– Мартик, автомат держать можешь?
– С трудом.
– Я тридцать минут отдыхаю. Иначе съеду с дороги в обрыв. Кстати, Ангин, ты водить умеешь?
– Только легковую, электрическую.
– Ясно. Подменить меня некому. Тогда сплю. Через полчаса растолкайте.
Он отключился как в омут нырнул. Очнулся от тряски за плечо. К удивлению попутчиков, не завел мотор, а вылез, бросил молитвенный коврик на землю. Брат и сестра изумились. Их спутник из языческой страны со славянским именем помолился Аллаху, потом застыл недвижно. Вернувшись за руль, выглядел на удивление бодро, будто ночь провел в постели.
– Есть надежда выскочить на трассу незамеченными. – Дмитрий запустил двигатель и вывел машину на дорогу к переезду. – Аллах не оставит в беде. Свернем направо, до следующей станции топлива хватит. Надеюсь, есть прямой поезд до Самарканда.
Переезд миновали без задержек. Даже полицейский пост не стриг купоны с водителей. На главной трассе машин прибавилось. Водители с откровенным любопытством разглядывали экзотический для этих мест грузовик с внутренним сгоранием, тащившийся не быстрее паровика. Дмитрию по неопытности казалось, что каждая встречная несется в лоб. Потом он пристроился к прицепу-тендеру и катил за ним не быстрее тридцати километров в час, глотая пыль и угольный дым, которые оседали на лобовом стекле, щедро увлажненном паром с той же машины, а щетки размазывали этот чудный коктейль.
Мотор заглох километрах в двух от полустанка Бехерден.
– Высаживаемся. Сверток с автоматами выбросим чуть поодаль. – Дмитрий с иронией глянул на девушку, мечтавшую увезти сумку и чемодан. – Раненый! Давай рюкзак.
Мартик упрямо мотнул головой и зашагал вперед.
Ехать выпало с пересадкой. Остановившийся в этой дыре поезд оказался местным. Ангин замотала лицо до глаз и спряталась за очками.
В прямом вагоне до Самарканда они выкупили целое купе. Точнее, покупал билеты и прочее Дмитрий, немного освоивший местный диалект от Касыма. Армяне говорили как явные иностранцы, на смеси тюркского и староармянского.
– Ну, попутчики, – обрадовал он их, когда прошла ночь и страх преследования несколько развеялся. – Спокойная полоса скоро закончится. Скорее всего – как переедем Амуль, то есть к ночи. Меня вряд ли хватятся. Смею надеяться, Мустафа забыл про мои шалости в порту. А вас ищут.
– Что ты предлагаешь? – тут же спросила Ангин.
– Почему именно я должен предлагать? А сами? Я тоже никогда не был в Средней Азии. Не жил в исламской стране. Готовился к абсолютно иным занятиям, сюда попал в известной мере случайно.
– Может быть. Но владеешь ситуацией куда лучше брата, которому восемнадцать.
Они попробовали сцепиться по многолетней привычке.
– Бросьте! В Москве подеретесь. Сейчас у нас только один вариант – радикально менять внешность.
– Это обязательно? – Ангин свела и без того почти сросшиеся брови. Не удивительно, своей наружностью она дорожила как самым главным капиталом.
– Абреки Мустафы наверняка нашли брошенный грузовик у Бехердена. Не надо быть великим сыщиком, чтобы догадаться о том, что часть семьи Саакянов удирает на восток. В эту сторону два пути – через Термез или Бухару. Если ваши друзья сами туда не успели, запросто могли связаться с нужными людьми. Думаем, как обмануть комитет по встрече. – Дмитрий с иронией во взгляде добавил риторический вопрос: – Или есть другие предложения?
Состав замедлил ход.
– Станция Мерв. Стоянка поезда сорок минут, – донесся из-за двери голос проводника.
Мысли Ангин с чисто женской последовательностью перескочили на другое.
– Надеюсь, до Москвы мы доберемся. А дальше?
– Как минимум останетесь живы. Тебя я поручу тетке Ляле, она правоверная мусульманка. Что касается Мартика, попрошу кое-кого. Подучится, может поступить на военную службу. Понятно, что обоим имеет смысл принять русское подданство. Но вы большие уже. Денег вам отец оставил достаточно. С отправкой в Москву моя опека закончится.
– Спасибо! – Узкая девичья рука легла сверху на пальцы Дмитрия, против воли его взволновав. Мартик нахмурился – по исламским обычаям сестра ведет себя неприлично. – Отец доверил нас тебе, ты исполняешь его посмертную волю. Аллах все видит, он непременно воздаст. Скажи, а твои родители – мусульмане?
– Мама. Но они умерли.
Это сообщение шокировало их. Причем отнюдь не ранняя смерть родителей.
– Твоя мать вышла замуж за неверного? Твой отец – не мусульманин?
Ангин даже слегка отодвинулась на полке. Но начались события, отодвинувшие религиозную проблему на второй план.
– Свежие новости! – раздался звонкий голос разносчика газет. – Кровавое преступление возле ущелья Ай-дере! Десятки убитых! Полиция разыскивает тройку опасных преступников!
Дмитрий накинул на плечи зимнюю куртку, натянул капюшон на самый нос и под такими маскировочными чарами высунулся из купе, обменяв монету на газету. Кричащий заголовок и три фотографии с паспортов, предъявленных на пограничном переходе в порту, заняли половину первой полосы.
Он выглянул в окно. Проводник о чем-то оживленно болтает с полицейским. Вряд ли об опасных пассажирах. Но береженого Аллах бережет.
– Пять минут на сборы. Смываемся!
Собственно, эти пять минут потребовались Ангин, мужчины управились куда быстрее.
– Нас ищут троих. Разделяемся. Мартик, отстанешь метров на пятьдесят, но не упускай нас из виду. Долго магичить нет времени, бросаю на вас примитивный отвод глаз. Четверть часа он продержится. Двигаем в вокзальный туалет, избавляемся от документов. Сейчас безопаснее без них, нежели с фамилиями, которые в розыске на весь Кыргызстан. Без крайней нужды ни слова – армянским акцентом выдаете себя с головой. Вперед!
Беглые разыскиваемые убийцы встретились за железнодорожной станцией. Вокзалом назвать ее нельзя даже по местным понятиям. Площадь за ней окружена россыпью одноэтажных белых домов с плоскими крышами и без окон на фасаде, чуть дальше – мечеть, за ней пара сооружений повыше с шатровыми кровлями. Ни единого булыжника, куда ни кинь взгляд – сероватый песок, носимый неприветливым зимним ветром. Впрочем, гораздо теплее, чем в Копетдаге. На площади дымит невероятно обшарпанный автобус и один паровой грузовик. Кроме них – волы, арбы и неизменные здесь верблюды.
– Идем. Нельзя торчать у всех на виду. Мартик – сзади.
– Что ты задумал?
– Место дикое. Пока местные услышат о трех головорезах, нужно укрыться и продумать план действий.
В полукилометре от станции они увидели домик, отличающийся от соседних только вывеской «Сайдамат хожи ота».
– Какой-то местный общепит. Зайдем.
