Сергей Дмитриев - Half- Life 2

— Эй ты, шевелись! — и удар в спину толкнул ее вперед.

Ее вели по прибрежной базе Гражданской Обороны, как она поняла из надписей на стенах. Конечно, надписи были не на русском, и даже не на английском, но за столько лет поневоле научишься понимать и такое… Ольга едва шла — во время штурма станции ей пулей перебило колено, и теперь, не чувствуя ничего, кроме боли, она едва ступала по бетонному полу. Но солдаты беспощадно подгоняли ее пинками, и она шла, шла, от усиливающейся боли уже не понимая, что творится вокруг. За распухшей и словно тряпичной ногой по полу шла темно-красная полоса.

Ее втолкнули в какую-то дверь. Она увидела шкафы с инструментами и БТРы. Кажется, это гараж… Тут же подошли два ГО-шника и еще трое солдат.

— Да вы что, спятили? — спросил один ГО-шник у солдат, конвоирующих Ольгу.

— А что тебе не нравится? — возмутился солдат, — Предписание мы выполнили.

— Да она еле жива! Как я с такой работать буду?! Она и без меня уже почти на том свете!

— Слушай, ты! — шагнул вперед солдат, — Не нравится — можешь подтереться! А с нас довольно! Нас послали сюда не вам прислуживать, а охранять базу! Или забирай ее, или мы ее сбросим в реку!

ГО-шник что-то проворчал, и, повернувшись ко второму ГО-шнику, приказал:

— Бери ее. Сейчас начнем.

— Ты, а ну, иди сюда! — прорычал тот, кому приказал первый ГО-шник.

Ольга машинально сделала шаг вперед, и в глазах у нее потемнело от боли. Она застонала. ГО-шник схватил ее за руки и скрутил их за спиной. Она видела, как первый «ГО» что-то сказал солдатам, и они ушли из гаража. И он вновь повернулся к ней.

— Слушай, — задумчиво сказал тот, что держал ей руки, — Может, не будем? Она и так сейчас умрет, кровью вся истекла…

— Опять ты за свое? — презрительно спросил второй, — Нечего тут самоуправством заниматься! Старший офицер здесь я, и я буду приказывать! У тебя, как я слышал, с трех последних допросов граждане ушли сами?

— Ну, — замялся ГО-шник, — Да, в общем. Они вроде сильно не провинились…

— Офицер HG2435! Ты уже покатился назад! В опасные ты игры играешь! Смотри, как бы потом плохо не пришлось. Ладно, заводи ее в комнату, сажай.

ГО-шник подтолкнул Ольгу к двери. Она кое-как пошла туда.

— Садись!

Она в изнеможении опустилась на твердое деревянное кресло. Она даже не заметила, что его спинка и подлокотники окрашены чем-то бурым… Старший Офицер подошел к ней.

— Гражданка номер RF2435, вам предлагается добровольно сообщить нам местонахождение человека по имени Гордон Фриман.

Ольга, собрав все силы, открыла глаза и посмотрела на двух нелюдей мутным взглядом. Слипшиеся губы едва раздвинулись…

— Я не знаю, где он…

Старший Офицер многозначительно посмотрел на ГО-шника. Сделал ему знак рукой — и тот вышел.

— Гражданка номер RF2435, вы отказались сотрудничать с Альянсом добровольно. К вам будет применена инструкция о допросах номер 24.

ГО-шник вернулся, неся в руках жестяной поднос со множеством инструментов на нем, похожих на хирургические.

— Ну что, начнем…

………………………

Все было не так уж и хорошо — Фриман это понял уже после первых минут пути по туннелю. Терпкий запах радиоактивных отходов, которые плескались под воздушной подушкой катера не давал покоя Гордону, который уже даже перестал замечать непрерывный треск счетчика Гейгера. Если бы при скафандре был шлем, Гордон был бы совершенно спокоен — но голова его оставалась совершенно открытой. Фриман поморщился, заметив дохлую птицу, плавающую на поверхности. Да, место не из приятных… Гордон решил прибавить газу — дорога обещала быть долгой, а среди этой жижи долго находиться не просто опасно, а почти смертельно. Едва Гордон убыстрил ход, катером стало намного труднее управлять. Да и до этого управление было слегка замысловатым — катер постоянно заносило на поворотах, у него был слишком большой тормозной путь, как показалось Гордону — около семи метров. Вдобавок, воздушная подушка катера не всегда ровно держала вес своего водителя — катер иногда проседал то слева, то справа, а то и весь целиком, и при этом желто-зеленая жидкость в канале касалась сапог костюма, что Гордона совсем не радовало… Нет, не любит он радиацию. Еще с тех самых пор, как… Фриман отогнал ненужные мысли. Хватит угнетать самого себя. Пора брать ситуацию в руки.

Спустя еще пару минут Гордон наконец выехал на свежий воздух. Зеленые отходы здесь смешивались с водой, в которую плавно и переходили. Фриман улыбнулся, заметив, что вода становится все чище. По сути, он уже был не в канале, а в реке — новый пейзаж вокруг не оставлял в этом сомнений. Берегами были местами отвесные, местами пологие скалы, иногда переходившие в довольно нормальное побережье. Берега поросли чахлой, но все же зеленой травкой, деревья стояли, роняя последнюю сухую листву. Над головой Гордона раскинулось необъятное серо-синее небо. Ветер приятно обдувал лицо ученого. Фриман с удивлением заметил, что впервые он не видит вокруг Цитадели, этого гигантского шпиля-башни, пронзающей небо и уходящей далеко за облака. Хотя, чему тут удивляться — ее, наверное, скрывали от взгляда эти прибрежные скалы. Но Фриману почему-то все равно было приятно, что он не видит этого порождения Альянса. Все вокруг так и норовило напомнить о присутствии захватчиков, но то, что их основной центр не был виден здесь — это было приятно.

Фриман на средней скорости подъезжал к большому крытому ангару, который стоял на побережье, почти над самой водой, опираясь на балки-опоры, которые уходили под воду и глубоко в грунт. Останавливаться не было нужды, и Гордон хотел уже проехать мимо, пока его не заметили (мало ли, кто там мог быть?). Но вдруг на небольшом балконе возле входа в ангар он заметил фигуру человека. Мгновенно сбавив ход, Фриман пригляделся. Зрение не могло его обманывать. Фриман пригляделся пристальнее, но мнимый мираж не рассеялся — на балкончике стоял человек в синем костюме. Гордон даже заметил кейс в его руке. Человек глядел на водную гладь, прямо на подъезжающего Гордона. Фриман нахмурился и, прибавив ходу, повернул катер к причалу возле ангара. Он подъехал к берегу, не сводя глаз с молчаливого наблюдателя.

— Эй, G-man! — Фриман даже не заметил, как произнес придуманное им прозвище вслух, — Подожди, нам надо поговорить. Стой там, я сейчас поднимусь.