жителями стабов?
— Нет, нас жизнь иммунных настолько сильно не интересует, — он ухмыльнулся, — такие группы, как наша, вообще не контактируют с поселениями, разве что в крайне редких случаях. Если обнаружили новый обитаемый регион или в уже имеющемся произошло что-то, из ряда вон выходящее. Во всех остальных случаях мы стараемся избежать прямых контактов, для этого существуют другие группы с другими задачами. Но все в основном сводится к поиску кластеров с ценными ресурсами, и если ты подумал про золото и драгоценные камни, то зря, драгметаллы, конечно, интересуют, но есть более ценные их виды, нежели золото. Может, перед продолжением все же пригласим твоих напарников?
Предложение было весьма неожиданным, отчего я воспринял его с подозрением, но, с другой стороны, от них не веяло агрессией, скорее, любопытством, в особенности от девочки. Ситуация складывалась странная, ведь нолды — иммунные, да еще и знающие обо мне, это уже крайне странно, а уж если взять ящерку-гибрид в расчёт, то странностей становится больше на порядок, и сейчас Тойл предложил мне в это втянуть остальных.
— А зачем? — спросил я.
— Ну, я думаю, у них будут вопросы, а так, — он указал на подсумок, где у меня была рация, включенная в режиме постоянной трансляции, — они лишь пассивные слушатели. Мы гарантируем вам полную защиту от тварей, вы же сможете задать любые вопросы, ответы на которые с большой долей вероятности будет касаться и их.
— Это как?
— Такие, как ты, не подпускают к себе тех, кому не доверяют, — с какой-то абсолютной уверенностью, читавшейся в его словах, начал он, — а, следовательно, тех, кого ты причислил к своим напарникам, ты считаешь чем-то вроде семьи. Может, я неверно выбираю слова, но, думаю, смысл тебе будет понятен, это те, кто пойдут за тобой и рядом с тобой, так что все, что произойдет с тобой, в той или иной мере отразится и на них.
— Я думаю, что те, кто в этом мире подпускают к себе кого попало, долго не живут, — усомнился я в уникальности моего подхода. Еще в Восточном Хакер несколько раз порывался влиться в нашу группу, но я ему отказал. А позже, рассказав об этом своим напарницам, получил их одобрение моего отказа. И дело тут было даже не в том, что у него нет даров, позволивших бы ему в случае чего выжить в Пекле без нашей поддержки или хотя бы продержаться до того момента, когда мы смогли бы добраться до него. Дело в том, что он совершенно сторонний человек, пусть и неплохой, но сторонний, и главное, что у него был всего лишь один мотив — найти сильную группу, чтобы попасть под её крыло. А такая мотивация лично для меня неприемлема, ведь велика вероятность, что найдя другую, более сильную группу, он решит уйти к ним, при этом унеся наши, так сказать, тайны. К примеру, та же Яся влилась к нам с Ки вынужденно, ибо её дар считается практически проклятием среди иммунных, отчего таких, как она, боятся больше, чем огня. По мне, её дар не хуже и не лучше других, вопрос лишь в том, кто его и как использует. Причину того, что Ки в своё время пошла со мной, даже искать не нужно, все лежит на поверхности и почему-то именно в ней я вообще не сомневался. Ки — существо совершенно другого плана, хоть и пытается всячески походить на окружающих, но достичь сходства ей не суждено.
— Это немного другое, со временем ты поймёшь разницу между доверием, преданностью и близкими, ну, так как насчёт позвать остальных?
— Рановато.
— Почему? — искренне удивился он.
— Потому что всё это время, — я указал на Слэя, — он молчит, пьёт ваш настой и слушает, она, — я перевел взгляд на девочку, — вообще непонятно кто, при этом с момента моего появления здесь не сводит с меня глаз, скоро дырку прожжет. — Немного подумав и решившись, я продолжил. — Мой дар показывает уйму даров, как у вас, так и у неё, что не может не впечатлить и вызвать опасения, при этом ты хочешь, чтобы я сюда позвал остальных, сказав, что тут абсолютно безопасно?
Неожиданно Тойл рассмеялся, причем настолько непринужденно, что я себя почувствовал глупо, как ребенок, который привел родителям важные, по его мнению, но очень смешные для взрослых аргументы.
— Слэй едва понимает русский, или славянский, смотря, как в твоём мире этот язык называли. Айя, это отдельный долгий разговор, но если ты слышал про “детей СТИКСа”, то это как раз про неё, а то, что она немногословная, так это у них у всех такая беда. Если нет опасности или каких-либо проблем, то из неё слова не вытянешь, так что придется тебе, как и нам, с этим смириться, если, конечно, примешь предложение немного погостить. Про само их общество рассказать могу, но мало чего и сам знаю, в основном лишь развеять те сказки, что гуляют о них в обжитых местах, да скупые данные, что они нам сами о себе предоставили. Могу лишь заверить, что если их не трогать, то опасности они не представляют, живут крайне обособленно и в таких местах, куда даже у меня в одиночку шансов добраться нет.
— Мне не очень интересна их культура и общество, у меня вопрос о её внутренних странностях, я про черную энергетическую вуаль, что пронзает всё её тело. — На лице нолда появилось удивление, ящерка тоже изменилась в лице, это я краем глаза увидел, видимо, такого вопроса они от меня не ожидали.
— Давай расставим все по своим местам, — не стушевался Тойл, — если использовать классификацию, принятую в тех кластерах, откуда ты, то я и мой напарник нолды, даже больше, мы еще и внешники, а те, кого вы называете черными из-за их обмундирования, или, по-другому, научниками — наши отряды для работы в обжитых стабах. Я думаю, ты слышал о них, возможно, даже видел, — утвердительно произнес он, — а Айя, по вашей классификации, кваз, — он замолчал, делая паузу и явно наблюдая за моей реакцией. — Я вижу, что ты насторожился из-за моего заявления, но уверяю тебя, что внешники бывают разные.
— Я уже слышал такое мнение, но ни разу не смог лично убедиться в его правдивости, — спокойно ответил я. — Но я уже понял по сказанному тобой ранее, что вы пробили путь в этот мир. Не верю я в то, что можно насобирать по кластерам кучу иммунных нолдов, чтобы организовать, как там у вас называют? В общем, для того, чтобы реализовывать
