А тяжелый портфель с инструментами, отскочив к стене и жестко стукнувшись об нее, широко открылся, как будто символизируя издевательский хохот над нерасторопным человеком.
Частичная дезориентация по вине падения, спустя несколько секунд стала постепенно рассеиваться, и в голове Паскаля, мало-помалу увеличивая скорость вращения, закрутились «шестеренки», его недальновидного сознания. Валяющийся в трех метрах фонарик устремлял свой безупречно яркий луч света прямо в лицо Паскаля.
Совершив пару значительных рывков, он, приблизившись на достаточное расстояние, одним медленным и плавным движением руки ухватился за металлический источник света. Наподобие. Как спасающееся в пучине существо хватается за последнюю соломинку жизни.
Распластавшийся на бетонном полу мужчина, уже абсолютно ясно осознавая, что произошло, внезапно понял, что крепко зажатый у него в руке фонарик не его, а принадлежит человеку, с которым он спустился сюда и еще не так давно задушевно беседовал. Выгравированная на рукоятке большая буква «М» указывала на Максвелла.
Паскаль, напрягая мышцы рук, попытался приподняться над бетонным полом. Подобное действие, хоть и с большим трудом, все же ему удалось. Подтянув под себя колени, Паскаль, периодически кряхтя, поднялся на ноги. Вытянув шейный отдел вперед, а плечи, потянув назад, он, поморщившись, хрустнул позвонками.
— Черт, что это было? — Мужчина, потрогав свой нос и совершив им проверочные движения вправо-влево, убедился в его целости и сохранности. — Я в порядке… — вслух произнес он, словно адресуя успокоительные слова своему второму «Я». — За спиной что-то зашуршало. Паскаль резко обернулся и осветил пространство позади себя. Хоть и было далековато, все же он смог заметить, что на полу, где еще недавно валялись органы товарища, теперь осталось лишь темное кровяное пятно.
Он вновь принялся отступать назад, только в этот раз, бежать сломя голову, не собирался. «Нужно действовать осмотрительно, — в уме убеждал себя спасатель. — Я же профессионал. Нас долгие годы учат быть готовыми к любой ситуации». — Черт возьми! — вслух прошипел Паскаль. — Но только не к такой.
Спасатель уже сделал несколько шагов назад — спиной к выходу и не заметил, что чуть-чуть сбился с курса. Он, дергая фонарем, из стороны в сторону, освещал и осматривал ближайшее к себе пространство. Невольно ему показалось, что даже близкие к нему стены, в чересчур масштабном подвале, уже практически не проглядываются через «плотную» темноту.
— Какого дьявола?.. — громко выругался Паскаль, стукая фонарь о ладонь другой руки. Слова мужчины и последующие шлепки — эхом разнеслись по подвальному помещению. Оказывается, постепенное погружение стен в темноту, ему совершенно не казалось. Просто батарейки уже исчерпали свой лимит энергии.
— Чертов невежда! — вновь выругался Паскаль, но в этот раз в адрес почившего напарника.
Паскаль прекратил бессмысленное избиение карманного осветительного прибора и поднял голову. Устремив в темноту рассеивающийся луч света, внимательно присмотрелся. «Показалось», — умственно успокоил он сам себя и вновь принялся отступать назад.
Еще через несколько шагов, Паскаль сперва почувствовал под ботинком своей ноги что-то твердое, а затем до его ушей донесся неприятный звук, который он уже недавно слышал — это была кость. Он наступил на человеческую кость.
Осветив останки, он сразу обнаружил, что наступил на скелет чей-то руки. Нет, плечевой сустав не был отделен от всего остального, просто Паскаль не мог даже предположить, кому принадлежал найденный им, высохший до бела, человеческий «каркас». Ни таблички, ни даже клочка одежды, поблизости ему обнаружить не удалось.
Паскаль посветил правее — в сторону выхода.
— Каким таким ветром меня сюда сдуло? — шепотом спросил он себя и незамедлительно ответил: — Точно, что не попутным.
Изрядно послабевший луч фонарика, повинуясь движению руки Паскаля, скользнул влево. Только теперь он смог определить, сколько в лифте было человек на момент падения.
Еще три бело-серые фигурки скелетов валялись среди фрагментов обвалившегося перекрытия и кусков лифтовой кабины. Паскаль не смог понять только одного, каким образом все эти люди, даже если они были мертвы после падения, смогли, настолько быстро, превратится в сухие скелеты.
— Что же здесь произошло? Что за безумие такое?
— Ребята, вы здесь? — на лестничной площадке — эхом — прозвучал голос Баерса, спускающегося в подвал. — Батлер, Хьюберт, Паскаль — отзовитесь.
Через, чуть приоткрытую, подвальную дверь, Паскаль не только отчетливо слышал голос и шаги напарника, но и заметил насыщенное, подрагивающее мелькание света от его фонаря.
— Баерс, осторож… — он не закончил фразу и не потому, что посчитал ее бессмысленной. Причиной, внезапного обрыва его предложения, послужил даже не хлюпнувший позади него звук, а то, что сопутствовало этому омерзительному хлюпанью.
Баерс, едва заслышав знакомый голос, резко остановился и прислушался, но, кроме далекого шуршания — где-то в глубине подвала, больше ничего не разобрал.
Приземлившись на затылок Паскаля, красная слизистая масса мгновенно переработала его плоть, да так быстро, что он даже не успел почувствовать никакой физической боли.
— Ребята, кончайте шутить, — пробормотал Баерс, подходя к приоткрытой железной двери. — В конце концов, это уже не смешно. Я уже знаю, что вы здесь.
Прибывший спасатель распахнул железную дверь, но прежде чем войти, вновь внимательно прислушался.
Направив луч фонаря в глубины подвала, он смог удостоверится, что тот необычайно велик и обладает достаточно высокой протяженностью. Луч света не смог достичь противоположного конца, он просто напросто рассеивался в непроглядной тьме и даже не мог хоть чуточку коснуться окончательного препятствия.
На долю секунды Баерсу показалось, что необычно сконструированное подвальное помещение просто-напросто является бесконечным. Эта мысль ненадолго задержалась в голове опытного работника экстренной помощи. Он прекрасно знал, что конец всегда есть, просто иногда он очень близко, а порой, совершенно недосягаем взору. Но он точно — всегда есть.
В глубине подсознания Баерса таилась крохотная мысль о том, что даже космос не бескрайний, он тоже находится в какой-то, еще более протяженной, среде, до которой людям никогда не добраться. В кругу друзей он частенько любил поговаривать: «Космос — это не вселенная, так как вселенная — это что-то бескрайнее, а подобного, в сущности, совершенно не может быть». Но он также всегда делал оговорку: «Естественно, все зависит от того, что именно вы подразумеваете под словом — вселенная».
