— О каком?
— О том, что детенышей все равно найдут и заберут, — Слава попрыгал и сморщился, набитый живот дал о себе знать. — Не забыл?
— Кто заберет? — нахмурился Бобер. — Ты о чем, парень? У нас такие заказчики, которым палец в рот не клади, сами все заберут.
— Заберут василиски, которые у них живут, — сказал Волк. — И при этом разгромят всю их лабораторию.
— Если я всех буду предупреждать об опасности использования того или иного моего продукта, то мы останемся без денег, — фыркнул Борис. — Это их риски, не мои, у меня своих проблем хватает.
— Боря, так нельзя, в данном случае это будет не продукт, а живые существа, мамку которой мы убили, — произнес Слава, улыбаясь. — Ты бы уж как-то поделикатнее выражайся.
— А твои милые живые существа святые что ли? — спросил Бобер. — Это не они, случайно, Сергея убили?
— Умеешь ты подбодрить перед боем, — Волк взял чемоданчик. — Мне и без того погано.
— Я могу извиниться и как-то свою вину загладить, — Борис криво усмехнулся, — а вот те, кто тебя в ангаре ждет, этого делать не станут. Ты, главное, живым вернись, мне без тебя скучно жить.
— Я подумаю о твоем предложении, — сказал Воислав. — Мысль твоя мне нравится.
Они побрели к дверям ангара, Волк был сумрачен.
— Ты чего? — спросил Крот. — Неужели Бобер настроение испортил?
— Если бы, — Волк вздохнул — Хуже, предчувствие гложет.
— Какое?
— В сердце словно ржавый гвоздь засел, — Воислав посмотрел куда-то в сторону. — Да и Борис никогда еще не просил, чтобы я живым вернулся, тоже видать что-то чувствует. А ты как?
Вадим прислушался к себе: да, ему тоже было страшно, чувство опасности вопило безостановочно, и чем ближе они подходили, тем громче, но ощущения безнадежности не было. Да, будет плохо. Да, будет больно, но он вернется. А вот Слава… он подумал о нем и понял, что тому действительно грозит что-то очень неприятное. Ощущения были яркими, глубокими. В голове промелькнуло несколько непонятных картинок, причем так быстро, что и разобрать не удалось, но на них был Волк, василиск и он, причем василиск был взрослым.
— Со мной все будет нормально, — сказал он задумчиво. — А вот с тобой что-то действительно что-то произойдет…
— Значит, тоже почуял? — Воислав остановился у двери ангара. — Тогда все действительно плохо. Тогда так, если со мной что-то случится, никому не отдавай мое тело, каким бы оно не было обезображенным. Если будут оторваны какие-то части, собери. Все, что от меня останется, отвезешь ко мне в кузницу, в комнате, где ты в прошлый раз ночевал, за шкафом есть секретная комната, там стоит цифровой замок, код — заводской номер моего помповика, он лежит на столе. Внутри комнаты алтарь, на нем серебряная волчья голова, дорогая, тяжелая, килограмма на два, меня уложишь на стол, точнее все, что соберешь, на грудь положишь оберег и уйдешь. Через несколько часов я выйду из комнаты голодный и злой, поэтому лучше всего тебе к тому времени мне какой-нибудь еды приготовить. И еще… в комнату, когда я буду переворачиваться, лучше не входить, я себя контролировать не смогу, так что убью или порву. Дай слово, что меня не бросишь и сделаешь все так, как я сказал.
— Обещаю, — решительно проговорил Крот. — В этом можешь не сомневаться. Ты мой напарник и мой друг, а я друзей в беде не бросаю.
— Тогда пошли, — скомандовал Слава. — Господи, кто бы знал, как я это не люблю.
— Что?
— Умирать, — Волк вздохнул. — Впрочем, ты сам об этом знаешь. Ты такой же как я, может даже еще круче.
Вадим посмотрел на небо. Вечерело. Небо уже не было таким голубым, скорее серым, да и облачка почернели. Солнце исчезло за зданиями завода, косые багровые лучи окрашивали кровью разноцветный снег. Настолько это соответствовало поганому настроению, что Крота даже передернуло, а Волк незаметно перекрестился. Они надвинули шлемы и вошли в ангар. Василиск лежал на том же месте, только маленьких тварей на нем уже не было.
— Если голову мне оторвет, забери ее обязательно, — голос Славы звучал глухо и незнакомо, фильтры комбинезона искажали речь. — Без нее я не смогу вернуться, в ней у меня мозги хранятся.
— Я понял, — кивнул Вадим, доставая меч. Волк уже выхватил «дротики» и теперь шагал медленно, расставив широко ноги, чтобы в любой момент открыть огонь. — Я же дал тебе слово.
— Просто напоминаю, — Слава смотрел настороженно по сторонам. — В прошлый раз тебе как-то удалось увидеть детенышей, но я тебе не поверил, теперь я признаю, что был не прав. Пожалуйста, постарайся снова найти их и скажи, где они сейчас находятся.
— Хорошо, — Крот закрыл глаза. — Попробую.
Он увидел детенышей сразу своим новым зрением, они находились там же, где и в прошлый раз — в самом дальнем углу склада.
— Они в той стороне, — Вадим показал рукой в конце ангара. — Похоже, там у них гнездо.
— Понял.
Слава подобрался и зашагал по широкому центральному проходу, обходя разваленные стеллажи и лужи разлитых химикатов, от которых поднималась дымка явно небезвредных испарений. Что-то неуловимо изменилось в его походке, она стала быстрой, летящей и в то же время осторожной. Вадим подошел к туше василиска, от нее уже ощутимо пахло разложением, обошел тварь и увидел свой стилет, который так и торчал в холке. Для того чтобы его вытащить, пришлось поднапрячься. Но когда клинок оказался в его руке, он почувствовал себя увереннее — все-таки этим оружием у него лучше всего получалось убивать нечисть. Крот подобрал стружку и отчистил стилет от крови василиска; пришлось повозиться, пока металл снова не стал блестящим.
Когда он сунул клинок в ножны, из груди Волка, который терпеливо ждал, пока он закончит, вырвался вздох облегчения.
— Скажи мне, Вадим, — тихо спросил он. — Почему я иду вперед, если чувствую, что все для меня плохо закончится?
— Не знаю, — Крот пожал плечами. — Может у тебя с головой не все в порядке? С мозгами? Может их у тебя не так много, как ты мне рассказываешь?
— Нет, дело не в этом, — вздохнул Воислав. — Есть такое понятие — судьба, от нее не убежишь и не скроешься, но если будешь вести себя смело, то она даст тебе шанс выжить. А трусов она не любит.
— Вести себя смело, но не безрассудно, — заметил Вадим. — Не надо эти два понятия путать.
— А ты откуда знаешь? — поинтересовался Волк. — У тебя вообще вся жизнь изменилась и непонятно, что будет в конце. Так что иди, сопи в две дырки и готовься к пакости, которую нам судьба сейчас подкинет.
Они дошли до конца, и тут увидели гнездо, оно было огромным — вероятнее всего самка стаскивала сюда всю стружку, в которую были упакованы стеклянные бутыли и разбитые деревянные ящики. В результате получилось сооружение не меньше метра в высоту, в котором сейчас сидели две огромные ящерицы и внимательно следили за ними темными блестящими глазами.
