– Мама! – А вот Святослава, судя по всему, впечатлило по полной. Он отшатнулся от тела бандита, словно не сам секунду назад стрелял в него. А потом упал на колени и принялся старательно избавляться от недавнего более чем скромного завтрака.
Щелкнув тумблером на ручке распрыскивателя, я перекрыл поток горючей жидкости. А после замотал головой в разные стороны, прислушиваясь. Но шагов или боевых кличей подкрадывающихся к нам бандитов вроде не было. Тем не менее я отчаянно заработал свободной рукой, накачивая давление в баллон, ощущая, как свободно проваливается поршень в резервуар. Если бы нападавшие не растерялись и решили вернуться… Еще через секунд тридцать боя огнеметчик в моем лице остался бы безоружным. И почему топор не взял? Братец-то свой прихватил, вон виднеется он у Славы за поясом, отчетливо выделяясь на пятой точке, задранной едва ли не выше головы. Дурак я! Одна надежда – поумнею раньше, чем помру. Тем более и задел для этого неплохой есть. Свой первый настоящий бой я же все-таки выиграл. Ну, мы выиграли, не суть. Победа от этого победой быть не перестанет. Жаль, конечно, что ружье главаря исчезло вместе с ним. Но хорошо, что собственная голова на плечах осталась.
Пакля в держателе прогорела наполовину. Правда, запасная была в кармане костюма. Однако, чтобы прицепить ее на место старой, требовалось как минимум секунд пять. Вот еще одна причина, по которой импровизированный огнемет срочно нужно заменить на что-то более надежное. Или хотя бы кардинально переделать. Иметь столько деталей, выходящих из строя за пару минут боя, в своем оружии – самоубийство.
Подготовив опрыскиватель к вполне вероятным в ближайшем будущем неприятностям, я рискнул осторожно вылезти из-под низенькой вишни. А потом, еще раз осмотрев окрестности и никого не обнаружив, направился к кое-как встающему на ноги Святославу.
Никто в меня стрелять или бросаться чем-то острым не спешил. Уже хорошо. Значит, можно надеяться, что бандиты действительно убежали. Мужик на крыше заткнулся. Нож, торчавший рядом с его пузом, куда-то делся. Хе, наш человек! Припрятал железяку на всякий пожарный. Он же не знает, кто это на него вылез из зарослей давно уже дико растущих плодовых культур. Да еще в таком прикиде, с некими непонятными хлопушками, отдаленно похожими на старинные пистоли, и огнеметом в придачу. Вдруг еще большие психи, чем предыдущие?
– Ты в порядке? – Вот незадача: прежде чем спрашивать кузена о самочувствии, надо было снять маску. Вряд ли он хоть что-то разобрал. Странно, а вот у Святослава вполне нормальная речь получалась. Наверное, надо скопировать более удачный фасон. Слегка повозившись с тканью, призванной быть почти герметичной, а потому крепко закрепленной на своем месте, убрал наконец с лица преграду от пчел и возможных газов. После чего глубоко вздохнул, наслаждаясь свежим воздухом. Духота импровизированного костюма химической защиты успела порядком надоесть. В нос немедленно ткнулся запах, раньше сильно ослабляемый марлевыми фильтрами. В том числе и вонь паленого мяса. К горлу подкатил ком тошноты.
– На труп не смотри, – посоветовал братец, убирая разряженный самопал за пояс и направляясь к месту бывшей засады, чтобы подобрать второй.
– Ты в порядке? – хрипло спросил я у мужика, начавшего переползать по крыше ближе к краю.
– Дом тушите! – вместо ответа крикнул он нам. А затем, обмотав руку сдернутой с собственного торса майкой, принялся, опасно свесившись вниз, хлопать по участку, куда пришлась струя горючей жидкости. На сочной зеленой траве пламя быстро угасло, а вот сухое дерево постройки пришлось ему куда больше по вкусу. Если мы еще немного промедлим, действительно появится реальная возможность оставить спасенного без крыши над головой. Но сначала надо заняться еще кое-чем, вернее кое-кем…
Девушка лежала без движения и, похоже, без сознания. А может быть, притворялась. Но проверять это, повернувшись к ней спиной и рискуя получить в спину нож или просто камнем по голове, совсем не хотелось. Пришлось принимать меры для ограничения свободы бандитки. Наручников не было, да и веревку тоже никто не захватил. В голову не пришло ничего лучше, кроме как достать из собственных брюк ремень и вязать им руки девушки. Получилось вряд ли особо надежно. Я со шнурками-то справляюсь еле-еле. Но, будем надеяться, от пары движений не развяжется. А если бандитка начнет дергаться, то кто-нибудь успеет заметить и обезвредит ее повторно. Не знаю, правда, как именно. Убивать не бугая с ножом, а это вот местами все-таки женственное, пусть и сильно немытое да вдобавок пахнущее застарелым перегаром создание совсем не хотелось. Да как она успела настолько запаршиветь за четыре дня, прошедшие с нападения инопланетян? Или ее путь на дно был начат задолго до того, и наступивший хаос лишь позволил обрести окончательную свободу грабить, убивать и выглядеть животным? Нет, что-то не складывается. Уж больно хорошие на ней и ее сбежавших дружках куртки… Если, конечно, они их собственные, а не украдены из одного и того же отдела какого-нибудь уцелевшего магазина с одеждой.
Эти мысли не помешали мне тушить зарождающийся пожар. Разумеется, сбросив предварительно баллон с горючей жидкостью в место, куда точно не могли долететь даже искры. Да и руку, которой держал рукоятку распрыскивателя, старался от огня беречь. Все-таки он не настолько герметичен, как мне хотелось бы. А следовательно, на пальцах вполне могло остаться немного смеси бензина и масла. Конечно, оставалась опасность, что вернутся бандиты, но вряд ли она была велика. Я на их месте, если бы в условиях инопланетного вторжения подвергся обстрелу огнем непонятно от кого и не имея серьезного оружия и поддержки, драпал бы, пока не устал.
– Фух, кажется, все! – обрадовал Святослав спасенную небритую личность, после того как последние язычки оказались потушены. Сейчас лишь обуглившееся дерево досок все еще зловеще светилось кое-где багровым, пряча в недрах зародыши жара. – Отстояли твою халупу, теперь уж точно не сгорит. Но водой полить, чтобы снова огонь гасить не пришлось, надо бы.
– Угу, – немногословно сказал хозяин дома, повернувшийся к нам лицом, а к своему жилищу соответственно спиной. Он распахнул рот, собираясь что-то сказать, как вдруг оцепенел, словно кролик, увидевший удава. – Замрите, – проговорил мужик по буквам одними губами и стал медленно-медленно, буквально по миллиметру, пятиться к дверям своего домика. – Не шевелитесь. И даже не дышите. Они реагируют на движение.
Над головой с легким шорохом пролетела уже знакомого вида зеленая молния, врезавшаяся в стену лишь полуметром выше, чем моя голова.
