памяти, и тогда это будет совершенно новый, и что немаловажно, без участия человека, управляющий на корабль. Это сильно расширит возможности дисков.
— Проф, у меня всего один вопрос. Насколько реально получить предсерийный, пусть даже со сборкой вручную, действующий диск?
— Кирилл, я вижу два фактора. Если предоставите управляющий кристалл, и мы сразу сможем его использовать, что вряд ли, то месяца за три. Всё более-менее просчитано на полноценный вариант. Но до управляющего кристалла без участия человека, вот положа руку на сердце, дорога в годы.
— Хм. Вы профессор только не волнуйтесь. Но тут есть два соображения. Первое, чистый разум, как вы предлагаете, обученный с нуля это действительно годы. Это первое соображение. И мне кажется, такой псевдоразум тоже нужен, для каких-то одинаковых действий например, так что это мы тоже будем разрабатывать.
Но вот второе соображение, я уже о нём упоминал вроде. Да и Вы вроде бы знаете, о том, что мой дед Дмитрий, привез с Байкала управляющий кристалл для поместья со своим слепком разума, правильно?
— Да, конечно.
— Ну вот. А у меня есть возможность не полностью дублировать свой разум, а частично выбирать только функциональное наполнение. Я вроде говорил, когда Вы писали схему работы для переговорника.
— Это меняет дело. То есть, Кирилл, нужно что бы принцип поняли Вы, и именно это сможет стать основой для артефакта. Правильно?
— Точно, профессор.
— Видите-ли, — немного грустно говорит Проф. — Я сейчас не могу вспомнить некоторые вещи. Но мне кажется, что после этой атаки я потерял память не за пять дней. Я позавчера, пока мы летели в Астрахань, из беспокойства, начал перебирать вспоминания за последний год. И с ужасом обнаружил, что многое из того, что связано с Вами, Кирилл, мне доступно ограничено.
Например, я помню, что Вы были моим ассистентом, но я не помню, как я Вас выбрал. Потом, я помню, что был в Новгороде, говорил с Государем, но не помню Вашего присутствия, хотя, логически Вы там были, так как установка с холодом работала штатно, и без дополнительной техники.
— Ваши приключения в доме с представителями Руки Вы помните?
— Они на меня выходили? По какому вопросу?
— Неожиданно. Вкратце, они Вас похитили, и мы с Вами там замечательно повеселились. А то что Вы разнесли оппонентов на докладе в Академии в пух и прах?
— Это я помню. — профессор довольно жмурится. — А вот подвалов Руки тоже нет.
— Профессор, давайте Вы пока переживать не будете. Один из злодеев нас в Тобольске дожидается, допросить мы его, как заверил Марат Ольгович, мы сможем, — Марат кивает. — Просто пока, Вам нужно не нервничать. Просто по результатам допроса, мы поймем кого для Вас нанимать, и с чем работать. Хорошо?
— Кирилл, конечно. Я работой как раз отвлекаюсь. Это очень хорошо, что Вы мне помогаете.
— Ммм, профессор, а Вы про вассалитет помните?
— У меня был только один разговор на эту тему, в свое время.
-Да? — немного подаюсь вперед. Кажется, мы нащупали что-то. — А мое имя?
— Конечно, Кирилл. Вы из остзейских баронов. Эльсен, вроде бы. А это важно?
— Дело в том, Анатолий Филафеевич, что я Высоков, Олег Дмитриевич мой отец. И клятву Роду Вы давали как и хотели когда-то, мне. — Я на каком-то автомате подаю в связь с Профом, которая стала, по желанию, отчетливой, Силу Рода. На запястье у профессора проявляется магическая татуировка, такая же как и у меня. — Поэтому, мне кажется тут получается два следствия, первое — Вы не должны переживать, что я что-то для Вас делаю. В любом случае.
А вот второе, мне кажется что атака вступила в конфликт с клятвой, и Вы сами прикрыли важные моменты, те что считаются секретом Рода. Но это нужно подтвердить у кого из мозголазов. Да и с таким нужно понять как работать, что бы я не навредил Вам. — Замечаю, что Проф неожиданно откидывается в кресле.
— Что с Вами? — быстро сплетаю диагност. Кроме резкого ускорения работы сердца и повышенной активности мозга аномалий не вижу. — Что происходит?
— Все нормально, Кирилл. Спасибо. — Проф выпивает быстро протянутый дежурным стакан воды. — Когда Вы что-то сделали с татуировкой, у меня внезапно проявились небольшие воспоминания за полгода, наверное. Да и часть последних пяти дней тоже вспомнилась.
Вы правы, через меня пытались выйти на производителя переговорников. Они знали об этих амулетах, и знали, что я немного в их разработке участвовал.
— Не принижайте, Вашего там очень много. И что Вы вспомнили?
— Да, Филафеевич, попробуй описать, кто и что делал в последние пять дней, когда ты заходил в пекарню? — Марат тоже подключается.
— Каждый раз одно и тоже. Стоят двое, один полноватый, с усиками.
— Это как раз тот, которого Вы нам предоставили, Кирилл. — Марат сосредоточен.
— И юркий молодой человек, немного в помятой одежде. Мне каждый раз, как я сейчас вспоминаю, было странным это сочетание, и каждый раз я забывал. Потом юркий молодой мне резко светит чем то в глаз, и, после, я довольный выхожу из пекарни. Всё. Остальной день я помню более-менее полностью, хотя было большое желание зайти в пекарю еще вечером. И дальше так же. Пока ничего больше не помню.
— Хорошо. Это уже много. Марат Ольгович, юркого молодого человека найдем? Среди пошедших за профессором такового не было.
— Сейчас Никитина вызову. По поиску это он. — Марат вызывает нашего ну почти безопасника. И немного общается с ним.
— Почти нашли. Есть шанс, что он из города уйти не успел. На эту пару обращали внимание, но небольшое, как на других недавно приехавших. И Никитин сразу вспомнил, про кого разговор. Если бы тот уезжал дирижаблем мы бы знали. Не такой большой поток пассажиров через наш город идет, почти все на виду. Так что скоро узнаем.
— Ну будем надеяться. Скоро прилетим, и в любом случае станет известно.
— Кирилл, я Вас оставлю, хорошо? Мне нужно уложить всё это. Пойду посплю час-полтора.
— Секунду, Анатолий Филафеевич. — строю диагност. — Так, ложитесь прямо здесь. Ничего страшного, но Вам Алексей Оттович наказывал к нему прийти. Вы у него были?
— Нет, Кирилл.
— Ну теперь точно будете. Марат Ольгович, я прошу Вас, вызовите кем-нибудь целителя к дирижаблю. —
