class="p1">— Ходит, — добавил уже я, — я тебе уже говорил, что вы в мешке многого не видели, такое явление есть и в моих краях. Его называют ордой, считается, что даже от малой орды отбиться крайне сложно. Обычно, если выясняется, что это стихийное бедствие надвигается на стаб, его покидают на время. Я имел счастье как-то попасть под такую волну, но мне повезло, я тогда был на свежем кластере и, проходя через него, твари сильно задержались, я смог уйти, и то, если можно так сказать, чудом.
— Где-то в этих местах? — с заинтересованностью спросил Тойл.
— Нет, да и давно это уже было. Мне показалось, что ты еще что-то хотел добавить, когда Яся тебя перебила.
— Да, считается, что сейчас происходит очередная волна развития тварей, вот только она уже не сводится к развитию брони и наращиванию массы. Стали появляться странные виды, которые могут не иметь выраженных черт высшей ступени эволюции, походя, например, на нечто вроде того же кусача, но при этом такая тварь может спокойно разорвать элитника. Они умнее, умеют использовать дары, точнее, в большинстве случаев они именно ими и пользуются, не рассчитывая на физическую защиту и силу. Развитые твари, от рубера и выше, раньше тоже использовали дары, но все же при этом большую часть своих атак они совершали с использованием когтей и зубов, а эти поступают иначе.
— Встречал таких, — подтвердил я, — имеют очень нестандартное поведение, я даже как-то наблюдал, как такая раненая тварь убежала, чего в принципе никогда раньше не видел. Она именно убежала, спасаясь, более не вернувшись, хотя обычная, даже полумертвая, должна была пытаться сожрать свою жертву. Но вот только встретившийся мне не был ни рубером, ни элитником, странным — да, вел себя нестандартно, но точно был не из самых развитых. Пожалуй, на рубера все же может потянуть та тварь, что меня на электростанции атаковала, но она вообще на вид была как помесь жабы с ящерицей, не имея выраженных признаков рубера.
— В общем, так и есть, мне кажется, что для них вскоре придумают другие названия, наши исследователи по части мутации утверждают, что это вообще параллельная ветка развития. — Подтвердил сказанное мною Тойл. — А еще что странного встречал?
— Из тварей нет, — я мотнул головой.
— А не из тварей?
— Даже не знаю, как назвать, то ли это был очень странный кластер, то ли что-то другое.
— Треугольный монолит с стороной три метра на стыке трех быстрых кластеров? — снял с языка Тойл.
— Да.
— Расскажешь? Понятно — что и где — спрашивать смысла нет, но вот все остальное интересно.
Я, конечно, мог указать не только направление, но и дойти до того места, ведь я оставил возле находки метку, но даже не помыслил предложить такое. А вот рассказать о том, как я нашел и что было дальше, думаю, можно. Рассказ был недолгим, ведь по факту мне так и не удалось понять, что это было, хотя кое-какие предположения в голове были. И как раз в тот момент, когда я упомянул, что на нём не работали дары, а мой информер вообще ничего не показывал, делая вид, что я попал в полный вакуум, Тойл остановил моё повествование.
— Это было то, что мы называем региональным разделителем, хоть у нас и нет доказательств, но именно их мы считаем частями устройства, отвечающего за процесс обновления кластеров.
— Я подозревал что-то подобное, даже хотел проверить, но, увы, не смог.
— В принципе найти следующий после первого довольно просто, — продолжил он, — они находятся на вершине каждого из углов равнобедренного треугольника, формирующего регион, и границы, идущие от каждой его вершины, всегда ровные. В принципе, если ты видишь хотя бы три кластера с ровной продолжающейся границей, то, двигаясь вдоль неё, рано или поздно уткнёшься в другой такой.
— А каков размер и всегда ли их можно найти? К примеру, они могут находиться под водой?
— Могут, и даже больше скажу, ты описал весьма редкий случай, когда он торчит, словно монолит, но, правда, именно так мы и обнаружили первый из них. Я думаю, все знают, что кластеры прилетают иногда не полностью, и не всегда они состыковываются по уровню, хотя по большей части это так. Но если в регионе средняя высота кластеров будет выше разделителя, то он окажется в яме, причем рано или поздно её засыплет землёй или завалит мусором. Дары и вправду на нём никакие не работают, и даже более того, все споры, попадающие в его пределы, деактивируются, а то, что есть на них, никогда не подвергается перезагрузке. Ну, и как я уже говорил, нам никак не удалось с ними взаимодействовать, они инертны к любым химическим веществам и температурным воздействиям.
— Про дары ты неправ, — перебил его я, — мой призрак без проблем активировался, да и информер тоже, вот только он показывал ровным счетом ничего, а взгляд сути видел бескрайнюю черноту, уходящую вглубь.
— Я, видимо, неверно сформулировал, не работают дары с внешним взаимодействием, к примеру, ты не создашь огонь из пальца, или не будет работать твой кинетический щит. Сенсорика и восприятие работать будут, только эффекта от них не будет вообще, сенс, стоящий на таком разделителе, не чувствует даже стоящего с ним рядом. А насчёт твоего призрака, думаю, что ты должен был потерять часть его функционала, к примеру, вряд ли бы ты смог пройти через него или через другой предмет, находящийся также на разделителе. — Я задумался, ведь, кроме моих попыток подолбить ножом и его измерений, я ничего толком не делал, вот этим я и отличаюсь от людей с научным подходом, а ведь было и время и возможность.
— Я и вправду толком не экспериментировал, попытался его поковырять ножом, но складывалось ощущение, что нож его не достигал, как будто на нём было что-то прозрачное и безумно скользкое.
— Безумно скользкое — не то слово, у нас этот эффект окрестили полем молекулярного отталкивания. Если знаком с, — он слегка задумался, впервые за долгое время подбирая слова, — знаком с понятием «ядерное взаимодействие»?
— Да, если ты про сильное ядерное взаимодействие?
— Ну да, трудно с переводом терминов такого уровня, во многих реальностях названия отличаются, ну, да ладно. Если коротко, то это сила, с которой притягиваются друг к другу разные элементарные частицы и, чтобы его нарушить, необходимо приложить внешнюю энергию, причем в масштабах значительно больших, чем имеют сами частицы. То явление, что ты наблюдал, ему противоположно полностью, совершенно все, что пытается приблизиться к поверхности, отталкивается на атомном уровне.
— Никогда
