Включились индикаторы пространственных искажений, замерцал микрометеоритный щит.
«Командование помешалось на цифре «пять»… Пять десантных ботов. Пять человек в каждом боте. И так далее…»
Мысли неслись неудержимым потоком. Илэр попытался сосредоточиться… и не мог. Как всегда. Стоило оказаться за пультом – и тело начинало жить своей жизнью. Руки переключали режимы, регулировали тягу ведущих и поворотных дюз… А мысли блуждали неведомо где. Печально известная «полетная прострация».
– Третий на исходной позиции.
Он не анализировал показания приборов. Просто почувствовал, что бот оказался в заранее оговоренной точке пространстве.
– Даем вводную. Враг ведет прицельный огонь. Действует по плану С. Индивидуальная атака.
Через миг режим полета был изменен. Через разъем, подведенный к локтевому нерву, потекла информация о состоянии дюз. Илэр управлял работой ракетных двигателей так, как человек управляет работой своих рук и ног. Бот мчался вперед, то притормаживая, то снова набирая скорость, поворачивая то вправо, то влево, словно повторяя изгибы невидимого лабиринта.
На миг Илэр не удержался и переключился на камеру десантной камеры. Несмотря на безумные кульбиты, которые выписывал бот, десантники чувствовали себя нормально… в отличие от научного консультанта, который аж посинел.
«А ведь его должны были подготовить, – подумал Илэр. – Хотя какая к чертям подготовка за неделю? Пилотов по нескольку лет дрессируют… И не только на тренажерах».
Его пальцы чуть дрогнули, и бот повернул по широкой дуге, направляясь к далекой цели…
Энергоразряды прошли мимо, чуть опалив правый борт. Илэру показалось, что на него дохнуло жаром: отреагировали термодатчики на обшивке, подсоединенные к его собственным рецепторам. Суровая необходимость… Пилот поморщился, но пальцы, летающие над пультом, ни на мгновение не замедлили движения. Сработали механизмы защиты. «Аптечка» вбросила дозу антидота, и жар сменился обжигающим холодом.
«Грубая у них тут техника. Если уж доза, так ударная…»
Мысль мелькнула и пропала. Впереди ждала дуэль с противоракетной системой противника.
– Третий полосу огня прошел.
– Даю вводную. Впереди «минное поле». Приготовьтесь к противоракетному маневру.
Форсаж… и крен на три-полчетвертого…
Трехмерный экран перед глазами расцвел тошнотворно-зелеными мерцающими маячками вакуумных бомб. Свободное пространство прорезали полосы – потенциально возможные радиусы обстрела противника.
В детстве Илэр любил одну старую компьютерную игру. Ни насмешки сверстников, ни их восторженные рассказы о новых «игрушках» не могли заставить его изменить своей привязанности. Он мог часами просиживать в «шлеме» и кресле с двумя джойстиками, вперившись в трехмерную картинку. Родители только качали головами. Правда, успехи в школе удерживали их от репрессивных мер…
Теперь игра шла не на очки. И в случае ошибки вместо надписи «Game over» последует взрыв, который вмиг превратит летающую машину и ее экипаж в облако атомов.
Маневры, которыми он в те далекие годы уходил от виртуальных ракет, и в самом деле выглядели детской игрой по сравнению с тем, что пришлось выделывать сейчас. Похоже, и десантникам мало не показалось… Бот как будто угодил в гигантскую центрифугу. Самонаводящиеся «торпеды» были готовы уничтожить все, что проскользнет в узкие проходы между вакуумными минами. Космос за кормой превратился в огненный ад, и короткие кисточки выхлопов терялись в пламени взрывов.
– Третий полосу противоракетной обороны прошел. Готовимся к высадке. Повреждений корпуса нет.
– Отчет принял.
Илэр врубил тормозные двигатели. Бот замер, точно уперся в невидимую стенку, нехотя развернулся и поплыл к заветной цели, которая теперь загородила полнеба. После безумной пляски на «минном поле» его движения казались неспешными, почти ленивыми.
Корабль-ковчег казался огромной рыбой, медленно скользящей в космической пучине. Вдоль бортов носового цилиндра пробегали яркие огоньки – противоракетная система все еще работала. Но десантный бот подошел слишком близко. Хотя, конечно, если хозяева корабля согласны заодно взорвать и себя…
Бот взял курс на центральные, жилые отсеки корабля.
Илэр включил внутреннюю связь.
– Подъем, ребята! Переходим к фазе два. Теперь все в ваших руках.
– Давайте, бездельники, шевелитесь, – послышался голос сержанта Анри Совиньона по прозвищу «Значит-так». – Покинуть «коконы»…
Десантники торопливо выбрались из гидрокомпенсационных кресел и принялись распаковывать оборудование. Илэр, наблюдая за ними по «внутреннему экрану», с удовлетворением отметил, что первым делом они вытащили баллоны с герметиком.
– Стыковка! – объявил он. – Держитесь!
Бот тряхнуло: он ткнулся в обшивку корабля, и тут же сработали магнитные присоски. Пол под ногами Илэра слабо задрожал – из днища выдвинулась стыковочная ширма.
– Устанавливаю коридор! – крикнул Илэр. – Коридор установлен. Герметизация… Пошли!
И мысленно добавил:
«Отключить разъемы».
Тысячи болезненных щипков в течение секунды. Потом гидравлика кресла натужно зашипела, выпуская человека из своих цепких объятий.
Десантники тоже не теряли времени даром. Один открыл люк и придерживал его, другой заливал герметиком стык между мягким нижним краем ширмы и шершавой броней звездолета. Еще один выставлял прицелы орудийной башни – на тот случай, если хозяева корабля попытаются атаковать бот.
– Первый к стрельбе готов, – отчеканил стрелок и, оглядевшись по сторонам и бросив короткий взгляд на приборную доску, добавил: – Снаружи все спокойно.
– Резак готов, – доложил научный консультант, передавая сержанту странный прибор больше всего напоминающий циркулярную бензопилу. Кажется, бедолага слегка оклемался.
Илэр наконец-то выпутался из защитных ремней и занялся собственной экипировкой. Три вакуумных и три осколочных гранаты на пояс… Дабл-вспышка… Теперь поверх скафандра жилет с боезапасом – десяток обойм к «клерону-6в». Сам штурмовой карабин – модель древняя, но надежная… Укороченный вакуумный «гёнд» в кобуру под мышкой… Маленький МАБ в наголенную кобуру… Вот, в общем, и все.
К тому времени, как он закончил, сержант уже раскочегарил резак. Тонкий, как игла, фиалковый луч вырвался из середины диска. Броневая сталь обшивки поддавалась тяжело, ее дрожь отдавалась в ногах, вызывая неприятный зуд.
– Противник на полшестого, – доложил стрелок.
– Понял, – отозвался сержант. – Занять позиции согласно боевому расписанию.
Через миг все уже застыли у орудий. В динамиках оглушительно защелкало: десантники подключали биоразъемы.
– Второй к стрельбе готов…
– Третий к стрельбе готов…
Илэр чуть замешкался. Система подключения была непривычной.
– Четвертый? – сержант Совиньон вскинул голову, прервав работу.
– Четвертый готов!..
– Огонь на поражение с дальней дистанции. Код «233».
Илэр воспроизвел цифру, передал код через нервные окончания руки в компьютер орудия… и тут же пришел ответ.
«Заданный сектор пуст. Враг не обнаружен».
– Визуальный контакт, – затребовал Илэр.
Обшивка напоминала равнинный пейзаж какой-то техногенной планеты. Кое-где рощицами торчали антенны, поблескивая при свете звезд. Никакого движения. Если враг и высунулся, то не с этой стороны…
Вспышка резанула по глазам – это ударило одно из орудий, – и обшивка под ногами заходила так, словно в нее вонзился отбойный молоток. Прежде, чем откликнулось второе, включились светофильтры, притенив буроватой дымкой бело-голубое пламя выстрелов.
– Люк почти готов, – послышался голос сержанта. –
