не умерла, но увечья убирать не стали.
Её новый хозяин оказался зажиточным крестьянином, которому по хозяйству помогали трое взрослых сыновей. Нели впервые в жизни порадовалась своему уродству, поскольку ни один мужчина в хозяйстве не смотрел на неё, как на женщину. Она из-за хромоты, больной спины и горящего жаром лица не могла работать со всеми на равных. К этому добавилось уродливое лицо, хотя раньше она была красавицей. Из-за этого она страдала, получая ото всех оскорбления и затрещины.
Нели хотела, чтобы её мучения закончились. Ночами, лёжа на прелой соломе, она мечтала о том, что однажды к ней придёт прекрасный и благородный аристократ, который её выкупит, вылечит, влюбится в неё, даст вольную и они поженятся. Но она понимала, что это всего лишь фантазии глупой девчонки.
Пока похититель её нёс, она смирилась с тем, что ошейник вот-вот сомкнётся на её шее и задушит. Но они отдалились достаточно далеко от деревни, а этого не происходило. Она даже проверила, на месте ли ошейник — к сожалению, он никуда не делся. Но она при этом оставалась жива. И тогда до неё дошло, что похитили не только её, но и ключ от рабского ошейника. Следовательно, у неё появился новый хозяин.
Она многого ожидала, о многом мечтала, но ни в одной фантазии её не похищали из рабства. И зачем⁈ Она же уродина и калека, бесполезная рабыня, как её называли все. Или же она попала в лапы к ещё большему извращенцу, которого заводят уродливые калеки? Но почему тогда он не договорился о покупке с её прежним хозяином, а похитил? Ублюдок продал бы её недорого. Или же у её похитителя нет денег?
Путешествие на плече для Нэли закончилось неожиданно. Она услышала незнакомый мелодичный женский голос, в котором слышалось возмущение, словно на мужа, которого застукали с любовницей. Язык рабыне был совершенно незнаком, поэтому она не поняла, о чём идёт речь.
Когда её поставили на ноги, она смогла разглядеть своего нового хозяина и… наверное, его жену. Уж больно собственнически она смотрела на парня и прожигала Нели ревнивым взглядом. Но её ревность немного утихла, когда она разглядела обезображенное лицо рабыни.
Оба человека оказались странными. Мужчина низкий, но такой красавчик, словно сошёл со страниц любовного романа. Девушка тоже невероятная красавица и такая же низкорослая, как и Нели. Но самое удивительное заключалось в их ушах — они имели заострённые кончики. У девушки уши были длиннее, у парня короче. По совокупности факторов Нели сделала вывод о том, что они иноземцы из очень далёкой страны, скорее всего, откуда-то из-за океана.
— И что это за баба? — сурово щурилась эльфийка.
— Наш учитель местного языка, — остался невозмутимым Жан-Поль.
— А чего она такая неприглядная?
— Спроси у неё, — развеселился он.
— Жан! — прорывались гневные нотки в голосе Дианель. — Так почему ты держал эту девку за задницу?
— Так удобней было нести.
— И почему ты её нёс на плече? — чуть ли не прошипела принцесса.
— Потому что я её похитил.
— Ты похитил эту девушку?
— Ага.
— Великое Древо! А иначе никак было?
— Нет. У местных распространено рабство. Чуйка подсказала, что стоит нам только появиться в поселке, и нас самих сделают рабами. Ну, или попытаются. Она, кстати, тоже рабыня. Ошейник заметила? Что скажешь?
Дианель приблизилась к застывшей сусликом Нели и принялась рассматривать ошейник.
— Какой-то магический артефакт.
— А это? — он вручил эльфийке перстень.
— Хм… — она повертела его в руках. — Я чувствую в нём ману. Эти вещи связаны. Вероятно, это управляющий артефакт.
— Ди, сможешь с его помощью снять ошейник?
Она обошла замершую рабыню и осмотрела ошейник сзади. Обнаружив похожий знак, эльфийка кивнула.
— Ничего сложного. Достаточно совместить знаки и подать в управляющий артефакт ману. Мне освободить её?
— Да.
Дианель прислонила перстень к ошейнику и пропустила через первый ману. В следующее мгновение ошейник разъединился в месте контакта. Принцесса стянула с шеи рабыни кожаную полоску.
— Вот и всё! — она повернулась к парню. — И что дальше?
— Вылечи девушку, — Жан-Поль забрал у эльфийки оба артефакта и упрятал в маленький кармашек рюкзака.
— Мне надо, чтобы она легла, — сказала ему Дианель.
— Эй, ты, — обернулся к рабыне землянин, отчего она вздрогнула. — Ложись! — он показал на пенку, затем пальцами изобразил идущего человечка, который ложится.
Стальной взор безжалостного убийцы проморозил нутро Нэли до ледяной корки. Она не поняла слов, но до неё дошёл смысл требуемого — ей приказали лечь. Неужели это оно? Новый хозяин на мгновение показался ей хорошим человеком, они с женой сняли с неё рабский ошейник. А теперь… настала пора расплаты.
На негнущихся ногах она добралась до узкой синей подстилки и легла на неё на спину. Всё тело девушки было напряжено, словно натянутая струна. Она ожидала того, как её будут жёстко брать прямо на глазах красавицы-мага. О том, что жена похитителя маг — у неё не имелось не малейший сомнений, ведь только маги могут снять рабский ошейник.
Вместо этого к ней приблизилась остроухая девушка и… её ладони стали испускать зеленоватое сияние. Она начала водить ладонями вдоль её лица. Жар и пощипывание, которые на протяжении полугода преследовали Нэли, начали отступать. На их место приходило чувство блаженства. Лишь кожа на лице начала чесаться, но Нэли боялась пошевелиться. Она внезапно осознала, что никто не пытается ею овладеть. Более того — её лечит целительница высокого ранга, услуги которой стоят настолько дорого, что Нэли за всю жизнь не заработать на их оплату.
После лица ей начали лечить ногу.
— Жан, — позвала его эльфийка, — ей придётся заново сломать ногу. Перелом сросся неправильно. Я сейчас её усыплю и наложу обезболивающие чары, а ты сломай ей ногу в том месте, где я покажу. Мне сил не хватит.
— Хорошо.
Сознание Нэли погасло. И хорошо, что она не видело того, как её дальше лечили. Жан-Поль с невозмутимостью хирурга сломал ей ногу, словно сухую ветку, после чего Дианель залечила перелом. Затем она вылечила внутренние повреждения.
После всех процедур на туристической пенке лежала симпатичная молодая девушка с гладкой розовой кожей на лице. Её ноги были ровными, а спина больше не кривилась.
— Будить её? — посмотрела на парня Дианель.
— Буди, а я за одеждой. Кажется, один из нарядов канадских копов ей должен подойти, как и его обувь. Был среди них худой парень…
— Она штанами себе промежность натрёт, — нахмурилась эльфийка. — Хм… Так быть, отдам ей свои запасные трусы.
После пробуждения Нэли с изумлением обнаружила, что у неё ничего не болит. Совсем ничего. Она будто заново родилась. Левая нога на шевеление не отозвалась резкой болью и на вид была абсолютно целой, как до продажи в рабство извращенцу. Она не могла поверить, что это чудо произошло с ней. Рабского ошейника на шее так и не прибавилось, что тоже радовало и вселяло в её сердце надежду на хороший исход. Ведь не станут похитители лечить и освобождать от ошейника того, кому желают причинить вред.
Мало того. Ей вручили новую одежду из добротного синего сукна и отличную обувь непривычного фасона, вроде сапоги, но их нужно было шнуровать. По жестам остроухой девушки стало понятно, что её просят переодеться.
Парень в этот момент сидел к ним спиной и паковал вещи. Поэтому она без стеснения скинула рабское рваньё и облачилась в костюм. Он был ей почти в пору, как и обувь, для которой ей дали две черных тряпочки вместо портянок. Тряпочки оказались очень удобными и облегали стопы вплотную.
— Я готов, — водрузил на спину рюкзак Жан-Поль. — Ди, закрепи пенку, поднимай вещи и идём.
— Куда?
— Подальше отсюда, а то я опасаюсь, что нас будут разыскивать местные стражники. Придётся нам ещё некоторое время пожить в лесу, пока не узнаем местные реалии и не выучим язык.
Дианель скатала пенку, на которой до этого лежала пациентка, закрепила туристическую принадлежность на своём рюкзаке и чарами подняла в воздух вещи.
Нэли ничуть не удивилась использованию магии. Она и так знала, что девушка является магом. Для неё лишь стало сюрпризом, что она имеет дело как минимум с мастером двух направлений: в целительстве и магии воздуха.
Когда парень поманил её рукой, она поняла, что от неё хотят, и последовала за ним.
— Эм… — попыталась она завязать диалог, поравнявшись с ним. — Спасибо, что спасли меня… наверное, спасли. Простите, а куда мы идём? — не заметив на его лице понимания, она
