Затем, поездка в училище на отработку вступившего в силу наказания, где заведующий хозяйственной частью вечно ворчит на идиотов разменивающих призвание арт-инженера на "глупые полёты в пузырях". Это стало у него своеобразной традицией с тех пор, как я умудрился починить давно почившую систему внутреннего оповещения, очень похожую на "вопилку" установленную на "Фениксе".
А после отбытия наказания я возвращался домой, где у меня было несколько свободных часов до приезда Хельги, которые я тратил на вычисления и составление рунных цепей, частично для будущего дирижабля, частично для его приборов. Но не только. Первый же день, проведённый мною в качестве уборщика в училище, навёл на идею, благодаря которой в будущем можно было бы расширить ассортимент нашей, пока ещё даже не существующей мастерской. Бытовая техника! В той жизни, как я помню, людей постоянно окружали десятки механизмов и приборов, от стиральной машины и утюга, до мультиварки и кухонного комбайна. А здесь ведь нет и десятой части тех устройств. Так что мешает мне наладить их выпуск? Ну ладно, утюги здесь имеются, но тех же пылесосов, например, и в помине нет.
Вот и сидел я в своей комнате, пытаясь создать рабочие рунные схемы для будущей продукции. А потом, стоило Хельге вернуться из конторы домой, как все мои занятия тут же прекращались, и начинался тренаж по бальным танцам, мало уступавший по жёсткости тренировкам у мастера Цао. Никогда не думал, что можно так учить танцевать! Но Хельга справлялась, так что даже дядька Мирон, однажды увидев, как мы кружимся в гостиной, танцуя под издаваемую патефоном, забиваемую посторонними шумами музыку, одобрительно покивал головой.
— Вот не думал, что можно научиться танцевать за какую-то неделю, — произнёс он, когда мы собрались за столом в ожидании ужина.
— Ну, до настоящего танца Кириллу ещё далеко, — отмахнулась Хельга. — Но движения он заучил хорошо, да и ритм чувствует. А скорость обучения… Полагаю, здесь сыграли свою роль занятия у нашего соседа. Я права? — Хельга повернулась ко мне.
— Наверное, да. По крайней мере, если бы я не занимался кулачным боем, мне было бы куда труднее запоминать все эти связки, переходы и обороты, — согласился я.
Так, за делами и заботами, я и не заметил, как настал день бала. Честно говоря, я очень рассчитывал на то, что Хельга подбросит меня до главного здания университета, но не вышло. Несмотря на то, что день был выходной и сестрица никуда не собиралась уходить, от подработки моим личным водителем она отказалась. А мою попытку сэкономить и отправиться на бал вместе с Мишкой, пресекла на корню. Дескать, мы не родственники, чтобы ехать на торжество в одном экипаже. Пришлось нанимать "емельку"… Кто бы знал, как я не люблю весь этот долбаный этикет! Мне его и в той жизни хватало. Как вспомню Агнессу, так вздрогну, честное слово. Правда, после лекций Хельги на ту же тему, у меня появился ещё один преподаватель, методы которого я ещё долго буду поминать незлобивым матерным словцом!
Университет поразил меня размерами и… стилем. Новгород, в плане архитектуры, вообще представляет собой сборную солянку разных направлений. От белокаменных палат Детинца и владений старых фамилий, ещё хранящих в сокровищницах знаменитые Золотые пояса своих родоначальников, до аккуратных бюргерских домиков Загородского конца и классических особняков Немецкой слободы, но даже на фоне этой архитектурной феерии, здания университета выстроенные по всем канонам высокой готики, выглядят просто… ошеломляюще. Поневоле поверишь, что именно этот архитектурный изыск шестнадцатого века, подаренный Новгороду королём Арагона в благодарность за военную помощь, и положил начало зодческому раздолью в древнем торговом центре Севера.
Да и сам университетский городок, выросший за прошедшие столетия вокруг основного комплекса зданий, стоил того, чтобы потратить несколько часов на прогулку по его улочкам и скверам. Жаль, что у меня пока нет на это времени.
В общем, в торжественный зал я входил изрядно пришибленный увиденным, так что даже не сразу сообразил, что именно нужно от меня возникшему рядом человеку в старомодной ливрее.
— Простите? — тряхнув головой, я обратил внимание на встречающего. — Вы что-то сказали?
— Кхм, велено передать, что членов Веди-клуба ожидают на балконе, — "ливреистый" махнул рукой в сторону высоких застеклённых дверей ведущих на открытую галерею.
— Благодарю, — кивнув встречающему, я дождался, пока тот исчезнет из виду, и только потом позволил себе оглядеться по сторонам.
Ввиду раннего времени, очевидно, людей вокруг было немного. Редкие парочки, двигаясь по часовой стрелке, дефилировали по залу от одной компании к другой, но из-за размеров торжественного зала, даже та сотня человек, что здесь сейчас присутствовала, не производила впечатления толпы. И это хорошо. Никогда не любил большие скопления людей. Даже на городских праздниках в Меллинге, я всеми силами старался отвертеться от посещения пира на ратушной площади… мама, помнится, даже обижалась, когда я удирал прочь, вместо того, чтобы помочь разложить приготовленные ею угощения на столах от нашей улицы. Кхм…
Но долго предаваться воспоминаниям о родителях и Меллинге мне не дали. Я едва успел осмотреться, как рядом возник только что прибывший Михаил. Здороваться по десять раз на день ни у меня ни у него привычки не было, так что, кивнув друг другу мы молча отправились на открытый балкон, ограждённый от зимней стужи тонкой плёнкой рунного щита. Сказано же было, что там ждёт глава клуба. Правда, подозреваю, что речь идёт лишь о главе студенческой части Веди-клуба… И я оказался прав.
— Илья Борецкий, — почти шёпотом проговорил Михаил, кивком указывая на стоящего рядом с Гревским молодого человека лет двадцати. Оба стояли у перил балкона и, слегка облокотившись на них, о чём-то тихо беседовали. Нас они пока не увидели, кажется, слишком увлечены разговором. А может и расстояние сказывается. Всё же, до них не меньше полусотни метров… — Четвёртый курс университета, факультет правоведения. Возглавляет студенческую часть клуба уже полтора года. Рекорд, если можно так сказать. Обычно, в главы выбиваются курсе на четвёртом, чаще на пятом.
— И как? — таким же приглушённым голосом поинтересовался я у Мишки. — Своим трудом должность получил, или…
— Хм. Как посмотреть, — протянул Михаил. Расстояние до цели нашего "променада" было довольно большим, да и мы отнюдь не неслись со всех ног, так что, времени, чтобы перекинуться парой фраз, не боясь, что нас услышит предмет интереса, у нас было достаточно. — Отец Ильи, Владимир Борецкий уже не первый год занимает в клубе почётную должность, но я не слышал, чтобы кто-то из старших настаивал на назначении для его сына. По крайней мере, отец ничего такого не упоминал.
