— Вставай, герой-любовник! — Рядом, на кровати, сидела Леся в кружевной ночнушке, на тумбочке дымилась маленькая чашка с кофе. — Уже полдень.
Я уселся рядом, взял чашку и начал пить обжигающий напиток маленькими глотками. Леся смотрела на меня с улыбкой.
— Спасибо! — Я наконец поставил пустую чашку назад на тумбочку и потянулся к девушке.
— Молодой человек! Быстро в душ и назад! — прошептала она мне на ухо. — Я сегодня совершенно свободна, так что у нас весь день впереди.
Остановились мы только к трем часам.
— Леся, ты есть хочешь?
— Да, но у меня ничего нет, холодильник пустой…
— Тогда собираемся и идем ко мне, я в ресторане закажу.
— Понятно, не хочешь бедную девушку скомпрометировать? — Она улыбалась, а я кивнул. — Какой молодец, настоящий мужчина!
Прохора дома не оказалось. Заказ нам принесли минут через сорок. Когда мы уже заканчивали обедать, входная дверь открылась и появился мой воспитатель.
— Проголодались, голубки? — ухмыльнулся он.
— Есть такое дело… — кивнул я.
— Я надеюсь, Алексей, что ты не забыл про начало учебы? — продолжал ухмыляться Прохор.
— Если честно, то забыл… — Я посмотрел на ничуть не смущенную девушку.
— Так вот, хочу напомнить, что она начинается завтра. Так что планы свои на сегодня, голубки, стройте исходя из этого обстоятельства. Договорились?
Мы с Алексией дружно кивнули и засмеялись.
Когда мы вечером прощались с Лесей в дверях ее квартиры, она неожиданно с улыбкой поинтересовалась:
— Может все-таки телефонами обменяемся? Записки — это, конечно, романтично, но…
— Диктуй номер, я тебя наберу, — не удержался от улыбки и я.
***
— Молодой человек развлекается перед началом учебы, мой господин! — докладывал помощник. — Все в рамках приличий.
— Учеба начнется, да и в корпусе его займут, но почему-то мне кажется, нет, я уверен, что развлечений у него будет гораздо больше, — усмехнулся хозяин кабинета.
Глава 5
Первого сентября я проснулся рано. Судя по звукам работающего телевизора, доносившимся из гостиной, Прохор уже не спал. Закончив с водными процедурами, я позавтракал приготовленными моим воспитателем яичницей с колбасой, собрался в университет и вышел с запасом по времени. Ночью прошел дождь, на улице было свежо и очень легко дышалось. В парке, через который лежал мой путь, гуляло много людей с собаками, по специальным дорожкам бегали последователи здорового образа жизни. Дорога до университета постепенно поднималась в горку и заняла у меня двадцать минут, на месте я был в восемь тридцать утра. Таким ответственным оказался не только я, но и большое количество студентов, которые тянулись кто по одному, кто целыми группами к главному входу в университет. Задерживаться на крыльце я не стал, а сразу же направился к доске юридического факультета, чтобы еще раз уточнить расписание. Ничего не изменилось, и сегодня у нас первой лекцией стояла приветственная речь декана в римской аудитории на четвертом этаже. За время вступительных экзаменов я так толком и не успел ни с кем познакомиться, так что, когда я занимал место в аудитории, пришлось лишь несколько раз приветственно кивнуть головой, увидев знакомые лица. Студенты-первокурсники постепенно занимали места, кто поодиночке, так же, как и я, кто компаниями. Сословных признаков, бросающихся в глаза, я не наблюдал — одеты все были более или менее прилично, особой роскоши заметно не было, да и предупреждали будущих студентов еще в школах и лицеях о демократизме в высших учебных заведениях и отсутствии всех и всяческих сословных предрассудков. Так что я теперь студент Пожарский, любой ко мне мог обратиться на «ты», об обращении по титулу можно вообще забыть, что меня полностью устраивало. Такая же демократия распространялась и на всю территорию университета — никаких машин, мотоциклов, кортежей с охраной и всего такого прочего, исключение составляли велосипеды, скейтборды и самокаты. Для машин существовали специальные стоянки, расположенные по всему периметру огромной территории университета.
Разглядывая постепенно заполнявшуюся аудиторию, я не мог не отметить, что большинство студентов юридического факультета составляют девушки, что не могло меня не радовать! Среди них было достаточно много дворянок, которых я определял наметанным после лицея и разных мероприятий глазом — манеры, особая посадка головы и уверенный взгляд, отсутствие торопливости и резкости в движениях, когда обратного не требовала ситуация, негромкий тон голоса и легкая полуулыбка. Я и сам наверняка был опознан другими студентами именно по этим признакам, которые нам прививали с детства в лицеях и школах, дома, на днях рождения, приемах и раутах, несмотря на всю нашу детскую непосредственность. Да и череду благородных предков из генома не выкинешь… Кроме того, как бы это выразиться, в людях сразу чувствовалась порода… Да и внешними данными представителей аристократии природа не обделила. Про молодых людей ничего говорить не буду, не мне судить, но некоторые девушки производили просто убойное впечатление, особенно в этом плане выделялись две красавицы в сопровождении молодого человека, расположившиеся недалеко от меня. Одна — высокая брюнетка с длинными волосами, собранными в простой «хвост», тонкими чертами лица и карими пронзительными глазами, вторая — не уступающая брюнетке в росте блондинка с большими голубыми глазами и волосами, заплетенными в хитрую косу. Ее близкое родство с сопровождавшим их молодым человеком не вызывало никаких сомнений. Были и еще очень красивые девушки, но эта парочка выделялась даже на их фоне.
Получение мной эстетического наслаждения от этого своеобразного «цветника» прервал звонок, известивший нас о начале лекции. Закатившийся в аудиторию смешной невысокий колобок оказался нашими деканом, Дорофеевым Василием Ивановичем, который, поприветствовав нас, на протяжении полутора часов очень интересно, образно и с юмором рассказывал присутствующим, как он выразился, «студиозусам» о важности и необходимости юридической науки в современном обществе, о том, какие перспективы открываются перед нами после окончания университета, о внутреннем распорядке, правилах и нормах поведения студентов. Познакомил нас Василий Иванович и со своими заместителями, подошедшими к концу его выступления, пожелал нам успехов в учебе, выслушал от «студиозусов» нестройное обещание оправдать его самые смелые надежды, на чем его лекция и закончилась. По расписанию дальше у нас была лекция по теории права, которую я тоже с удовольствием послушал. Больше в первый учебный день у нас ничего не было, и в двенадцать пятнадцать мы
