секунду, в которую Верен высвобождал свою ногу из плена кирпичной кладки, я успел подскочить сзади и занести руку для удара. И когда раскрошившаяся стена наконец отпустила демона, я нанёс самый сильный апперкот в своей жизни. Скопившийся на руке свет перескочил с костяшек в беззащитную, прикрытую лишь тонкой набедренной повязкой промежность.
Ноги генерала сжались в конвульсиях, свет озарил тело демона изнутри, демонстрируя все внутренние органы и скелет его физического воплощения. Рот открылся в беззвучном крике, глаза закатились, и Верен завалился на спину, держась за своё размазанное достоинство. Полежав несколько секунд, тело начало гореть и разваливаться на дымящиеся кусочки.
– Какой идиот догадался приделать им причиндалы? Они нас завоёвывать пришли или что? – со смешком я облокотился на тут же начавшую трещать по швам стену: – Мать-перемать!
Расслабиться не вышло – весь дом мог вот-вот обрушиться. Я-то может и могу сейчас подобное пережить, но вот Анастасию Николаевну обломки размажут, словно варёную картофелину.
В два прыжка пролетев по лестнице, я схватил всё ещё лежащую без сознания княжну и, придерживая её одной рукой, устремился к выходу. Успел в последние секунды. Разбитая демоническим генералом стена не выдержала давящей на неё сверху башни и обрушилась. Вся конструкция с грохотом осела и развалилась, обдавая округу крошкой из кирпича, дерева и бетона.
Только завёл машину и сдал назад, как кусок балкона вонзился ровно в то место, где мой «Коррадо» был несколько секунд назад. По лобовому стеклу забарабанили мелкие осколки. Лихой разворот – и вот я уже на дороге, помчался назад к дому Булычевых.
Демоны злобно сверкали глазами. Они точно бы порывались перекрыть мне дорогу, в отличие от прошлого раза, когда я ехал прямиком в засаду. Но страх перед тем, кто выбрался живым из боя с генералом, не подпускал их ко мне ближе чем на десяток метров. Им оставалось только злобно шипеть и реветь вслед уезжающему автомобилю.
На пассажирском сидении медленно приходила в себя княжна. Сперва едва сумела приоткрыть глаза, толком не понимая, где находится. После чего вцепилась в кресло и посмотрела на меня.
– Живая? Очень хорошо, – девушка стала слабо трепыхаться, пытаясь осмотреться: – Не бойся, я с ними разобрался.
– К-куда мы едем?.. – едва слышно спросила Анастасия Николаевна. Голос дрожал. Она словно боялась глубоко вдохнуть – вместо этого дышала часто-часто, как напуганный до смерти заяц.
– К Булычевым. Там безопасно, в каком-то роде. По крайней мере так было, когда я уезжал.
Княжна улыбнулась одними уголками губ, отвечая на мою довольную ухмылку. Вроде с ней всё хорошо. Хоть и пришлось пережить шок от нападения и плена демонов. Крепкая девушка. Оставалось надеяться, что она быстро сориентируется и возьмёт управление сопротивлением на Смоленщины в свои руки.
Впереди уже была видна дорога к особняку со всеми укреплениями и военными, что на ней расположились. Через несколько секунд мы оба смогли вздохнуть спокойно.
Взгляд через прицел
Палец вдавил спусковой крючок. Автомат в руках ответил очередью из трёх пуль, вонзившихся спустя секунду в грудь и голову нетвёрдо стоящему на согнутых внутрь ногах телу, облачённому в порванный камуфляж. Удар обёрнутого в медь свинца уронил залитого кровью человека на асфальт. Полежав недвижно несколько секунд, он вновь зашевелился и начал пытаться встать.
Наблюдающий за результатом своей меткой короткой очереди через оптический прицел Андрей Ронин с натугой выдохнул:
– Вот ведь су… сволочь, гм. Встают они, бл… ин, сколько не стреляй.
– А по головам пробовали стрелять? – спросила стоящая рядом Екатерина Николаевна. С ней, столь важной персоной, дочкой самого графа Булычева, старому военному приходилось удерживать свои эмоциональные порывы и подбирать выражения.
– Так только по ним и стреляю, Ваше Сиятельство. Им вообще по… кхм, хоть бы хны.
– А если разнести голову на куски?
– Бесполезно. Все мозги уже давно на асфальте, а этот му… жик всё равно встаёт. Похоже, их либо сжигать нужно, либо на фарш пускать.
– Хорошо… так и передам. Но вы попробуйте ещё, вдруг у них есть какие-то слабые места, – Булычева, посмотрев в бинокль на оживающего после очередной смерти зомби, резко выдохнула. Она не раздумывая могла начать расстреливать демонов, но на бывших когда-то людьми у неё просто не поднималась рука.
Девушка направилась в особняк, а старший Ронин продолжил лежать на своей позиции. Он знал, что на укреплениях от него больше толку, чем где-либо ещё. Опыт войн внутри Российской Империи и за её пределами помогал в меткой и уверенной стрельбе по противнику, но никак не мог пригодиться в решении каких-то стратегических проблем. Кроме всего этого, на позициях ощущался недостаток офицеров. Военная колонна сильно пострадала во время засады, и нападавшие знали, куда им бить в первую очередь.
Затихшие ещё при появлении Екатерины Николаевны солдаты теперь поглядывали ей вслед. Некоторые с явной нервозностью, а кто-то по-мальчишески присвистнул вдогонку, оценив затянутую в обмундирование фигуру.
– О бабах и не думайте, салабоны! – прикрикнул на них офицер: – Пока валим всех, кто заходит за отметку в двести метров. И не считаем ворон, иначе нам всем жопа. Всё ясно?
– Так точно! – хором ответили лежащие поблизости солдаты, и Ронин удовлетворённо кивнул.
Некоторое время на стороне, с которой открывался вид на мост через Днепр, царило спокойствие. Только иногда раздавались автоматные очереди по ту сторону особняка да одиночные выстрелы снайперов с установленных вышек. До тех пор, пока по мосту не начала ехать знакомая тёмно-лиловая машина.
