— Затем, — ответил Клим. — Ждём, пока остынет, — он достал бутылку воды и сделал пару глотков. — Петрович, ты меня удивляешь. Сейчас я запущу руку внутрь, вытащу стопор, механизм не пострадал, я специально так стрелял, после чего я спокойно поверну колесо, убирая штыри.
— Всё, понял, ты начальник, я дурак, — весело заявил Шлык.
Карина за спиной Петровича закатила глаза. Клим же только отмахнулся.
— Не бери в голову, я дверку просветил, знал, где стопор и механизм. Если бы не это, пришлось бы выжигать в ней дыры или вышибать с использованием нанитов.
Дверь открылась без проблем, как и предсказывал Николаев. Лязгнули ушедшие внутрь запоры, со скрипом проскрежетали давно несмазанные петли. Со второй дверью проблем не возникло, не было там никаких стопоров, механизм, повинуясь воздействию ИСа, повернулся, как ему и положено. Широкий коридор, длиной метров в тридцать, и монументальный завал обрушившегося камня, из-под которого выглядывал кусок металла.
— Тупик? Зря шли? — спросила Карина, разглядывая массивные камни.
— Не знаю, — задумчиво ответил Клим. — Но можно попробовать пробиться. Рискнём?
— Давай, — тут же согласился Петрович, — не зря же сюда лезли.
— Согласна, — поддержала Плеть. — Вероятность обвала ничтожна, так, что нам тут ничего не грозит. Шмаляй.
Клим поднял плазматик к плечу и, выбрав центр завала, выпустил серию импульсов. Всё получилось, как и при испытаниях, оплавленная дыра, глубиной в метр и шириной сантиметров двадцать. И тут завал пришёл в движение, медленно сползая, он похоронил полученный результат, но с другой стороны образовалась щель сверху, и вот там ничего больше обваливаться не спешило.
Клим принялся расстреливать завал в разных точках, и спустя пару сотен выстрелов и десять минут, результат был получен, между подорванным потолком пещеры и остатками оплавленного завала образовалось примерно метра полтора чистого пространства, за которым виднелся дальнейший коридор.
— Ну что, товарищи, рискнём?
— Конечно, — почти синхронно заявили Петрович и Карина. — А пушка классная, — добавил Шлык, когда они приблизились к тому, что осталось от завала.
— Да уж, неплохая, — легко согласился Клим.
Глава седьмая
Коридоры, коридоры… Пожарный щит с красной облупившейся краской. На нём топор, конусовидное ведро и древний огнетушитель. Десятки дверей, все нараспашку. Пустые комнаты. В некоторых уцелела старая мебель, нашёлся даже массивный стол из дерева с некогда зеленым сукном, покрытый толстым слоем пыли. Благодаря стабильному и не влажному климату всё дерево сохранилось, а ржавчина едва тронула железные части.
Блуждали час, внимательно осматривая каждую комнату. Нашлись лаборатории, большие, разделённые толстыми стеклами, с современной на тот момент вентиляцией. В двух из них обнаружились столы, оборудованные спец зажимами, для животных они не годились, только для людей.
— Неужели эксперименты на людях? — разглядывая один такой, поинтересовался Петрович.
— А что тебя смущает? — удивился Клим. — Ты сейчас живёшь в точно таком же месте, те же тайные эксперименты на людях. Я перед тобой — продукт подобного.
Петрович промолчал, похоже, просто не знал, что ответить.
— Как думаете, бочки спустили отсюда? — тыкая в знак радиоактивной опасности на двери очередного пустого склада, спросила Карина.
— Вполне возможно, — ответил Клим. — Те бочки, что с химией, скорее всего, тоже. Здесь намеренно выращивали мутантов, воздействуя радиацией и химией. Но это теория. Камеры с хорошей изоляцией и защитой мы видели в соседнем коридоре. Потом проект был свернут.
— Выход бы отсюда найти, — подняв прибор и устало потерев глаза, заметил Шлык. — Может, на фонарики перейти. Мы, похоже, тут первые люди за последние пятьдесят лет, а может, и больше.
— Нет, — покачал головой Клим, — фонарик неудобно.
— Ну, нет, так нет, — пробурчал Петрович.
— ИС, — мысленно позвал Клим, — а есть в этой коробке, которая делает всё на свете, приборчики для тьмы поудобнее?
— Понятия не имею. У меня имеется информация про киберов, а им до фонаря всякие приборчики, они сами по себе видят, в какой угодно среде, хоть ночью, хоть через густой дым.
— Понятно, надо будет озадачить Профессора.
Наконец, центральный проспект вывел группу в огромный зал, в конце которого были внушительные двустворчатые ворота.
— Клим, — окликнула его Карина, — ты обратил внимание, что завал, через который мы прошли, был единственный?
— Обратил, и я ни хрена не понимаю. То, что он искусственный, факт, подорвали намеренно, чтобы никто не прошел к подъёмнику. Есть у кого какие соображения? Готов выслушать.
— Только одно, — задумчиво произнёс Петрович, — никто и никогда не должен был найти эти бочки, а может, что ещё, поскольку ходов внизу много, и почти все они перекрыты завалами.
— Вариант, — согласился с ним Таран, — там можно тысячи трупов спрятать. Я вообще не понимаю сути этого города, тут, внизу, больше, чем на поверхности. Как думаете, на какой мы глубине?
— Ну, смотри, наш бункер — это восемьсот метров, тут мы поднялись на четыреста, значит, по логике, плюс-минус сто метров к этой цифре. Да хрен с ним, ты же понимаешь, что нам нужно открыть эти ворота.
— Понимаю, — и Клим решительно направился в сторону двери слева от створок.
Судя по всему, за ней располагался пост охраны — небольшая комната человек на пять, бронированное стекло, а может, и не бронированное, просто толстое. Всё, как и в остальном бункере — пыль, грязь, старая мебель. Но была ещё одна дверка, которая вела в небольшую комнату, где стоял внушительный генератор. Похоже, он отвечал за привод ворот, вот только он оказался в более плачевном состоянии, чем тот, который ремонтировал Тимур.
— Тут проще новый генератор собрать, — разглядывая ржавый механизм, заявил Петрович, и Таран был с ним согласен.
— Не верю, что они всё поставили только на генератор, — с сомнением заявила Карина, — техника ломается, должен быть простой и надежный механизм, чтобы вручную открыть и закрыть вход.
— Верно мыслишь, милая. Вот только вопрос — где он?
— Там ещё одна дверь прямо рядом с воротами. И с другой стороны три.
— Пошли искать, — согласился Клим. — Кстати, тут должна быть какая-то мощная электростанция, бункер не маленький, не факелами же они его освещали.
— И явно не этим движком, — заметил Шлык. — Думаю, мы и полвины бункера не осмотрели. Мы даже столовую и кухню не нашли, а они тут точно должны быть.
Вернувшись в главный зал, Клим направился к двери возле самых ворот, проржавела она капитально, и запор заклинил так, что даже со всей силой, которой обладал Николаев, колесо не провернуть, а может, специально сломали, поскольку в двери было высверлено несколько непонятных отверстий.
Клим поднапрягся и просто вырвал её из коробки. С грохотом, прокатившимся по мёртвой базе, тяжеленая дверь рухнула на пол.
— Ты была права, — окинув взглядом систему, напоминающую мостик корабля, подвёл итог Клим, два внушительных колеса штурвала торчали из бетонной стены.
Но лейтенант не спешил их использовать, для начала он прошёл к створкам. Приложив руку, он попробовал просветить пространство за ними. Вот только результат оказался плачевный, его способности полностью спасовали перед стальным железными воротинами толщиной в метр.
— Блин, не нравится мне это всё. Не понимаю я таких мест.
— Что не так? — тут же спросила Карина.
— Воздух. Как думаешь, действует тут вентиляция? Нет, конечно, а воздух вполне себе свежий. Двери эти… И так ясно, что за ними тоннель, но как защитить подобное от обнаружения? Мальчишки вездесущи, они не могли проморгать такое сооружение. Но могу поспорить, никто в этом городке никогда не слышал про этот бункер. Бункер вёл нас на восток, и где-то рядом граница города. Что есть на востоке?
Петрович задумался.
— Озеро, рукотворное, дамба. Ребятня там купалась постоянно, глубокое оно.
