меня беседа с представителем Дкал’Алинтар никогда не будет в тягость. Вы хотели обсудить наш контракт?
— Верно… — со вздохом произнёс Дхинарел, переводя взгляд на арену, куда уже выпустили Аду. — Ваша рабыня хорошо себя показывает на выступлениях. Огненная бестия, рассекающая пламенем бесчисленные толпы нежити, высекая искры своим кнутом. А ещё она является моей дальней родственницей, пусть и эльфийской крови в ней лишь половина. Да и сама кровь вряд ли принадлежала моему роду, скорее тем любителям селится близ морей и океанов.
— Да, боёв с нежитью и порождениями Миоса не так уж много в Саросе. Теперь спрос на билеты вашей арены и вовсе предельно очевиден.
— И всё же удача в этот раз повернулась ко мне вовсе не лицом… — тёмный эльф опёрся щекой на подставленный кулак и после паузы продолжил. — Епископы к вечеру объявят свою волю по всем землям, затем буду собраны знамёна. Моя арена попала под сокращение, чего и следовало ожидать. Сегодня последняя неделя боёв. Сам я также выдвину свою кандидатуру на роль защитника Эдема, чтобы поднять репутацию после недавнего недоразумения. Надеюсь на понимание.
— Значит всё произойдёт куда быстрее, — теперь досада появилась уже в голосе самого аристократа.
Видимо на границе мира ситуация начала набирать стремительные обороты. В результате епископам пришлось поспешить с призывом знамён. В процессе будут мобилизованные войска. Ряды регулярной армии на время будут пополнены в том числе и многими лариосами. Всё же почти вся высшая аристократия — сильные маги, которые способны в одиночку сокрушать армии простых смертных. Кроме того, они обладают огромным боевым опытом и имеют обширные познания в тактике. Да и сам Граниир когда-то проходил службу в войсках, сначала как обычный солдат, потом уже как офицер.
В этот раз уже господин Бальмуар также выдвинет свою персону на роль защитника. Скорее всего получит одобрение, всё же и слухов про него много ходит, да и весь Сарос знает про отнюдь не простого человеке в Саросе. В армии же любому магу почти всегда рады.
Также вовремя боевых действий на границе мира будут ужесточены законы касательно рабов. Существенная часть всех бойцов арен лишается не только права выступать, но и просто носить оружие. Исключением являются лишь некоторые амфитеатры, чтобы народ уже совсем без зрелищ не оставался. И там будут круглосуточно дежурить солдаты, готовые вырезать всех этиамариев в один миг, лишь по одному подозрению в непокорности.
Но досаду Ланса вызывал другой факт. Он совсем не успел подготовиться. Яд всё ещё в теле, а без личного контроля его две рабыни замедлятся в развитии. Денег на наставников всё ещё нет, кроме того, денег может не хватить на аренду, если война у границ затянется. А это вполне возможно, иногда свободные просто одной лавиной разбиваются об армию Эдема, а иногда умирают порциями в течение даже долгих месяцев.
— Впрочем ничего страшного, — ответил Ланс, как своему собеседнику, так и самому себе: вокруг каждой потенциальной проблемы уже появились отнюдь не иллюзорные варианты возможных решений. — Я всё понимаю, согласен добровольно закрыть контракт.
— Рад это слышать, — слегка улыбнулся Дхинарел.
Лишь слегка, ведь даже в случае упертости одного из этириданосов, репутационные потери тёмный эльф бы не понёс. Исключительные ситуации всегда давали добро на пересмотр и одностороннее расторжение рядах соглашений между гражданами. Хотя добровольное согласие намного упрощало решение возникшей проблемы. А вот с простоем арены, как раз после открытия… Здесь дела обстояли действительно печально.
Но ничего не поделаешь, епископы сказали, Гильдия поддержала, а попавшим под сокращение придётся подчиниться. Тем более подобные меры принимаются не из прихоти, а из необходимости. Во время явления Свободного в Эдем рабам лучше не оставлять оружия. Этиамарии же и вовсе могут учинить какой-нибудь бунт, бывали уже случаи. Тогда убытки станут куда выше, чем от временного простоя некоторых арен.
— Вы ведь тоже выставите свою кандидатуру? — не отводя взгляда от арены, всё также как-то отрешенно спросил Дхинарел.
— Да, обязательно.
— Оно и логично. Признаться, я немного поспрашивал своих знакомых… так, знаете, о всяком. Вы появились здесь немногим раньше меня, будучи буквально никем. Но уже успели привлечь поразительно много внимания, — загадочно протянул тёмный эльфы. — Не хочу лезть не в своё дело, но внимание некоторых смертных может быть крайне опасно.
— Да, я это прекрасно понимаю. А ещё опасно выходить на защиту границ Эдема. Даже сильнейшие маги отнюдь не бессмертны, в том числе епископы.
— По осторожнее со словами, господин Бальмуар. Правду в Эдеме не любят.
— И всё же это не отменяет факта потерь в боях. Даже простые бури иногда уносят жизни известных воинов. Но желающим пойти в войска всегда отбою нет. Ведь несмотря на всю опасность, сражения дают исключительную возможность. Возможность отличится, заслужить славу и признание, укрепить репутацию своего имени.
— Да, вы правы. Популярность имени существенно влияет на доход в любых начинаниях, будь ты владельцем захудалого ресторанчика или организатором боёв на одной из Великих Арен. И все великие рода стремятся обучить кого-то из потомков воинскому ремеслу, чтобы тот красовался на передовой, желательно в роли командира. А затем можно и рассказать всем о своём исключительном вкладе в защиту Эдема… — устало, даже с некоторым разочарованием в голосе произнёс Дхинарел, попутно вставая со своего места. — А теперь, прошу меня простить, я пойду запивать свою грусть вином, попутно предаваясь размышлениях о том, в какой именно момент стимулом благочестивых поступков в этом мире стали исключительно корыстные мотивы. Даже в армию здесь идут исключительно ради денег и личной выгоды, а не ради защиты домов, семей и сограждан.
— Благодарю, завтрак выдался что надо. Сегодня можете отдохнуть, — произнёс аристократ, после чего встал и направился обратно в свой кабинет.
Лансемалион Бальмуар ещё даже не вышел в коридор, как мелькнул чёрный хвост второй рабыни. Нека поспешила убрать столовые приборы и тарелки в мойку, после чего сама же принялась мыть посуду. Не слишком сложная задача, но раньше она не справлялась даже с такой мелочью без помощи Ады.
Уже в своём рабочем помещении, которое также являлось и спальной комнатой, Ланс уселся за широкий стол. Всякие алхимические принадлежности пришлось убрать, чтобы освободить место для бумаг. К слову, даже тот подвесной механизм, с помощью которого Ада училась контролю над огнём через боль, уже давно не опускался. Тренировки в последние дни сошли почти на нет.
— Хозяин, всё хорошо? — в комнату почти бесшумно вошла рыжеволосая рабыня, которая не могла не заметить произошедших изменений.
В Эдеме явно что-то происходило, нечто совершенно незнакомое недавно прибывшим рабам. Арены закрываются, солдат на улицах всё больше, невольникам запрещается покидать владения своих хозяев с наступлением вечера. Даже у самой Ады было изъято оружие, которое теперь покоилось в запертом сундуке под кроватью.
Но всё это понять рыжеволосая девушка ещё могла. Однако почему-то оказались приостановлены в том числе личные тренировки с наставником. Чёрт с ними с боевыми навыками, но можно же уделить времени чему-то другому. Из-за отмены суровых физических тренировок Ланс действительно мог бы начать обучение той же финансовой грамотности, чтобы впоследствии лично не сидеть за счетами.
И всё же почему-то аристократ всё глубже погружался в бумаги, часто запирался в ванной, куда-то уходил и не возвращался до поздней ночи. При этом он даже не оставлял каких-то особых указаний, предоставив своих рабов фактически самим себе большую часть времени.
— Не совсем, — спустя продолжительно паузу честно произнёс Ланс, не отрываясь от пергамента.
— Что происходит?
— Эдем созывает знамёна.
— Но зачем?
— Для войны конечно же.
— Войны? Но Эдем же изолированное место, он не граничит с другими государствами… Это как-то связано с восстаниями рабов?
— Да, связано. Скоро случится ещё одна буря. Только в этот раз ветра Этия принесут с собой не диких монстров, а скоординированную армию с лидером во главе. Мою кандидатуру на роль защитника уже одобрили. Я отправляюсь к границе мира с другими солдатами Сароса. К месту сбора мне указали прибыть через… уже через час.
— Но… — Ада ожидаемо тут же побелела: война штука опасная,
