– Могут, – согласился Юлий.
– И не думай, что я соглашусь выплачивать половину этой суммы только из-за того, что ты приперся сюда спасать меня, – сказал Клозе. – Мой род такой же древний, как твой, но, увы, не такой богатый.
– Увы, – согласился Юлий.
Некоторое время они курили в молчании.
– Что там с «деструктором»? – спросил Клозе.
– Утоп, – сказал Юлий.
– Как и твой истребитель?
– Нет. По частям.
– Карсон отлетал свое, – сказал Клозе.
– Знаю.
– Дэрринджер и Стивенс, похоже, тоже.
– Стивенс катапультировался.
– А что толку? Я тоже катапультировался.
– За тобой прилетели.
– И теперь мы сидим в болоте вдвоем.
– Зато тебе не так скучно, – сказал Юлий.
– Это да, – согласился Клозе.
На любой нормальной планете за ними уже выслали бы спасательный транспорт, но здесь никто не знал, что с ними произошло и где их искать. На Сахаре спасением утопающих занимались только сами утопающие, и, если пилоты хотели вернуться на базу, им предстояло придумывать что-то самим.
– У тебя есть план? – спросил Клозе.
– Нам нужен транспорт, – сказал Юлий. – До ближайшего расположения имперских войск около двухсот километров. Мы не пройдем их по этому чертовому болоту. Этого нам не удалось бы сделать, даже если бы у нас было больше трех ног на двоих.
– Единственное место поблизости, где можно было бы раздобыть транспорт, мы сами разнесли в пыль полчаса назад, – сказал Клозе.
– Это весьма непредусмотрительно с нашей стороны, – согласился Юлий.
– Да, мы вели себя как идиоты.
– Как последние болваны.
– Как клинические дебилы.
– Как имбецилы в последней стадии.
– И что теперь? – спросил Клозе.
– Жрать хочу, – сказал Юлий.
После того как они перекусили сухим пайком, запивая его виски из фляжки Юлия и коньяком из фляжки Клозе, и выкурили по три сигареты, Юлий начал нырять.
Теоретически «игрек-крыл» мог взлететь даже со дня моря, при условии, что пилоту удастся добраться до его кабины.
У Юлия это не получилось. Истребитель успел погрузиться гораздо глубже, чем он предполагал, вода была слишком мутная, и в ней ничего невозможно было разглядеть. В общем, Юлий не нашел и следов своего боевого корабля.
– Дерьмово, – прокомментировал ситуацию Клозе.
Юлий, с головы до ног в болотной тине, тоскливо курил сигарету. Медикаментов в комбинезоне Клозе должно хватить на сорок восемь часов. Если за это время они не доберутся до хирурга, то Клозе, скорее всего, умрет. Комбинезон остановил кровотечение и поддерживал раненого в активном состоянии, но именно лошадиная доза лекарств и прикончит его, если вовремя не доставить его в госпиталь.
– Почему ты не воспользовался реактивным ранцем, чтобы выбраться из трясины? – спросил Клозе. – Возможно, ты успел бы не дать истребителю утонуть.
– Я знаю? – пожал плечами Юлий. – Наверное, хотел поберечь его на крайний случай.
– А этот случай, по-твоему, был не крайний?
– Видимо, нет.
– Если бы ты был умным, то воспользовался бы ранцем.
– Если бы я был умным, то не вернулся бы за тобой.
– Тоже верно, – сказал Клозе.
– Предлагаю составить список имеющегося в нашем распоряжении оборудования, – сказал Юлий.
– Зачем? – спросил Клозе.
– От нечего делать.
– Тогда записывай.
– Я так запомню.
– Отлично, – сказал Клозе и откинулся на спину. – У нас есть один реактивный ранец, два сухпайка, которых нам хватит на неделю, и немного коньяка и виски, которые кончатся гораздо раньше. Наши биологи утверждают, что некоторое время можно без особой опасности пить болотную воду, которой вокруг полно, но мне пока что-то не хочется. Еще у нас есть два «офицерских сороковых», если, конечно, ты свой не потерял, из которых мы можем перестрелять кучу повстанцев, которых тут пока нет и, я надеюсь, не будет. Но, на крайняк, мы можем из них застрелиться. У нас есть два комплекта коммуникаторов, но на этой дурацкой планете с их помощью мы можем переговариваться только друг с другом. Два универсальных ножа, которыми можно резать глотки. И два дворянских титула, которые нужны нам в этом болоте примерно так же, как ребятам с крейсера понадобились бы парашюты.
– Ты всегда был неисправимым оптимистом.
– Уж такой я есть, – сказал Клозе. – А еще у нас есть карта местности. Нам – туда.
Клозе махнул рукой.
– Сейчас докурю – и пойдем, – пообещал Юлий.
– Шел бы ты один, – сказал Клозе. – Я-то, сам понимаешь, в данный момент не в состоянии бегать кроссы по пересеченной местности, а ты меня далеко не унесешь.
– Именно так я и намерен поступить. В смысле выбираться в одиночку, – сказал Юлий. – Спасибо, что облегчил мне жизнь и заговорил об этом первым.
К вечеру Юлий утащил Клозе на пять километров.
Сначала он поддерживал его за талию, а тот прыгал на одной ноге. Такой способ передвижения им не понравился. Клозе то и дело терял равновесие и падал, уходя в болотную жижу с головой, и Юлию приходилось его вытаскивать.
Потом Юлий взгромоздил Клозе себе на закорки и тащил на себе. К вечеру ему стало казаться, что Клозе прибавил в весе несколько центнеров, он совершенно выбился из сил, задыхался и обещал себе, что если и не бросит курить, то значительно снизит никотиновую нагрузку на организм.
На ночлег они остановились на небольшой возвышенности, где была относительно сухая почва. Относительно, потому что абсолютно сухую почву на Сахаре можно было встретить только в музее.
– Ты помнишь что-нибудь относительно местной живности? – спросил Юлий.
– Тут водится нечто среднее между крокодилами и динозаврами, – сказал Клозе.
– Они нападают на людей?
– Только на глупых имперских пилотов, коротающих ночи на болоте.
– «Офицерский сороковой» их возьмет?
– Не знаю, не пробовал.
– Вы не считаете, барон, что нам следовало побольше узнать о планете, на которой нам выпало несчастье повоевать? – чопорно осведомился Юлий.
– Вы правы, граф, – в тон ему ответил Клозе. – Мне стыдно.
– Чем стыдиться, лучше доложи старшему по званию, при каких обстоятельствах ты умудрился потерять ногу.
– Мы с ней разминулись в истребителе. Я хотел катапультироваться, она хотела остаться, вот нам и пришлось сказать друг другу последнее «прости».
– Скучаешь по ней?
– Есть немного. Но наверняка не так сильно, как ты.
– Это точно. Если бы у тебя было две ноги, мы могли бы идти быстрее.
– А что толку? Даже если бы мы делали по двадцать километров в день, а для чертового болота это предел, у нас все равно ушло бы на дорогу десять дней. За это время мы бы по-любому загнулись. Дважды.
