– Это все твоя мятущаяся пресловутая славянская душа, – безапелляционно заявил Хельмут. – Я вот, например, надеюсь вернуться и со всей своей железной арийской волей и рациональным образом мыслей сделаю все, чтобы мои надежды стали реальностью и… Ты чего ржешь, а? Ну чего ты ржешь, спрашивается?!
– Ох, извини. – Александр смахнул пальцем выступившую слезу. – Уж больно ты выглядел… как это… ненатурально надутым, что ли. Не удержался.
– Надутым? Да еще и ненатурально? А как, интересно, можно выглядеть надутым натурально вдруг рассмеялся и хлопнул Велгу по плечу. – Вам не кажется, товарищ лейтенант, что пора поднимать людей?
Дождь чуть поутих, но низкие сплошные тучи плотно обложили небо и, судя по всему, расходиться не собирались. К тому же темнело – самое время уходить, не опасаясь, что их обнаружат с воздуха. Еще раз ополовинив НЗ, которого теперь осталось на одну легкую закуску, отряд, подогнав снаряжение, гуськом двинулся по узкому карнизу над бешеной горной рекой. Двоим на этой тропе, конечно, разойтись было бы трудновато, но она была достаточно широка для того, чтобы шагать по j ней вот так, друг за другом, без особого риска оступиться в сумерках и свалиться вниз, в реку. Впрочем, сумерки продлились недолго – их незаметно и быстро сменила ночная тьма. К счастью, на ощупь двигаться не пришлось: поверхность тропы странным образом оказалась гораздо светлее остального камня и смутно белела в ночи, окутавшей отряд.
Так они продвигались около полутора часов, пока тропа постепенно не пошла под уклон и наконец не пропала вовсе, выведя их на мелкогалечный берег все той же реки.
Ущелье здесь заметно расширилось, каменные стены-скалы разошлись в стороны, река поуспокоилась, и у нее появился довольно широкий левый берег, на котором сейчас и оказался отряд.
Дождь, было утихший, припустил опять, заметно похолодало, и солдаты ускорили шаг, чтобы, во-первых, согреться, а во-вторых, уйти подальше от этого места. Все понимали, что вторую пещеру тоже рано или поздно обнаружат, равно как и тропу-карниз, и тогда…
Первым слабый свет впереди и чуть правее заметил шедший на этот раз во главе отряда Александр Велга.
Отряд держался поближе к каменной стене, там, где кончалась галька и пролегала неширокая полоска обычной, покрытой травой земли. Тут было легче идти, да они и не были так заметны, как на фоне светлого, почти белого галечника.
– Привал, – скомандовал Велга и осторожно опустился на землю.
Бойцы и Стана последовали его примеру.
– Хельмут! – позвал Александр. – Глянь-ка в свой "цейсс", что там за свет впереди?
– Уже смотрел. – Дитц подошел и присел рядом. – По-моему, это населенный пункт. Деревня скорее всего. А светятся окна в домах.
– И что будем делать?
– Думаю, надо выслать вперед парочку разведчиков – пусть выяснят, что да как.
– Согласен. Кого?
– Я думаю…
– Товарищ лейтенант! – громкий шепот Малышева прервал их. – Впереди что-то движется. Живое.
Изумительному зрению таежного охотника Велга доверял полностью, и реакция его была мгновенной:
– Отряд, рассредоточиться! Без команды не стрелять! Шнайдер и Онищенко, за пленницу головой отвечаете!
Через две секунды солдаты рассыпались и залегли, используя для маскировки малейшие неровности почвы и крупные скальные обломки, там и сям разбросанные на этой полоске земли.
Теперь и Велга различал впереди три смутно белеющие фигуры. Вот они замерли, вспыхнул огонек… У шедших к ним оказались факелы, и теперь люди хорошо рассмотрели трех сварогов, одетых в длинные, до пят, белые рубахи. Двое из них остались на месте, а третий, сделав несколько шагов вперед, остановился и громко сказал:
– Мы приветствуем вас, нежданные пришельцы! И поклонился.
– И мы приветствуем вас! – крикнул из-за камня Дитц. – Подойдите ближе и остановитесь, когда я скажу!
Сварог подчинился.
Когда до него осталось всего несколько метров и Хельмут приказал: "Стой!", колеблющееся пламя факела выхватило из темноты морщинистое лицо старика с резкими волевыми чертами. Это было лицо человека, привыкшего властвовать и в то же время готового при необходимости пойти на соглашение. Длинные седые волосы падали ему на плечи, а в глубине провалов-глазниц притаились внимательные и умные глаза.
– У нас нет оружия, – спокойно сказал сварог. – Не боитесь.
– Еще чего… – проворчал Дитц и, поднявшись на ноги, вышел из-за камня и встал перед стариком. К нему тут же присоединился Велга, подав рукой знак остальным оставаться на месте.
– Меня зовут Арум, – продолжал старик. – Я Хранитель Знаний и старший в Совете, а посему наделен властью решать, судить, казнить и миловать своп народ. Со мной двое членов Совета. Присядем? Нас ожитлет довольно долгая беседа.
Все трое уселись прямо на землю.
– Пусть члены Совета подойдут, – предложил Велга. – Негоже сварогам их звания оставаться в стороне. Только, пожалуйста, погасите факелы. Нас ищут, и я боюсь, что свет факелов может привлечь внимание наших врагов.
– Хорошо, – кивнул Арум и жестом подозвал своих спутников.
Подошли еще двое пожилых сварогов, молча погасили факелы и уселись рядом.
– Что ж, – начал Арум, – будем пока беседовать в темноте и на сыром ветру, если вы, конечно, не согласитесь проследовать с нами в деревню, где вас ожидают просторный и светлый дом, горячая пища и чистые постели.
– Заманчиво, – усмехнулся Дитц. – Но мы, пожалуй, вначале вас выслушаем. Кто вы?
– Наши разведчики, – сказал Арум, как бы не замечая вопроса Хельмута, – донесли нам о происшедшем вчера вооруженном столкновении между вами и… в общем, мы знали о вашем приближении. Я вам изложу свое понимание событий, а вы меня поправите, если я ошибусь. Хорошо?
– Договорились, – как-то весело согласился Дитц. – Любопытно будет узнать.
– Господин старший советник! Проснитесь, господин старший советник! Беда!
Глаза открывать не хотелось. Совсем.
Карсс уже проснулся, все прекрасно слышал и чувствовал цепкие пальцы секретаря на своем плече. Плечо безжалостно трясли. Но глаза все равно открывать не хотелось. Это означало бы, что он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО проснулся, а значит, способен воспринимать окружающую реальность и соответственно на эту самую реальность реагировать. Окружающая же реальность в последнее время преподносила такие сюрпризы, что реагировать на нее не хотелось еще в большей степени, чем открывать глаза. Опять же, он совсем не спал все прошедшие сутки, и вот на тебе – стоило вздремнуть пару часов, как уже тебя будят и кричат: "Беда!" Какая, к чертям, может быть еще беда после того, что уже случилось?! Вот разве что Император отбросил копыта, прости господи…
