мне показалось странным, что я это произнес, и странным было ощущение дрожи в желудке от того, какой оборот принял наш разговор.
Симрег откинулся на спинку кресла, разглядывая меня из-под бровей.
— Дезертирство, — просипел второй. Он был очень худым, волосы седые; голос хриплый, почти пронзительный шепот. — Воровство. Убийство. Так ведь, мистер Тарлетон?
— Так ты говоришь, что виновен? — переспросил Симрег.
— Достаточно виновен. — Я смотрел на второго, гадая, откуда он это знает и что еще ему известно.
— Обвинение в убийстве отклонено, — продолжал второй. — Остального было достаточно, чтобы заслать его сюда.
— Зачем? — спросил Симрег. — Зачем ты сделал то, что сделал?
— Я не хочу говорить об этом, — не очень вежливо ответил я. — Спасибо за приглашение…
— Прекрати дурацкие разговоры, Джон, — сказал Симрег. — Ты уйдешь отсюда, когда я разрешу тебе уйти.
— В показаниях Тарлетона говорится, что некий гражданский служащий убил офицера Флота и пытался убить его, когда он не вовремя очутился рядом, — сказал тощий. — Что гражданский погиб случайно, и Тарлетон, вероятно, лишь отчасти способствовал этой гибели; он был уверен, что произошел мятеж, и поэтому покинул корабль и вернулся на Землю. По прибытии он с удивлением узнал, что никакого мятежа не было и что его погибший друг, очевидно, был замешан в преступной деятельности и предательстве. Его защита была вялой.
— Ты доволен тем, как Флот вел твое дело? — спросил меня Симрег. — Ты считаешь справедливым, что оказался здесь?
— Я верю в разумное устройство мира, мистер Симрег. Я нарушил дисциплину, зная о последствиях.
— Ты считал, что действуешь в интересах Флота, не так ли? — язвительно спросил Симрег.
— Думаю, что да, — по возможности твердо ответил я.
Я слышал, как в моей голове пульсирует кровь. Меня тошнило. Я задыхался.
— И как же они тебя отблагодарили? Хоть кто-нибудь усомнился в твоей виновности? Помогли тебе старые друзья? Учли твои предыдущие служебные заслуги?
— Не имело смысла…
— Однобокая лояльность, — прорычал Симрег.
— Какую медицинскую помощь ты получил до суда? — спросил худой.
— Обо мне хорошо заботились.
— Неужели? Ты чуть не умер от голода, лей… Джон! Организм, если ему не помогать, медленно и не всегда справляется с таким испытанием. Если бы применяли методы современной медицины, ты бы мог полностью восстановиться за неделю. А ты не получал никакого лечения. Вместо этого тебя сослали сюда, на каторжные работы. — Он повернулся к Симрегу. — Как вы думаете, сколько лейте… Джону лет?
— Далеко за тридцать.
Худой снова посмотрел на меня.
— Сколько тебе, Джон?
— Двадцать восемь.
Симрег хмыкнул.
— Они сделали из тебя старика, Джон, — сказал худой. — И что ты теперь думаешь о справедливости этих правителей, а?
— Говорите, что вам от меня нужно, — сказал я. С каждой минутой мне становилось все хуже.
— Нас бросили здесь, как сломанный инструмент, который больше никому не нужен, — жестко проговорил Симрег. — Они бы предпочли сразу убить нас, однако то, что мы еще живы, успокаивает их совесть. Но совесть — роскошь, без которой они могли бы спокойно прожить. — Он наклонился вперед и внимательно посмотрел мне в глаза. — Они считают нас безвредными, Джон, но это не так.
— Понимаю.
— Нет, не понимаешь. Ты считаешь меня сумасшедшим. Ты думаешь, что мы лишь ничтожные муравьи под пятой Компании. Они ошибаются, Джон! Они сильно недооценивают нас. Они пригнали нас сюда — доставили всех вместе, всех своих врагов сразу, одной группой. Это было глупо, Джон. Но это было не самой большой глупостью. Они выбрали Розовый Ад в качестве ссылки, концентрационного лагеря. Из всех планет Сектора — Розовый Ад, ни больше, не меньше!
— Для чего вы приплетаете сюда Компании? — спросил я. — Это дело было связано с Флотом.
Симрег с сожалением поглядел на меня.
— Да, Джон, с Флотом. А как ты думаешь, кто отдает приказы Флоту?
— Общественный Исполнительный Комитет, конечно.
— Джон, в Академии ты изучал историю. Она более или менее верно отражала действительность. Но некоторые важные моменты выбросили. Ты слышал когда-нибудь о человеке по имени Имболо?
— Это богатый судовладелец, так?
— Да, помимо всего прочего, и это. А о Катрисе?
