Актеры ненавидели эти лампы, так как те повышали температуру на съемочной площадке.
Однажды Ли сказал:
— К черту Раймонда Дарка! Я вот-вот вспыхну ярким пламенем!
Но главным критерием убытков или прибыли было то, как теперь выглядела «Самая темная ночь». Тут критики разошлись во мнениях — хорошо или плохо.
Поскольку такие лампы были слишком мощными для замкнутого пространства, осветитель снабдил их собственным реостатом, собираясь начать с низкого уровня и потом повышать его до тех пор, пока Сордж не остановит.
Руки Тони так потели, что он оставил на пластике влажные следы, когда повернул реостат влево как можно дальше, а потом зацепил одним пальцем выключатель. Фостер повернулся и смог увидеть только внутреннюю стену гостиной.
«Дерьмо!»
— Генри, дайте мне знать, когда тень выйдет из Ли — в тот же самый миг!
— Я не уверен…
— Я уверен. А вам лучше нырнуть в укрытие.
— Это пришло мне в голову.
«Солнечного света не будет, но у Генри очень чувствительные глаза».
— Что это такое?
Тони показалось, будто все его чувства вибрируют, выходят из-под контроля.
— Я ничего не вижу, но подозреваю, что это открываются ворота.
— Тень?
— Еще не совсем освободилась. Почти.
Тони терзала потребность что-то сделать или завопить, и он начал считать биение пульса в своих висках.
«Один-два. Три-четыре. Пять-шесть. Семь…»
— Пора!
Юноша не столько повернул выключатель, сколько рванул его на себя. Голос Фицроя тут же бросил парня вперед.
Без добавочных ламп, которые смягчили бы свет по краям, он врезался в съемочную площадку как таран. Тони находился позади источника света, но у него все равно заслезились глаза.
Потом павильон опрокинулся в полную тьму.
На мгновение Тони испугался, что ослеп. Потом он понял, что всего лишь сработал автоматический выключатель. Спотыкаясь, Фостер снова начал продвигаться к декорациям. Он отлепился от стены, которую нетрудно было найти, врезавшись в нее лицом, а потом мерцание зелья Арры привело парня к двум людям, находившимся в центре фальшивого паркетного пола.
— Приподними его за плечи, — велел Генри, когда Тони упал рядом с ними на колени. — Мы должны влить в него это.
Юноша просунул руку под плечи Николаса, обтянутые кожаной рубашкой, и приподнял его. Ли был тяжелее, чем ему полагалось. Часть тени будто бы задержалась в нем и тянула актера вниз.
«Не будь таким тупым. В конце концов, он просто большой парень!»
Ли чертовски плохо выглядел, но винить в этом следовало, скорее всего, источник света. Тони не нужен был Эверетт, чтобы понять, что зелень и мерцание не красят цвет лица. Доказательством этого служил и тот факт, что Генри, вливающий зелье в горло Ли, выглядел демоническим.
— Лампа сработала? Уничтожила тень?
— Не знаю. — Продолжая вливать зелье, вампир ухитрился слегка пожать плечами. — Я не смотрел на свет.
— Да, верно.
— Но это была хорошая идея. Вики могла бы попытаться сделать что-нибудь в этом роде.
— Да?
Тони почувствовал, как у него багровеют уши, и передвинул руки на плечах Ли, чтобы скрыть, какое удовольствие доставили ему эти слова. С тех пор как Вики Нельсон вытащила четырнадцатилетнего мальчишку с улицы, она была его героем — копом, искренне желавшим «служить и защищать», другом, в котором он нуждался, дверью в жизнь Генри. Юноша не был уверен, знала ли Вики о том, что она его герой. Он сомневался в том, что хочет, чтобы кто-нибудь об этом узнал.
Ли кашлянул и попытался отпихнуть банку, разом вернув Тони к насущным делам. Емкость была уже наполовину пуста.
— Он что, должен выпить все? Тут ведь чертовски много водки.
— Арра не говорила точно, но я думаю, что мы должны попытаться влить в него как можно больше.
Большой палец Генри гладил горло Ли, чтобы побудить того глотать.
— Хорошо, что он почти без сознания, иначе нам пришлось бы силой удерживать его за руки. Водка не очень-то приятна, а такая смесь трав обычно настолько же отвратительна на вкус, как и на запах.
— Он слегка оживает! — Сей факт оказался интересным, учитывая, сколько алкоголя было влито в Николаса. — Вам не кажется, что Ли сейчас блеванет?
— Это как?
— Его вырвет.
— Будем надеяться, что нет.
Тони пришлось собрать все силы, чтобы удержать актера на месте. Струйка искрящейся жидкости текла по подбородку Ли, крошечные огоньки танцевали по пробивающейся темной щетине. Фостер мгновение гадал, что они будут делать секунд эдак через тридцать, когда исчезнут остатки жидкости, а вместе с ними и свет. Тогда вампиру придется найти панель с рубильником.
Тут локоть, затянутый в кожу, крепко ударил его под ребра.
— Наверное, нам лучше поменяться местами, — сказал Фицрой.
— Хорошая идея, — выдохнул Тони. — Пусть парень, обладающий невероятной силой обитателя ночи, примет… Генри?
Он резко обернулся, чтобы проследить за взглядом прищуренных глаз вампира, и увидел, как по декорациям позади него пробежало пятно света.
Вслед за этим раздался знакомый низкий рев:
— Что тут происходит?!
«Честер Бейн. Просто охрененно хорошо! — Наемному копу Тони еще мог бы навесить на уши лапши. — Похоже, пришло время для вампирских чар».
Сильные пальцы ухватили его за запястье, вздернули на ноги и швырнули в единственное доступное укрытие — треугольное пространство между кушеткой и дальней стеной.
— Но Ли… — запротестовал Тони на ухо Генри, когда вампир приземлился рядом с ним.
— Мы сделали для него все, что могли.
— А если зелье не сработает?
— Оно было нашим единственным решением проблемы.
— Но Чи-Би…
— Ему нужен не ты, а Ли Николас.
Это было неприятной правдой. Ассистент режиссера находился на самой нижней ступеньке киношной иерархии. Множество людей колотило в дверь, чтобы получить его должность. У Ли, напротив, была шумная и растущая аудитория фанатов. Как ни ненавистна была Тони мысль о том, чтобы бросить Николаса, еще больше ему не хотелось быть уволенным.
Он втиснул плечо и голову под кушетку, приподнял передний край чехла на сантиметр от пола и увидел, как кружок света возвратился и озарил человека, лежащего посреди декораций.
Хотя Чи-Би не был в точности уверен в том, что именно мог увидеть, он наверняка не ожидал обнаружить Ли Николаса, лежащего на спине. Когда во всем здании внезапно отключилось электричество, у босса ушло порядочно времени на то, чтобы найти свой фонарик. Потом, ориентируясь на мучительные вопли сценаристки, чей творческий гений пронес ее мимо концепции, гласящей, что прозу надо сохранять на компьютере, Честер добрался до павильона звукозаписи.
Охрана присоединилась к нему рядом с женским туалетом и снова оставила, когда звуки голосов отвлекли Чи-Би от поисков осветительной панели с выключателями.
— Мистер Николас!
Актер застонал и согнул одну ногу в колене.
Бейн преодолел разделявшее их пространство и сердито посмотрел сверху вниз на распростертое тело.
«Определенно пьян! Надо надеяться, что всего лишь пьян».
Не успел Чи-Би заговорить, как луч угольной дуговой лампы на шесть тысяч ватт выжег все его слова и оставил несколько новых, когда павильон снова канул во тьму.
— Ступайте к осветительной панели, мистер Кхоури! Поверните вправо до упора самый большой реостат, а потом попробуйте снова пустить в ход главный выключатель!
Голос невидимого охранника отозвался из темноты:
— Да, сэр.
Когда танцующие пятна света рассеялись перед глазами босса, Ли Николас сидел в персональном пятне прожектора, потирая свои глаза.
— Ох, парни, моя голова!
Он протер глаза и вгляделся туда, откуда на него кто-то светил фонариком.
— Чи-Би? Это вы?
— Он самый.
— Что вы тут делаете? — Ли нерешительно повел головой слева направо, стараясь не наклонять ее. — Забудьте про это. Что я тут делаю?
— Я собирался задать вам тот же самый вопрос.
