— Вон! — закричал он.
Женщина со страхом повиновалась. Он махнул рукой, показывая, чтобы она уходила, — убивать ее не было смысла. Беглец прыгнул в машину, включил подъем и дал полный газ. Ховеркар взметнул пыль и понесся вперед.
Пуля ударила по кузову машину. Вторая пробила прозрачный колпак, но не задела беглеца — прошла на расстоянии метра. Теперь сквозь дырку со свистом врывался воздух. Машина разогналась еще больше. Краем глаза он заметил, что сиденья обтянуты искусственно выращенной кожей, настоящего коричневого цвета и с сильным запахом. Панель управления сделана из гладко отполированного настоящего дерева.
Теперь-то они его не поймают.
У ворот медицинского корпуса к машине подскочила охранница, жестами приказывая остановиться. Оружия в руках у нее не было. Джеймс сбил женщину. Передняя часть машины несколько погнулась от удара, скорость немного упала. Ворота были открыты.
Впереди — въезд на скоростную дорогу. Она вела через центр города в пригороды, туда, где он жил с Мэри до того, как это произошло и с кем Мэри жила и сейчас. Как только беглец въехал на скоростную дорогу, позади появилась полицейская машина. Ее сигнальные огни мигали. Завывала сирена. Идущие рядом машины уступали дорогу.
Джеймс увеличил скорость до максимума. Свист воздуха сквозь дыру в колпаке превратился в рев. Машина была дорогой и мощной. Она легко превысила разрешенную скорость.
Однако полицейская машина — тоже мощный ховеркар — была приспособлена для преследования и скоростных машин. И она не отставала. Кстати, она могла быть и бронированной. Тогда мягкие пули ее не остановят. Из громкоговорителя послышалось:
— Остановитесь немедленно! Хустонская транспортная полиция!
Джеймс рассмеялся. Что они с ним могут сделать? Оштрафовать? Отобрать права?
Патрульный ховеркар оказался справа от него. Теперь они мчались по дороге одни, остальные отстали или свернули на боковые улицы.
Джеймс посмотрел на двух полицейских — через секунду они вырвутся вперед и попытаются перегородить ему дорогу. Ему нечего терять. Он наклонил рычаг управления поворотами вправо. Ховеркар повернул и ударил полицейскую машину. Та была больше, но за счет инерции Джеймс сумел сбить ее с дороги, и она полетела на ограждение.
Сидевший за рулем полицейский попытался выровнять свой ховеркар, но было поздно. Двигатель взвыл, когда водитель прибавил газу. Машина ударилась о заграждение, сбила столб и завертелась. Удар отбросил полицейскую машину на украденную Джеймсом. Теперь оба ховеркара вертелись на дороге, как в кошмарном вальсе. Джеймс толкнул рычаг управления вперед и снова на полную мощности включил тяговые вентиляторы. Вращение продолжалось. Несколько раз он увеличивал и уменьшал тягу, пока наконец гироскоп не выровнял движение.
У полицейских дела обстояли хуже. Их машина ударилась о заграждение задним вентилятором. Лопасти черного пластикового винта при этом разлетелись вдребезги. Ховеркар никак не мог подняться на заднюю воздушную подушку и хвостовой частью скреб по земле. Из-за трения машина вела себя как вращающаяся на столе монета. Она снова ударилась о заграждение, отскочила и перевернулась. Пролетев метров двадцать, патрульный ховеркар слетел с дороги и упал на крышу ресторана.
Джеймс мчался дальше. Он добрался до жилого комплекса, где была его Мэри. Остановил вентиляторы, вышел и отправился в здание. Застрелил охранника, который поднялся с места, чтобы остановить его возле лифта. Дверь их квартиры отворилась, и он увидел широко раскрытые глаза Мэри.
— Джеймс, я... они сказали... ты умер!
— Пока нет.
Она бросилась к нему, и они обнялись. Крепко. Внизу в холле кто-то заорал:
— Он здесь!
Конечно, они должны знать, где он жил.
— Прощай, Мэри. Я только это и хотел сказать тебе.
Он бросился в сторону, начав стрелять. Пули расплющивались о стены, когда он водил пистолетом из стороны в сторону, и отскакивали со звуком, похожим на визг избиваемого животного.
— А-а-а! — завопил кто-то. Значит, пуля нашла Цель.
— Мне пора, Мэри. Я люблю тебя. Все это казалось ему нереальным. Мэри стояла закрыв лицо руками. Он повернулся и поспешил прочь — на крышу, — там мог скрываться летательный аппарат, который он сумеет угнать.
Когда Джеймс выскочил на крышу, позади него раздались шаги. Действительно, там стоял летательный аппарат с уже вставленной карточкой системы управления. Беглец взломал дверь, вскочил в машину и взлетел. Пули били в корпус машины, но он поднимался все выше и выше.
Куда же ему направиться? Все равно. Он нацелил нос машины в сторону солнца и дал полный газ. Он улетел. Они никогда не поймают его. Он свободен. Свободен! Свободен!! Но тут что-то большое и уродливое оказалось на сиденье рядом с ним, темное и ужасное. И его живот начал болеть...
Ликовски Джеймс Т, лежал на кровати, прижатый силовым полем. Живот страшно болел. Слезы ручьями текли из глаз. Два врача в защитных костюмах стояли над ним и смотрели на него через прозрачные шлемы. Позади них замер охранник, но он без оружия. В этом нет нужды, да они никогда больше и не пустят сюда никого с оружием. Никогда.
Побег был всего лишь игрой воображения. Боль в животе усиливалась, как будто раскаленный нож резал его плоть.
— А-а-ах!
— Внимание! — произнес голос из динамика. — Пульс ускоряется, давление крови растет, мышечный тонус подходит к пределу.
Джеймс посмотрел на свое тело. Сразу под солнечным сплетением кожа вдруг выпятилась. Боль была невероятной. Вот и пришло время! Драйнер бросился к пациенту и коснулся выступающего места. Кожа немедленно разгладилась.
— Удивительно, — сказал он.
— Немедленно несите сеть! — закричал Рейне.
Скорчившийся на кровати человек вскрикнул, этот звук резанул Рейне по нервам. Боже, что за звук!
— Поспешите с этой проклятой сетью! — Рейне повернулся к пациенту.
— Силовое поле удержит его? — спросил Драйнер.
— Сомневаюсь, слишком мала масса. Где же эта чертова сеть?
Голос из динамика ответил:
— Пока что нет экипированных, кто мог бы войти сюда. Они будут готовы через минуту...
— Это еще не должно было произойти, — пробормотал Драйнер. — Наши расчеты...
— ...были, очевидно, не правильными, — закончил Рейне. — Если через тридцать секунд не принесут сеть, я разгоню весь этот балаган! — завопил он. — Никто из вас здесь больше работать не будет!
Повернувшись к Драйнеру, Рейне объявил:
— Этот экземпляр не имеет цены. С ним ничего не должно было случиться, ничего!
Он наклонился над дергающимся пациентом. Тот снова закричал. Кожа его разорвалась, мускулы вывернулись наружу, и слепая зубастая голова чужого высунулась наружу.
