Капитан подошел к ней вплотную. Собака сразу завиляла хвостом, запрыгала на месте, пытаясь лизнуть капитана в лицо или руки. Капитан дружелюбно потрепал собаку за ухом.
— Ты чего это, Муха? Своих уже не признаешь. Совсем субординацию забыла?
Собака всем своим видом выражала бескрайнюю радость и запредельное обожание.
— Проходите, — махнул нам капитан. Муха — зверь добрый и хороший. Чего может, так это до смерти зализать.
Около входа в дом нас встретила симпатичная худенькая девочка лет десяти с ведром в руке.
— Ой, дядя Паша, здравствуйте! А папа с вами приехал? К нам Люба пришла, бабушке уколы делать, а я вот полы мою. Автобус школьный сегодня не приехал. Все по домам остались.
На крылечко выскочила пятилетняя рыженькая девочка в цветастой курточке и розовых резиновых сапожках. Она сразу спряталась за сестру и стала любопытно выглядывать из‑за ее спины. За старшей сестрой прятаться было сложновато. Худенькая вытянувшаяся фигурка в мешковатых спортивных штанах, свитере и красной вышитой жилетке не могла полностью закрыть собой этого жизнерадостного шкодливого одуванчика.
Сердце сжалось само собой. Ну, вот как они будут от этих тварей оборонятся?
— А ну‑ка, невеста моя, покажись, на сколько выросла, — капитан присел на корточки и раскинул руки на встречу детям.
Девочка выскочила из‑за спины старшей сестры и кинулась в объятья капитан.
А я всю дорогу думал о своих. Сотовая связь здесь практически не работала. Я просто с ума сходил от беспокойства. Регулярно отсылал СМСки. Доходили они или нет?
Сейчас перед всеми нам стал вопрос. Помогать или не помогать.
— Мужик, — обратился я к нашим «бегунцам», — помочь надо с переездом.
Возражений не было. Но собираться надо быстро. Мы вошли в дом.
В маленькой комнатке около кровати с больной старушкой сидела полная миловидная женщина в белом халате. Они о чем‑то оживленно беседовали.
Люба с радостной улыбкой обернулась нам на встречу.
— Паша, привет! А у нас радость какая. Мария Николаевна сегодня прямо ожила.
Меня неприятно передернуло от последней фразы. В контексте последних событий эти слова звучали весьма неоднозначно.
— Ты представляешь, она сама уже садиться стала. Я о таком даже не слышала раньше. А Володя с тобой приехал?
— Люба, собирай срочно девчонок и бабулю тоже упаковывай. У нас полчаса на эвакуацию. Военное положение объявили. Все семьи на территорию части перевозим.
У румяной Любы глаза испуганно округлились.
— Война, что ли началась? — спросила она с ужасом в голосе.
— Нет. Войны нет. Но беспорядки в Москве и Питере.
— Ой, что же будет? — запричитала полная Люба, закрыв руками нижнюю часть лица.
— Я тебе все потом объясню. Панику мне тут не поднимай и лишнего не болтай.
В указанные полчаса мы не уложились. Примерно через полтора часа мы погрузили вещи в наш кунг. Бабулю переложили на раскладушку и прямо так на раскладушке отнесли в кунг. Старушку на раскладушке разместили вдоль стенки и укрыли двумя овчинными тулупами. Капитан усадил девчонок в Волгу. Старушка, не смотря на переезд, была в приподнятом настроении духа. Наверное, ей действительно полегчало, и она старательно всем это показывала. Она помогла нам себя перекладывать. Сначала она заявила, что сможет перелечь сама, но опытная Люба успокоила ее тем, что нельзя так резко давать нагрузки, а то весь прогресс в лечении может сразу откатиться назад. Девчонки возбужденно галдели и задавали столько вопросов, что если за каждый вопрос давать им по рублю, то они стали бы к концу погрузки миллионерами. Люба села вместе с девчонками в старую волгу. Она вела себя наоборот очень сдержанно и напряженно.
Перед самым выездом капитан Павел отвел нас с Равилем в гараж. Там на верстаке лежали три карабина СКС в оружейном сале, охотничья тульская двустволка и два полиэтиленовых пакета с патронами, на самом краю стола разместился запечатанный цинк с патронами. Карабины были старыми со неотъёмно–откидными штыками и темными деревянными ложами. Не нужно было быть телепатом, что бы понять, что СКСы достали из тайника. Карабины были в оружейном сале и в паромасляной бумаге, которая буквально пропиталась сухой пылью.
— Масло есть? Чистить надо, — сказал Равиль, проведя по карабину пальцем.
Капитан вытащил из под верстака большой древний чемодан с металлическими уголками и раскрыл его. В чемодане были две банки с порохом, пакет с войлочными пыжами, машинка для запрессовки патронов, полотняные мешочки с дробью и коробки с пластиковыми гильзами. В чемодане еще лежали масленки, шомпола и прочие оружейные прибамбасы.
— Владейте. Глебыч, наверное, вам и это бы все предал. В большом пакете патроны с дробью на утку. В маленьком пакете патроны с картечью на крупную дичь.
Упаковав вес это богатство в обычные мешки, мы понесли их к машинам.
— Старшой, — обратился ко мне Равиль. — Давай я в кунг сяду, оружие почищу и проверю, а ты наверное садись сам за руль.
— Ок.
Доехали до части мы быстро. Остановившись у КПП части, мы вышли из машин все кроме Равиля. Капина сразу ушел на территорию части. Это оказалась часть железнодорожных войск. Напротив части находился учебный центр железнодорожных войск. По крайней мере, так было написано на вывеске около КПП центра.
Большая огороженная территория, куча всякой техник, наверняка склады с оружием и провизией. Неплохи им тут будет, в случае если эпидемию не прекратят. По крайней мере, намного лучше чем тем же горожанам. Небольшие сельские поселения смогут продержаться, а вот городам хана полная. Скученность населения и прекращение поставок продовольствия сделают свое дело. В городах будут царствовать зомби.
Пока мы стояли, я умудрился дозвониться по Палыча, телефон Аленки
Трубку взяла Алевтина:
— Привет, Сашенька, сейчас трубку твоей ненаглядной передам.
И сразу же без перерыва:
— Саша, ты где? Ты скоро будешь? Я твои СМСки поучала, спасибо тебе. А то тут совсем места себе не нахожу. Ты представляешь. У нас тут соседи обернулись.
У меня все похолодело внутри.
— Утром собаки сильно лаяли. Я вышла их успокоить, а Беловы около нашего забора состоят вчетвером. Я Валентина Павловича позвала, он их всех застрелил. Милиция на вызовы не приезжает. В городе не понять, что твориться. По телевизору происходящее начали показывать. Всех успокаивают, просят дома сидеть и на улицу не выходить.
— Не переживай, солнышко. Нам еще часа два или три ехать все от дороги зависит. Со мной все в порядке. Как ты? Как дети?
— Мы все дома сидим. Позавчера вечером и вчера на все деньги продуктов и медикаментов накупили. Точнее Валентин Павлович с Алевтиной Ивановной куда‑то на базу несколько раз на газели ездили, а я дома с детишками была. Нам тут Артем с друзьями помогает. Они тоже закупаться ездили. Много всего привезли.
