Эти слова для Зорича были в новинку.
— Кто? — переспросил он. Клебанов пояснил.
— Игрок. Чемпион мира в какой-то там компьютерной игре. Имитация воздушного боя. Оказалось, что это все было не спроста. Парень действительно просто виртуоз в своем деле. Потенциальный ас.
— А, ну тогда пусть учится. Но это мало. Нужно подготовить тысячи пилотов! Да-да, Василий — именно тысячи. Так что пусть ваши тренажеры работают в три смены, но мы должны иметь как можно больше обученных пилотов.
В этот же день Зорича к себе в каюту вызвал Сакис. Адмирал полулежал в своем кресле, и, только взглянув на его лицо, серб понял, что хаск уже сильно болен. Кожа стала серого цвета, дышал он тяжело.
— Боже мой, Сакис, неужели вы тоже заболели? — спросил Зорич.
— Да. Кажется, это неизбежно для всех нас. Сегодня первые признаки этой болезни проявились у Интра. Это был последний хаск, не зараженный этой дрянью.
— Наши врачи обещают дня через три изготовить вакцину.
— Нам это уже не поможет. Поздно. Когда сляжет командор, власть перейдет к вам. Программа полета заложена в компьютере, трижды продублирована, так что там не может быть каких-нибудь особых проблем. Нужно ускорить обучение ваших парней всем специальностям.
— Хорошо, мы отменим им постельный режим, они будут спать прямо у тренажеров.
— Сколько вы готовите людей?
— Трое на каждую специальность. Первая смена уже стажируется, вторая на подходе. Как сказал Интра, через сутки мы сможем сменить ваших операторов.
— Хорошо. Надеюсь, вы справитесь?
— Да. Другого выбора у нас нет. Сколько у нас осталось времени?
— Неделя.
Зорич кивнул головой.
— Успеем. Не волнуйтесь.
Выйдя из каюты адмирала, Зорич в задумчивости прошел дальше, к рубке. У дверей стояли его сербы, но в новой амуниции. Цвет у нее был как у типичного, земного, летнего камуфляжа, темно-зеленого цвета, с темными пятнами.
— Как форма, не жмет? — Спросил он часового.
— Нет.
— Это, в самом деле — синтетика? — Зорич еще раз пощупал материал.
— Говорят, да, а что?
— На ощупь удивительно похоже на хлопок. Если бы я не видел, как ее сваривают лазером, ни за что бы не поверил.
Зорич тогда, в грузовом отсеке, оказался прав. Майдачный нашел два режима обработки этой материи. При одном она резалась, при другом — сваривалась, как листы металла. Так что миллионов швей не понадобилось, понадобилось десяток умелых закройщиц, да хороший модельер, создавший универсальную форму для всех. В первую очередь было решено одеть армию. Понадобилось только шесть размеров, от самых низкорослых, до высоких и толстых. Из-за этого все вновь одетые солдаты смотрелись несколько мешковатыми. На ходу модельеры и Луи Фиш придумали и погоны с разного размерами звездами.
В этот же вечер новую форму принесли и Зоричу. Он сидел уже в своей каюте, когда в дверь постучали, и вошла девушка, одетая в новую форму, в фирменном кепи.
— Господин генерал, ваша форма готова, примерьте.
Она была лысая по той же новой моде, но миленькое лицо с большими глазами не могло скрыть ни ее пола, ни ее молодости.
— Почему генерал? — удивился Зорич. — Я всего лишь полковник.
— Как же вы можете командовать генералами, если вы — полковник? Мы вышили вам на погонах самую большую звезду, маршальскую.
— Ну, это вы поторопились, — признался Зорич, хотя смысл во всем сказанном девушкой был несомненный.
Она разложила форму на лежанку, и собралась уходить.
— Погоди, — остановил ее Зорич. — Кто ты? Откуда-то я тебя знаю. Мы прежде не встречались?
— Мы встречались на Земле, в Карловых пещерах. Я, Мила Антанович, вдова.
Зорич сразу ее вспомнил. Тогда она была в национальной одежде, с длинными волосами, и при умывании лила ему воду на руки.
— А, вот оно что. Не уходи, давай я примерю форму. Вдруг она мне мала, тогда заберешь перешивать.
Он начал раздеваться, и девушка отвернулась в сторону. Но, Зорич, раздевшись до гола, вдруг передумал.
— Мила, — позвал он, — иди сюда. Мне кажется, у тебя форма лучше моей. Давай меняться.
И он начал расстегивать на девушке китель. Та не сопротивлялась, да и вообще, была податлива под руками полковника, как глина в руках скульптора. Зорич и сам не ожидал, что он еще в такой прекрасной мужской форме. Бесконечные балканские войны, вынужденное подполье последних десяти лет не давали ему возможности заняться личной жизнью. Все его сексуальные партнерши были женщинами случайными, и не всегда красивыми. Мила же была очень красива, с роскошным телом молодой, но уже рожавшей женщины. Уже утром Зорич спросил ее:
— Ты служишь?
— Да.
— Где?
— У Ванессы Райт.
Тогда он предложил ей.
— Приходи сегодня ночью ко мне. Будешь постоянно жить тут.
— Хорошо, я приду, — легко согласилась Мила.
День шестьдесят шестой.
В этот день Зорич снова зашел к медикам. Его интересовало здоровье генерала Райта. Тот по-прежнему находился в своем инкубаторе, но сейчас он выглядел гораздо лучше, сидел, и оживленно разговаривал с расположившимся по другую сторону стекла Кнутом Вайтом. Зорич кивнул генералу головой, и присев рядом, начал вслушиваться в разговор двух седоголовых собеседников.
— Так вы считаете, что нам не стоит так сильно доверять хаскам? — спросил генерал.
— Безусловно! Я исследовал всю историю этой расы и понял, что с тех пор, как их так жутко нагрели хинки, они стараются не допустить какой либо консолидации других инопланетных рас.
Неделю назад Берта Хофман, копаясь в основной памяти головного компьютера, нашла официальную, в миллион лет историю хасков. Именно ее и изучал все эти дни нобелевский лауреат. А тот продолжал.
— Ни один из народов, вывезенных нашими гостеприимными хозяевами из-под ударов хинков, не воссоединился снова на какой-то планете. Более того, самые давние союзники хасков — тарки, были почти полностью уничтожены. Сейчас они рассеяны по всей Вселенной, и, практически не имеют шансов восстановить свою былую численность.
Райт недоумевал.
— Вы думаете, что это сознательная политика хасков?
— Может быть, и нет, но факты говорят о том, что с ролью мирового сеятеля разума хаски справляются хорошо, а вот с ролью защитника — не очень.
— И что вы предлагаете делать нам? — спросил Зорич, пододвигаясь поближе к Вайту.
— Прежде всего, поставить вопрос об управлении землянами. Нельзя, чтобы нами командовали хаски, нам нужно общее, земное управление, мы должны быть одним организмом.
