выходят и остальные ученики. Все мастера спешно отправились на собрание с патриархом. Уверен, это связано с инцидентом во время испытания.
Девушка так же делится со мной своими впечатлениями. Я вижу, что ей сложно сдерживать эмоции, и напоминаю о нашем плане. Если она натворит глупостей, наши шансы что-либо изменить в секте и отомстить за её брата улетучатся, словно туман под палящими лучами солнца.
Обучение начинается ближе к вечеру, когда мастер Асан возвращается. Ему сложно сдерживать тревогу, однако он быстро переключается на меня, начиная гонять по азам в тренировочном зале.
— Смотрю, Кай, Аширан говорил о тебе правду, — быстро убедившись в моих умениях, хвалит меня наставник. — На арене ты выступил отлично, но одного боя не всегда достаточно, чтобы оценить всё мастерство адепта. Ты гораздо сильнее, чем кажешься. Если бы ты ступил на Путь раньше или шагал быстрее, мог бы уже давно стать Цилинем и оказаться в рядах наших мастеров.
— Цилинем, мастер? — переспрашиваю я.
— Из какого дремучего уголка Империи ты вылез? — снисходительно взирает на меня собеседник. — Сейчас ты Серебряный Богомол, а следующий этап назван в честь Золотого Цилиня.
— Спасибо, наставник. Я запомню.
Интересно.
С непонятной тоской внезапно вспоминаю старика из своей родной деревни и его сказку о глупом Лее, который гнался за силой. Тот перешагнул на этап Цилиня, но сгорел, не добравшись до следующего. Его вели глупые амбиции, у меня причина иная. Поможет ли это пройти там, где оступился Лей?..
Тренировки проходят не только наедине с мастером. Почти каждый день нас собирают в небольшие группы для спаррингов. Теорию лучше подкреплять практикой. Тут мы с Каору можем увидеться и поделиться наблюдениями.
Нас обучают особому способу манипулирования Ки, и от него безусловно есть толк. Мы оба чувствуем, как меридианы становятся шире и крепнут, но при этом тело испытывает чрезмерные нагрузки. Если мы с Каору ещё кое-как можем их выдержать, то некоторые адепты, недавно попавшие в личные ученики, выглядят чрезмерно истощёнными. Словно на них уже начали применять какую-то запретную технику.
В один прекрасный день вместо привычных утренних занятий Асан ведёт меня за пределы нашего павильона.
— Наставник, куда мы направляемся? — изображаю нетерпение и энтузиазм. — Это какая-то новая тренировка?
— Совершенно верно, Кай. Ты хорошо усвоил базу, и я вижу ощутимый прогресс в твоей манипуляции Ки. Однако пора двигаться дальше.
Мы приходим на кухонный двор, где нас сразу встречают несколько основных учеников, ответственных сегодня за готовку.
— Мастер Асан! — приветственно кланяются они. — Мы подготовили всё, как вы просили.
— Проводите нас туда! — приказывает он.
Через минуту мы оказываемся в хлеву, где держат скотину.
— Свободен, — небрежным взмахом руки Асан отсылает ученика, и дальше мы идём уже вдвоём.
— Зачем мы здесь? — удивлённо осматриваю длинное здание, где в отдельных загонах находится разная живность, идущая на убой.
— Всему своё время, Кай, — говорит он, останавливаясь возле клетки со снежным барсом.
Стоит Асану высвободить свою ауру, как животное пугливо забивается в дальний угол.
— Сейчас я покажу тебе, почему так важна базовая техника манипуляции Ки, — произносит Асан и протягивает руку в сторону барса.
Зверь начинает жалобно скулить. Его накрывает пугающей аурой наставника, а сам Асан пытливо смотрит на меня, не мигая. Я сохраняю каменное выражение лица и продолжаю наблюдать за происходящим. Отчётливо чувствую, как из животного вытекает жизненная энергия. Он слабеет прямо на глазах. Отчётливо видно, как на лице Асана разглаживается несколько морщин. Однако зверя он не убивает.
— Теперь ты понимаешь? — спрашивает меня наставник.
— Не совсем, учитель, — делаю поклон. — Поясните, пожалуйста.
Стараюсь оставаться хладнокровным, хотя внутри бушует настоящая буря. То, чему я стал свидетелем, абсолютно противоестественно. Поглощение жизненной энергии живого существа нарушает естественный круговорот. За всё нужно платить, за силу — вдвойне. И попытка избежать этого, обесценивает и Путь, и достижения практика.
— Меридианы необходимо расширять, чтобы мы могли впитывать не только Ки, но и жизненную энергию, — по его губам пробегает довольная улыбка. — Что скажешь, Кай? — он внимательно отслеживает мою реакцию.
Отчетливо понимаю: одно неверное слово, один признак отвращения или презрения на моём лице, и меня выпьют досуха или отправят к демону на заклание.
— Мастер, я пришёл в эту секту постигать Путь Восходящего Солнца. Если это поможет моему продвижению, я не вижу в этом ничего предосудительного, — спокойно отвечаю я. — Значит, вскоре мы приступим к продвинутым тренировкам, и вы научите меня использовать подобную технику?
* * *
Каору стала личной ученицей мастера Цзяна. Их покои расположены непосредственно под нами — на шестом уровне пагоды. Ее наставник, подобно Асану, занимает целый ярус строения в одиночестве. Остальные уровни, за исключением первого, поделены между несколькими мастерами и их учениками.
В один из дней, находясь в зале медитации, Каору ощущает присутствие двух аур на этаже. Одну из них она признаёт без труда — это наставник Цзян, а вот вторая… Она совсем слабая, еле уловимая. Подождав, пока движение прекратится, Каору выходит из своей комнаты.
Мастер запретил ей заходить в часть его покоев, но любопытство берёт верх. Она уже заглядывала туда и знает примерное расположение комнат. Сейчас идти опасно — Цзян может её легко засечь. Если она скроет свою ауру, это будет очень подозрительно. Поэтому Каору отправляется в зал для тренировок, соседствующий с частью покоев наставника.
Отрабатывая приёмы, она ощущает колебания двух аур. Ки Цзяна высвобождается и резко возрастает, а вот вторая сначала тоже вспыхивает, но быстро сгорает, словно хворост в печи.
Через некоторое время в коридоре слышится голос наставника:
— Каору!
Он заглядывает в тренировочный зал, лицо выдаёт тревогу.
— Да, наставник? — девушка приветствует его глубоким поклоном.
— Сегодня ты можешь продолжить тренироваться самостоятельно или сходить на тренировку вместе с учеником Асана, — собеседник указывает пальцем в потолок. — У меня много дел, так что заниматься лично с тобой у меня не будет времени.
— Как скажете, мастер.
Цзян спешно покидает этаж, а Каору, раздираемая любопытством, заглядывает в его покои. Скрыв свою ауру и проверив наличие защитных техник, она осторожно идёт вглубь. Помимо спальни здесь есть зал для ритуалов, куда она торопливо направляется. В центре зала, на полу, начерчена формация, а в ней лежит бездыханное тело одного из учеников. На его руке красуется третий, ещё свежий шрам.
