— А мечеть какая была, а Кремль…
— Как же выжил-то, с семейством, — глядя на копошащихся в пыли детишек, недоумевал Самарин.
— До метро успели добежать. Неделю кое-как пересидели и сюда.
— Кончай базарить Самара, нам еще километров семь пилить, — Назаренко запрыгнул на броню и исчезнув за облаком пыли, бронемашина, с четырнадцатью пассажирами, рванула в сторону местечка с громким названием Майдан, к которому любая, даже самая слабоясновидящая, посоветовала бы им не подъезжать ближе чем на сто километров.
* * *
19.10.2026 г. Москва. Станция метро 'Авиамоторная'
Карта действительно им очень пригодилась. Два дня поисковики таскали со складов какого-то неприметного механического заводика новенькие генераторы. Один из них достался группе 'мичуринцев', которые уже на половину обустроили шикарную оранжерею в бомбоубежище, в подвале Катиного дома. Оранжерея действительно была устроена с размахом. Из бомбоубежища помимо метро, можно было попасть и в подвальные помещения хранилища садового центра, где помимо приличного количества всяческих семян, нашлись буквально штабеля земли, напичканной всякими подкормками и удобрениями. Местные МЭИшные умельцы, так и не 'успевшие' на лекции в институт, тут же принялись монтировать многочисленные лампы дневного света. Они же еще раньше собрали маленький нефтеперегонный заводик, подобный тем, что лет тридцать назад находили и подрывали чуть ли не в каждом чеченском ауле. А уж мазута в закромах ТЭЦ-11 и в железнодорожных цистернах в ее окрестностях хватит еще лет на десять-пятнадцать. Так что генератор был просто царским подарком нарождающемуся фермерскому хозяйству.
— Хорошо, что завтра мы идем в Перово, на какой-то секретный объект, — Андрей смущенно потупил взгляд — а то я надоел тут тебе наверное Катя.
— Да брось ты ерунду говорить, мне с тобой и Владимиром Евгеньевичем очень интересно.
— А со мной без Евгеньича, — он посмотрел ей в глаза, и теперь уже Катя рассматривала мыски своих кроссовок.
— Ну, как бы этому упрямцу объяснить-то, чтобы не обиделся, что для меня никого, кроме Кости не существует. Ведь знает же, что жду я своего, что не может Костя не прийти, раз обещал, — она сунула Андрею пятилитрушку — ты прикольный, сбегай-ка еще за водой, а то помидоры не взойдут.
— Есть товарищ кочерыжкин начальник, — Андрей, подхватив вторую баклажку направился к выходу из оранжереи.
Перекусив последнюю завитушку колючки, Крым махнул рукой, и воровато оглядываясь по сторонам, трое его 'подельников' перелезли через забор. Последним взгромоздил на бетонную кромку свое нехилое тело Топоров.
— Ты, небось врешь нам, топор, не с 'Ильича' ты к нам пришел, а с 'Марксистской' — только там таких боровов откармливают, — подколол неуклюжего ГАИшника Крым.
Проскользнув на небольшую, окруженную бетонным забором, площадку, сквозь кусты, они остановились, недоуменно оглядываясь. Перед ними, на ограниченном пространстве не было ничего, кроме невысокой кирпичной трубы и нескольких чахлых кустиков. Крым обошел трубу вокруг, постукивая по кладке рукояткой ножа.
— Во, — Андрей ткнул пальцем в две едва заметные металлические скобы, слившихся своей ржой с общим кирпичным фоном.
— Ну ка попробуем, — Крым закрепив карабинчиком за арматурину забора металлический тросик, закольцевал другой его конец на блочке-лебедке и немного его вытянув, зацепил маленьким крюком за одну из скоб.
— Тэкс. Щас или забор упадет, или трос порвется, или сезам откроется. Я ставлю на забор.
И забор и трос уцелели. Посыпались кирпичная крошка и куски окаменевшего раствора и с противным скрежетом (аж зубы заболели) приоткрылся изогнутый, облицованный кирпичом, люк. Андрей перегнувшись, посветил фонариком. Вниз, насколько было видно, уходили бетонные кольца шахты с металлическими скобами с двух сторон.
— Метра три в диаметре и дна невидно, — Крым сматывал трос — Бал ты первый.
— Может не хватить, — Леша Балахнин сбросил с плеча бухту крепкой капроновой веревки.
— Сколько хватит, а там зафиксируешься и по обстановке.
Веревка ослабла и через несколько секунд пару раз дернулась и тут же по шахте разнеслось, троекратно отражаясь от стен — Здесь какой-то подъемник круглой формы ы-ы… ы-ы… ы-ы… и вход о-од… о-од… о-од.
— Двадцать три метра, — Крым выбирал освободившуюся веревку обратно.
Под стоящим на уровне железной двери подъемником, просматривался бездонный зев шахты. Сам подъемник был подтянут к кран-балке и ходил, видимо, по направляющим, которые тоже начинались от двери и уходили вниз. Последняя скоба была метрах в двух от платформы подъемника. За дверью начинался другой ствол шахты, параллельный первому, но с винтовой лестницей. Балахнин привязал веревку к ручке двери и поспешил за остальными тремя поисковиками, уже грохочущими сапогами по металлическим ступеням.
Пятнадцать минут спуска и перед ними, стоящими на дне гигантского бетонного колодца, возникла еще одна дверь, расположенная в небольшом углублении. Это была гермодверь, проржавевший штурвал которой едва повернулся — с лязгом, визгом, скрежетом и еще какими-то слоноподобными звуками.
— Ну и зарылись, — Андрей отдышавшись, еще раз обвел взглядом шахту.
Крым с газоанализатором, за ним топоров с дозиметром — шли по узкому бетонному коридору, осторожно переступая всякий хлам, то и дело выныривающий из темноты. Звуки шагов проникая через резину противогазов, заглушали все остальные. Крым поднял руку и четверо поисковиков остановились. Тишина. Только ветер завывает в вентиляционных отдушинах.
— Показалось. Тамань, ты точно засунул арматуру в скобы люка изнутри?
— Точно.
После третьего поворота они вошли в небольшой вестибюль с тремя дверьми. На каждой, как и на двери из шахты, был небольшой, выкрашенный красной краской, штурвал. Первую из них удалось открыть, лишь используя монтировку, как рычаг. По бродя по открывшемуся машинному залу и не найдя ничего достойного внимания, они тоже с трудом открыли вторую дверь. Вот оно. Перед поисковиками, в луче фонаря, разноцветно сверкали светодиодами и светились матовыми ЖК экранами, несколько панелей пультов. Центр управления чем-то. Крым заметил в углу обычный зеленый сейф.
— Ну что Бал, работай. Настал твой звездный час. А мы пока покурим — он стянул противогаз.
— Нет ничего лучше — покуривая, наблюдать за работающим человеком, — Топоров тоже снял противогаз и потянулся к Крымовской пачке.
— Ну, ну. Свои кури. Философ, — Крым убрал пачку в карман.
