Когда Чепухалин вошел, Кабаков спал поперек комнаты мертвецким сном. На полу вперемешку валялись водочные и пивные бутылки. В былые времена Чепухалин с удовольствием напился бы с Кабаковым и пристроился рядом, но теперь ему было не до этого.
Стиснув зубы, Чепухалин перешагнул через тело и полез под подушку. Там у него хранился вороненый «ТТ», который Чепухалин по случаю купил на рынке за сто рублей и пару гранат РГД-5. Но перед тем как застрелиться, Чепухалин решил уничтожить свой эпопейный роман «Частная жизнь одной цивилизации». Дело в том, что если не все, то половина бед происходили в жизни Чепухалина из-за его пристрастия к фантастике. Было у него такое хобби. Отдушина в жизни. Из-за чего он, собственно, и страдал: когда зачитывался Станиславом Лемом и Нилом Стивенсоном, опаздывал на службу; когда писал собственный роман, едва не запустил тактическую ракету. Разумеется, все это и многое другое легло в его личное дело и не способствовало карьере. Даже любимая жена Варенька не смогла отвадить его от увлечения. А она очень и очень старалась. Начинала скандалить с утра в воскресенье и заканчивала в пятницу вечером. В субботу у них был день перемирия, потому как они всей семьей шли в баню, а потом ложились в постель – в отношении секса Варенька была пунктуальна, как электросчетчик. Дудки. Чепухалин стоически переносил тяготы семейной жизни, но писать не бросил. Когда его перевели в МСКЗ, подальше от термоядерных ракет, он стал пописывать на службе, и за два года накропал серьезный роман, который не брало ни одно издательство. Он даже разрисовал роман в комиксах. Теперь этот роман предстояло уничтожить. Чепухалин рвал и плакал. Рвал и плакал. Огромные мужские слезы падали на страницы рукописи и оставляли на нем влажные дорожки.
Все было кончено. Жизнь потеряла смысл. Кроме как служить отчизне, Чепухалин больше ничего не умел. Слишком поздно он родился: не было в его автобиографии ни Афганистана, ни Чечни. Негде было ему отличиться, в отличие от генерала Лаптева. Если выгонят из армии, думал он, то мне светит лишь жизнь бомжа. Легче застрелиться.
Бесконечно жалея себя, Егор Чепухалин подошел к зеркалу. Ему было интересно, как это пуля разносит череп. Вдребезги, естественно, подумал он и нажал на скобу. «ТТ» сухо щелкнул. Чепухалин грязно выругался, показал зеркалу фигу и перезарядил пистолет, думая: «Ах так! Ну я все равно!..» Второй щелчок его уже развеселил. Он дослал третий патрон и с холодной решимостью приложил ствол к виску, словно хотел кому-то что-то доказать. На заднем плане замаячила странная тень Кабакова с воздетыми под потолок руками, при этом глаза у него были закрыты, как у покойника.
Чепухалин невольно оглянулся. Это был Кабаков, но не тот Кабаков, которого знал Чепухалин, а совсем другой Кабаков. Он сделался огромным – голова и широченные плечи упирались в потолок, а ручища походили на грабарки. Настоящий Кабаков был маленьким, тщедушным, драчливым, с мордой цвета кирпича.
– Поднимите мне веки! – прогудел Кабаков, шаря вокруг себя руками-грабарками, как водолаз.
– Еще чего! Перебьешься! – сказал, невольно пятясь, Чепухалин, пытаясь сохранить душевное равновесие.
После того, как ты два раза пытался пустить себе пулю в лоб, это совсем несложно, понял он.
– Подними – не пожалеешь!
Чепухалин недоуменно почесал лоб стволом.
– А хрен тебе! – сказал он со зла. – Ебическая сила!
– Не гневи Бога! – предупредил Кабаков, шевеля длинными узловатыми пальцами.
– Ты что Вий?
– Похлеще!..
– А вот я тебя сейчас прищучу! – пообещал Чепухалин и наставил на Кабакова пистолет.
– Ха-ха-ха! – картонно рассмеялся Кабаков. – А если я его отберу?
– Попробуй! – смело возразил Чепухалин, чувствуя, что уперся спиной в зеркало.
– А чего здесь пробовать?! – удивился Кабаков и протянул грабарку, на пальцах которой выросли кровавые когти.
Чепухалин от отчаяния выстрелил, метя прямо в лицо этого видоизмененного Кабакова. Выстрел отбросил Кабакова к противоположной стене, но не убил, хотя во лбу Кабакова появилась круглая аккуратная дырка и капля крови изящно скатилась на подбородок.
– Ерунда, – четко выговаривая слово, сказал Кабаков, слизывая кровь длинным, как у гадюки языком, и выплюнул изо рта сплющенную пулю.
Она с громким стуком упала на пол и откатились куда-то в угол.
– Подними веки, – прогудел Кабаков. – Богом прошу!
– За…л, – согласился обескураженный Чепухалин. – Только ты на колени встать, а то я не дотянусь.
Кабаков послушно опустился на колени. Но даже на коленях он был на голову выше Чепухалина.
Чепухалин привстал на цыпочки и, косясь на руки-грабарки с кровавыми когтями, приподнял Кабакову веко на левом глазе.
– И второй, – попроси Кабаков. – А то я тебя плохо вижу. Вот ты какой?!
– Теперь я могу идти? – спросил Чепухалин, – у меня важное дело.
– Нет у тебя никаких дел. Все твои дела я решу за тебя.
– Ты что старик Хотаббыч?
– Круче! – сказал Кабаков. – Я из Дыры!
И тут наш Егор Чепухалин струсил. Нет, он не потерял лица, не запросил пощады, не заплакал. Он опешил. Всю жизнь он читал фантастику и фэнтези. В голове у него крутилось куча сюжетов с самыми фантастическими существами. Но когда во плоти перед ним явилось такое существо, он не поверил.
– Пи…шь! – твердо сказал Чепухалин, собираясь вывести поганца на чистую воду.
Он даже подумал: может быть, я уже застрелился? И это такой ад? Фигня какая-то!
– Ладно, – очень спокойно промолвил Кабаков. – Тогда закажи самое сокровенное желание. Хочешь, Вареньку вернуть?
– Нет, не надо! – испугался Чепухалин.
– Правильно, – согласился Кабаков. – Отныне женщин у тебя будет вагон и маленькая тележка. И заметь, одни писаные красавицы. Тебе какие нравятся?
– Мне все равно, лишь бы с мохнаткой.
– Правильно, – одобрил Кабаков. – Хочешь, издадим твою книжку?
– Я рукопись разорвал… – упавшим голосом признался Чепухалин.
– А это что?.. – Кабаков протянул ему свеженький экземпляр романа «Частная жизнь одной цивилизации».
– Не может быть! – выпалил Чепухалин, вцепившись в книгу.
Руки его дрожали. На обложке значилось: Березин. Не было только подходящего имени.
– Ты ведь хотел этот псевдоним?
– Да… – признался Чепухалин, все еще не веря в свое счастье.
Он раскрыл книгу. ЭКСМО выпустило ее тиражом двести тысяч экземпляров.
– А где мои бабки?! – возмутился Чепухалин. – Где бабло?! Где деньги?! Ебическая сила!
Он вспомнил, что у него в кармане вечная вселенская пустота. В этот момент телефон внутренней гарнизонной связи зазвонил, как междугородний. Все еще ни во что не веря, Чепухалин схватил трубку.
