на место.
– Начинайте, – скомандовал Озрик.
Лорд Харроуэй откашлялся и, к удивлению Холта, вытер блестящий лоб.
– Ваше величество, вы уверены, что сейчас самое подходящее время для этого? В конце концов, мы скоро ожидаем нападение роя, и Всадник – а мальчик таковым стал – будет незамен…
– Волосы в твоих ушах такие же густые, как и твои брови? – отрезал Озрик. – Я сказал: начинай.
Харроуэй проглотил готовые вырваться слова.
– Да, ваше величество. – Его усы дернулись, и он снова вытер лицо. – Я призываю Хранителя Имен принести Книгу переписи.
Из толпы, чуть не споткнувшись о свою мантию, поспешно вышел очень молодой, с рябым лицом мужчина, который тащил невероятных размеров фолиант.
– Совет Феорлена, – продолжал Харроуэй, – именитые жители Сидастры, перед вами на коленях стоит молодой человек, который называет себя Всадником. Он мошенник.
За этими словами последовало громкое бормотание. Некоторые вставали со своих мест, чтобы получше рассмотреть обвиняемого.
– Я связан с драконом узами, – заявил Холт и получил еще один удар по затылку, на сей раз не столь болезненный. Похоже, что действие драконьей крови на Эдвальда закончилось. – Его зовут Эш. Он ждет снаружи, так что вы все можете встретиться с ним.
На этот раз Холт был готов к удару. Он дернулся назад, уворачиваясь, и один из братьев по инерции качнулся вперед и споткнулся. Подросток выпрямился, в очередной раз сосредоточившись на своем дыхании. Он не собирался доставлять им удовольствия, умоляя о пощаде или даже возмущаясь сложившейся несправедливостью.
– Поэтому я Всадник.
А еще он старался выиграть время.
– Где Талия? – потянувшись к Эшу, спросил он.
Харроуэй взял книгу у молодого Стюарда и открыл ее на отмеченной странице.
– Вас зовут Холт Кук. Вы родились в Крэге чуть больше шестнадцати лет назад. Ваш отец был поваром.
Холт застыл, пытаясь сдержать подступившие слезы. Рана была еще слишком свежей.
– Ваш дедушка был поваром, – продолжил Харроуэй. – Таким образом, вы получили полномочия благородного Ордена путем воровства и мошенничества, не позволив законнорожденному сыну или дочери из благородных семей занять принадлежащее им по праву место для защиты нашей страны.
– У меня будет возможность высказаться?
– Вы полностью признали свое имя и звание перед самим королем, – сказал Харроуэй. – Разве вы отрицаете это?
– Нет, – ответил Холт.
– Вы признались его величеству, что не приносили клятву Ордену?
– Пока не приносил, но…
– Тогда вы… – Харроуэй заговорил еще громче. – … обвиняетесь в нарушении служебного положения и в распространении хаоса во время вторжения.
Зрители разразились громкими криками, и в зале поднялся невообразимый шум. Но Холт смотрел не на Харроуэя – подросток ошеломленно уставился на Озрика.
Наказанием за последнее обвинение была смерть.
– Учитывая особые обстоятельства, – продолжал Харроуэй, – обычный приговор не может быть вынесен. Сейчас вы не находитесь ни под юрисдикцией короля, ни Ордена. Вас будут держать под стражей до тех пор, пока не прибудут члены Ордена, чтобы дать свои рекомендации по этому вопросу. Но отныне, Холт Кук, вы лишаетесь своего имени и положения, а также изгоняетесь из Феорлена.
Холт сам не понимал, что чувствует сейчас. Шокировало ли его это решение или ему вдруг стало все равно? Пусть Озрик и Харроуэй доигрывают этот спектакль. Все это не будет иметь никакого значения, как только Талия свергнет их власть.
Шум все больше усиливался, но теперь подросток слышал, что выклики направлены против него. Разряженная толпа придворных радостно приветствовала вынесенное решение, насмехалась над Холтом, называя его несущим хаос и сторонником Скверны. Они не знали, что делал он на карантинном острове. И не хотели знать.
Пусть его лишат имени, выдворят из королества. Все остальное он уже потерял.
Вдруг толпа снова загудела – в дальнем правом углу за троном распахнулась дверь, и в зал ворвалась вооруженная группа людей. Стражники ничего не успели сделать. Впереди шагала Талия, огонь пылал в ее глазах, и сталь обнаженного меча, который она держала в руке, тоже лизали языки пламени. За принцессой шли рыцари и личная охрана ее семьи, которых Озрик еще не успел заменить. И пусть они были в меньшинстве – тронный зал охраняли десятки солдат и людей Харроуэя, но Всадник, охваченный яростью, стоил многих.
– Настало время покончить с этим обманом! – выкрикнула Талия, и Холту показалось, что в ее словах он услышал рев Пиры.
Ещё никогда ему не приходилось видеть принцессу в такой ярости.
– Не сейчас, – проговорил Озрик.
Талия трясущейся рукой направила на него свой клинок.
– Сойди с этого трона, дядя. Ты не достоин сидеть на нем.
Впервые за то время, пока выступал Харроуэй, Озрик приосанился, и его рассеянный взгляд сменился испытующим.
– Не достоин?! – проговорил он с непоколебимой уверенностью воителя, который никогда не проигрывал битв. – И почему? Потому что не стал поддерживать твои капризы? И не назначил доверенным советником королевства другого? Племянница, пора уже успокоиться.
– Ты не достоин, – продолжила Талия дрожащим от бешенства голосом. – Ты не достоин, потому что, если я права, ты предал не только свою семью и королевство, но и каждого из нас – всех, кто еще жив.
В зале воцарилась мертвая тишина. Холт отчаянно пытался встретиться глазами с Талией, но принцесса не отводила взгляда от своего дяди.
Наконец Озрик опомнился.
– Бывшая принцесса явно убита горем из-за смерти своего брата. Давайте простим ей эту вспышку гнева.
– Не смей! – закричала Талия. – Не смей даже упоминать о них… убийца!
– Это крайне непочтительно, – заявил Харроуэй. – Принцесса, пожалуйста, подумайте, с кем вы разговариваете.
Талия повернулась к толстому советнику, и на долю секунды Холту показалось, что она сейчас одним прыжком окажется с ним рядом и заколет на месте. Однако она снова впилась глазами в Озрика.
– Скажи своей шавке, чтобы вел себя тихо, или я отрежу ему язык. Сойди с трона, дядя. Я не стану просить еще раз.
– Похоже, она не шутит, Советник Харроуэй, – заметил Озрик. – Хорошо, тогда давай разберемся. Расскажи придворным свою версию, и пусть они решат. И не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Талия не опустила меч, но повернулась, чтобы обратиться к залу.
– У моего дяди длинный список преступлений. Я верю, что он отравил моего брата, что именно от него получают поддержку Плащи Вирма. Он заключил союз с предателем Сайласом Сильверстрайком и, что хуже всего, со Скверной, которая угрожает этой земле.
– Чепуха! – рявкнул кто-то с трибун.
– Просто безумие!
– В самом деле, принцесса, – снова вмешался Харроуэй. – Что за дикие предположения?
– Но ты, Советник Харроуэй, – начала Талия, с угрожающим видом приближаясь к нему. – Ты ведь тоже к этому причастен, верно? Признаться, не понимаю, как
