Здесь стояла тишина — такая, какая бывает только в городе: редкие машины шелестели шинами на соседней улице, ветер метался среди домов, шурша пластиковыми бутылками и картонными пачками из-под сигарет, горланил где-то кот, тявкала собака. Пахло ночной прохладой и звездами. Влад запрокинул голову вверх, и какое-то время стоял, глядя на россыпи блестящих искорок на черном полотне ночи.
Господи, до чего же хорошо!!! Как обделены люди, спящие по ночам! Он даже сел на подстриженную траву, вдыхая воздух и запах зелени. Такого так, откуда он пришел, не бывает, поэтому всегда не хватает. Пожевал зеленую травинку и посмотрел на темные замершие дома, вслушиваясь в свои ощущения. Спокойно. Муравьи исчезли, и это радовало, огорчало только то, что до нужного места далеко добираться. Но ему не привыкать, в темном мире иного транспорта кроме своих ног нет, за день проходишь десятки километров, чтобы найти пару алмазов или десяток нужных Доку симбионтов.
Кот вытащил из контейнера желтый теплый комочек, погладил его по мягкой шестке, прикрепил его к телу и словно услышал довольное чавканье. На мгновение стало щекотно, потом он испытал острую боль, когда симбионт своими острыми выростами пробил кожу и вошел внутрь в поисках ближайшей кровеносной артерии.
Когда он до нее добрался, то сразу выпустил в нее множество разных веществ, и Владу стало хорошо. Он подождал еще немного, когда скачком поднимется настроение, это говорило о том, что Бодряк начал чистить кровь, а заодно впускает в него гормоны счастья, и помчался по пустынной хорошо освещаемой улице.
Время позднее, метро закрыто, машин нет, а значит наслаждаться летом и ночной тишиной.
Что может быть что-то лучше, чем мчаться по твердому асфальту, когда светофоры меняют свои неизменные цвета на перекрестках, дома стоят темные, молчаливые, только в редких окнах горит неяркий свет? Легкий ветерок обвевает разгоряченное лицо, откуда-то доносится неясный шум, а вокруг растирается миллионный мегаполис — каменные джунгли, где нет места зверью и птицам.
Но жизнь с симбионтом везде кажется прекрасной.
Бежать легко и приятно. До нужного места примерно двенадцать километров, может чуть больше. Без груза по пустому городу, когда ровный асфальт под ногами, а воздух чист, можно пробежать намного дольше. Здесь нет мутантов и черных болот, поэтому расстояние в десяток километров лишь приятная прогулка, неплохо прочищающая мозги.
А свежее мышление ему необходимо, почему-то в этот раз все складывается не так, как всегда.
И дело не в неприятном стечении обстоятельств, а в чем-то другом. Мир не так прост, только ограниченные люди считают его неизменным и постоянным. Умные же знают — все неустойчиво и может перемениться в любой момент.
Все находится в постоянной трансформации, и ко всему приходиться приспосабливаться заново. Этому быстро учит темный мир, в нем даже по своим следам нельзя возвращаться, потому что сзади уже все стало иным: вылезет из-под камня какая-нибудь мерзость и поползет за тобой, почуяв запах человеческого мяса, а то и трава перестанет быть травой, а земля землей. Некоторые симбионты умеют имитировать все, что угодно, только не дай бог тебе заснуть на такой земле или траве: проснуться вряд ли удастся — сожрут и даже костей не останется.
А любая жизнь — есть движение, без него только гибель и тлен. Да и изменения чаще всего несут в себе нечто хорошее и нужное…
Мутанты, вылезающие из-под камней, показывают, что внизу находятся неизведанные туннели и пещеры, в которых всегда найдется что-то интересное и дорогостоящее. Да и мерзкие твари, бывает, нападают не на тебя, а на мутанта, пожелавшего тобой пообедать, и идущего по твоему следу.
Симбионты копирующие траву, со временем станут полезными организмами, они сделают тебя сильнее и выносливее, а те, что выглядела как земля, пропитавшись драгоценной влагой, станут вкусной едой.
Во всех изменениях есть хорошее, только трудно это разглядеть и понять. Так учил Док, и он всегда оказывался прав, возможно потому, что давно понял, природа необъятна и безгранична, а человек ничтожен.
Ладно. Кот вздохнул и прибавил ходу. По-крайней мере сейчас все просто.
Надо лишь добраться до госпиталя, увидеть Сергея и понять, сможет ли он перенести долгую поездку. А вот после этого уже можно будет строить планы возвращения домой.
* * *
Александров заглянул в паспорт: перед ним сидел Корнеев Павел Григорьевич, потом еще раз недоуменно бросил взор на маленького, морщинистого мужичка, мучительно размышляя о том, почему именно тому было сделано предложение изменить всю его жизнь, а не ему?
Явно же не исключительная смелость этого раннего посетителя была причиной. К данному субъекту подобное определение никак не относилось, иначе не сидел бы он сейчас перед ним и не рассказывал, захлебываясь от собственной гордости, о том, как в его квартиру пришел некто и предложил нечто живое исполняющее желание, а он побежал в ФСБ закладывать своего благодетеля.
Майор и раньше догадывался, что удача раздается не всем одинаково — кому-то больше, другим меньше. Вот ему, например, досталось на самом донышке, но хоть что-то — поэтому он жив, а половина его ребят мертва.
Его боевым товарищам точно не помешала бы это существо, исполняющее желание, особенно тем, кто сейчас трясется в БТРе по горам, или ползет по высохшей степи, толкая перед собой автомат.
Раньше он никогда бы не поверил в существование такого, как не поверил в это Корнеев, но, поработав в отделе, убедился, что в мире происходит много странного, необъяснимого, и часто того, что в обиходе люди называют чудом.
Павел Григорьевич рассказывал, а Юрий все еще пытался понять мотив его поступка. За везенье и удачу любой человек на земле отдаст все, что у него есть, но вот сидит перед ним человек, который мог бы стать счастливейшим из смертных, а ему это оказалось не нужно.
Впрочем, лично ему повезло, что тот пришел, потому что если дело правильно раскрутить, на нем можно заработать неплохие дивиденды. Правда, для начала следует добраться до человечка торгующего чудесами. Юрий откашлялся и задал первый вопрос:
— А почему продавец за симбионта — я правильно его назвал? — запросил небольшую цену, скорее символическую? Могло ли это быть подарком?
— Для кого, может, тысяча рублей мало, а кому-то за нее горбатиться надо, — фыркнул возмущенно Корнеев. — Мне тоже это показалось подозрительным, а парень ответил, что деньги просит по минимуму и то только потому, что такие вещи не дарят. Якобы тогда чудо не произойдет. Врал, сволочь! Заманивал. Я сразу понял!!
