Кадет поднял свой меч из под ног мечников, уже близко сместившихся к ним, и встал в их круг.
– Малыши, вам пришла подмога! – засмеялся ничуть не запыхавшийся Бык, поигрывая мечом. Простые восьмерки и накидухи в исполнении раздвоенным мечом могут впечатлить неподготовленного человека. – Ну, теперь у нас пойдет веселье!… – Он быстро сделал легкий засечный выпад в сторону Кадета и очень ловко перевел его в длинный прямой, метя в лицо. Чтобы Кадет поторопился отбить этот удар. А на самом деле Бык хотел вонзить меч косо, в живот Кадету. И затем слегка, нежно, потянуть на себя, взрезая.
На четвертом курсе кадеты всех отделений – и пилоты и навигаторы и инженеры и десантники обязательно инициируются по программе «Древнее оружие и приемы его применения», так, на всякий случай – мало ли куда их забросит служивая судьба, а ленивым или важничающим кадетам уже полсотни лет рассказывали то ли миф, то ли реальную историю о том, как на какой-то учебной дикой планетке группу практикантов местное племя покрошило бронзовыми мечами. А покрошило потому, что защищаться оружием Цивилизованного Пространства кадетикам запрещал третий постулат Концепций Цивилизованного Пространства. Так что все приемы обращения с мечами-копьями – стрелами- булавами-секирами у кадетов сидели в памяти и рефлексах. Но был тогда у Кадета приятель с Шестой Звезды, по прозвищу Трехрукий, фанат и чемпионского уровня знаток фехтования, толстый как домашний боров, но быстрый, как лазерный импульс, и в обмен на Кадетову школу медвежьей борьбы и драки, он преподал ему школу игры с этими острыми железками. Семь месяцев ежедневного часового спарринга, пять порезов на жесткой шкуре Кадета.
Кадет сделал медленный шаг назад. Бык засмеялся. И нарочито неторопливо повторил удар. Кадет шагнул в сторону, уводя Быка от раненого. Бык последовал за ним, почти опустив меч. Он улыбался. Еще шаг…
…И быстрый нырок за спину Быка, полуоборот и легкое, почти нежное длинное прикосновение лезвия меча к паху, в пустое пространство между его ног… подплужный удар от ноги с горизонтальным отмахом… Как же все легко вспоминается, когда в умении есть нужда!… Кадет опустил окровавленный меч.
В первые мгновения, когда Бык еще разворачивался к Кадету лицом, он еще ничего не чувствовал, а когда почувствовал и увидел струйки крови, стекающие по его ногам, он удивился. Потрогал рукой свою кровь. С изумлением посмотрел на испачканную своей кровью ладонь. Он не озирался, не смотрел на мечников и Кьюррика, выбравшего хорошую позицию для точного арбалетного выстрела. Он внимательно посмотрел на Кадета.
– Теперь у тебя не будет детей, Бык,- тихо сказал Кадет. – И с Именами и без имен. И женщины больше не будут кричать под тобой. И умрешь ты позорно, пищей для птиц и червей. Тебя больше не будет, Бык.
– Урод!… Лживый раб! – процедил Бык. Он хотел сказать и еще что-то, но быстро вытекающая кровь подсказывала ему, что время его жизни заканчивается. Он посмотрел Кадету в глаза. В его глазах была чистая белая ненависть.
– Быстро и почти не больно, как ты обещал мне,- тихо произнес Кадет и поднял меч. И Бык поднял меч.
Им не мешали. Кадет убил Быка четвертым ударом, поделив его еще полуживое тело на четыре части, для удобства собак-людоедов, тех, которые еще вернутся на место последней стоянки.
– Граф призывает тебя, – сказал вечно хмурый оруженосец Таллен, подскакав к размеренно шагавшему в ногу с отрядом Кадету, уже днем, когда собрали и отправили по дороге в Королевство всех не разбежавшихся рабов, две с лишним тысячи человек, и обоз с добычей и трофеями. – Обращайся к нему «ваша светлость», понял? Вперед!
Граф медленно ехал в арьергарде отряда на грустной пегой лошадке. Цугом за ней браво шел его рослый боевой конь, обвешанный доспехами и мечами, щитом и копьем. Сейчас граф был одет в темный стеганный кафтан – видимо постоянно носить сталь доспехов уже было тяжело для его широких, но не молодых плеч. И вид у него был усталый. Увидев поклонившегося Кадета, граф сделал рукой жест, и оба оруженосца отстали позади.
– Не люблю загадок, – понукая свою лошадку, чтобы Кадет не обгонял ее, сказал он. И покосился на Кадета, шагавшего рядом с ним в ботинках Быка. И с раздвоенным мечом Быка за плечами. – Значит, ты – не воин? – хмыкнул граф. – А вот Кьюррик, поглядев, как ты рубишь собак и надсмотрщиков, считает, что мечному делу тебя учили первоклассные мастера. И научили. Где? – остро спросил граф.
– Я говорил – я много путешествовал, ваша светлость, – ответил Кадет. – На Срединных Землях я долго служил в охране караванов, там учили всему. Там был разный народ, и отставные вояки тоже. Много раз пришлось схватываться с бандитами, на мечах и кинжалах. На Зеленых Землях короткое время я был солдатом. Пришлось многому научиться. Стреляю я гораздо хуже.
– Я заметил, что большие мужчины плохо стреляют,- кивнул граф. – Отчего бы это?
Кадет промолчал, потому что ну, не мог же он сказать графу об универсальной зависимости ловкости обращения с предметом от остроты рефлексов проприоцепции и психофизического статуса объекта, определяемого интероцептивными анализаторами. Это бы смутило графа.
– Ты спас жизнь, а может быть и ногу Галласу-арбалетчику. Теперь у тебя есть должник. Это хорошо для тебя, парень. И я, и лорд Барк это оценили. Тебя покормили?
– Покормили, спасибо, ваша светлость!
– А почему ты вернул Кьюррику меч и ножи?
– Это его оружие… У нас так принято. Спасибо, ваша светлость, они меня выручили в бою. Хорошее железо, ваша светлость!
– Да и ты неплохой меч сегодня добыл. Я такие любил в пешем бою…Тяжеловаты они для меня теперь, правда,- граф усмехнулся.- Кстати, твой меч – наша работа…
– Вы продаете оружие чугам!? – удивился Кадет, даже споткнулся.
– Надо же чем-то торговать… – сердито ответил граф. – Хочешь быть воином в моем отряде? – спросил он строгим голосом.
– Лучше всего я разбираюсь в горах, ваша светлость, – тихо напомнил Кадет. – Я мог бы поискать в ваших горах золото или серебро или медь или железо.
– Меди у нас – сверх меры,- хмыкнул граф.- Железа – тоже предостаточно. А вот золота и серебра почти совсем нет. Уже сто лет ищем – и не находим. А вот у чугов – и золота и серебра много. Почему так, горный мастер? Ведь что у них горы, что у нас?
– Так распорядились звезды, – использовал Кадет универсальную на всех малоразвитых планетах отговорку. – А там, где медь, там рядом – хороший, черный горючий камень. Уголь. – Граф согласно кивнул. – Но ведь это огромное богатство, ваша светлость! Разве у вас не меняют черный уголь на серебро и золото?
