— Э, ты вот говори, да не заговаривайся. У нас положим ресурсы для них необходимые есть. А также их ученые предсказали им, что если не взять наш сектор под свой контроль, то получат они себе полный апокалипсис на свою задницу, — возражал ему Лумир Борсен.
— Мы делаем важное дело. Границу стережем. А уж появится враг или не появится, тут дело другое. Это пусть для себя командиры решают, — заявил Марк Один. — Надо ко всему быть готовым.
Они еще долго сидели. Выпили все пиво, которое им причиталось на этот месяц. Лумир Борсен принес еще один кувшинчик, и на все расспросы, откуда он его достал, и как у него это получилось, отмалчивался, словно опытный разведчик на допросе у врага.
Разошлись они далеко за полночь. Никому из них поутру не нужно рано вставать. Первоходки, что с ним взять. Командиры понимали, как важен первый полет, поэтому закрывали глаза на традиционный праздник после первого раза. Пусть ребята снимут стресс, расслабятся. Гайки можно будет и потом вкрутить.
Оказавшись у себя в отсеке, Марк растянулся на кровати, и сам не заметил, как заснул.
Глава 11
ВТОРЖЕНИЕ. НАЧАЛО
На Лунной базе отсутствовало деление на день и ночь. Люди работали в четыре смены, две дневных и две ночных по земному времени, часто не пересекаясь друг с другом.
Марк всегда носил часы на руке, поэтому точно знал время, когда сигнал воздушной тревоги пронесся по "Гнезду глухаря", поднимая на ноги спящих, приводя в сознание бодрствующих. На часах Марка было три часа ночи.
Он скоро оделся и, не забыв прихватить со стола индивидуальный терминал, выскочил в коридор. Марк помнил, что в случае объявления тревоги, он обязан тот час прибыть в ангар, занять место в "Молнии" и ждать дальнейших указаний, поэтому, не задумываясь ни о чем, он принялся исполнять инструкцию.
По пути к ангару он столкнулся с Марсом Ветром и Лумиром Борсоном. Выглядели они встревоженными. Лумир грозно хмурил брови и зевал, при этом так широко открывал рот, что мог бы проглотить упитанную кошку целиком.
— Что стряслось? — спросил Марк, не надеясь на ответ.
— Понятия не имею. Тревога объявлена, сиреневый цвет. Похоже, что‑то очень и очень серьезное. Сиреневый это предпоследняя степень угрозы. Выставили бы черный цвет, значит все, суши сухари и готовь отходную молитву, — сказал Ветер.
Больше Марк ни о чем не спрашивал. Настанет время, все сам узнает. Но судя по всему, ничего хорошего его впереди не ждет. Сиреневый код тревоги подразумевал под собой угрозу вторжения, при этом в боевой готовности должен быть весь гарнизон базы в том числе и проходящие практику бывшие курсанты, при чем не важно сколько они до этого налетали времени. Так что опытные пилоты и первоходки окажутся в одном строю, а это может означать только одно все намного страшнее, чем кажется.
Оказавшись в ангаре, друзья поспешили занять места согласно штатному расписанию. Здесь не было шума и гама, суеты и толкотни, офицеры были очень деловиты и исполняли свои обязанности сухо и предельно экономично, не мешая друг другу. При условии что все понимали,, что означает сиреневый код тревоги, никто не выглядел напуганным. Все старались спрятать свои эмоции поглубже внутрь, чтобы не сеять панику и страхи среди менее подготовленных первоходок.
Оказавшись в кресле пилота, Марк газерметезировал люки, подключился к бортовому компьютеру, прошел идентификацию, ввел индивидуальный пароль доступа и запустил предстартовые программы.
Оказавшись в общем информационном поле, он поднял документы по Сиреневой тревоге и ознакомился с вводной. Со спутников слежения, находящихся в третьем, самом крайнем кольце обороны, поступила информация о появлении в Солнечной системе нескольких чужеродных объектов, которых не получилось идентифицировать. Центральный Информаторий Института Внеземелья не смог их распознать, в связи с чем им была тут же присовена высшая степень опасности. К этому моменту поступила информация о проникновении в систему свыше двухсот двадцать неопознанных летательных объекта, которые тут же специалисты ЦИНВ окрестили "кочевниками". Было ли это вторжение, просто случайное проникновение или "кочевники" были разведчиками, в чьи обязанности было собрать и передать всю необходимую информацию куда‑то еще, пока не удалось установить. Ясно было только одно: "кочевники" были летательными кораблями, скорее всего беспилотниками.
Внимательно изучив всю собранную информацию, Марк пробежался глазами по предстартовым таблицам и замер в ожидании новых приказов. Они не заставили себя долго ждать. В эфире появился лейтинант Уманский, который отдал приказ "на старт". Пришли в движение лепестки шлюза, и как только они полностью раскрылись один за другим "молнии" кочей вырвались на свободу.
Космос встретил их непроглядным мраком, в котором словно в котле с живительным варевом плавали огромные луковицы планет. "Кочевников" нигде не было видно. Правда, как следовало из сводки, им не удалось продвинуться дальше второго оборонительного кольца, которое проходило по орбите Юпитера.
Оборонительными кольцами называли связанные воедино спутники и боевые автономные станции, управляемые электронными мозгами. Создать такое количество спутников и станций, вывести их на орбиту и запустить у Нортеймского княжества просто не хватило бы времени. Еще вчера оно зарождалось в средневековье, а теперь воевало в космосе. Но создавать ничего и не пришлось. При изучении Лунной базы был найден Центральный Информаторий, который удалось запустить. В нем содержалась вся информация о поясах Противо–космической обороны, сокращенно ПКО. Она была построена в последние годы до эпохи Отката, и когда в результате деятельности ихоров встал вопрос о необходимости закрыть космическую программу, была законсервирована. Никто и не надеялся, что ПКО пережило тысячилетия спячки, и ее удастся запустить. Лучшие специалисты были направлены на изучение ПКО, в результате ее удалось запустить. С легкими потерями, не все спутники пережили испытание временем, но ПКО вошло в состав Военно–Космических сил княжества Нортейн.
До второго боронительного кольца тридцать минут полета, но они пролетели незаметно. Марк внимательно следил за экранами и показаниями приборов. Он не задумывался об этом, но ведь совсем недавно он нервничал перед первым самостоятельным вылетом, а сейчас ему предстояло вступить в бой с врагом. При этом он не испытывал никакого волнения, был предельно собран и деловит. Его не пугала предстоящая операция, и даже перспектива погибнуть во время боя. Ни о чем таком он не думал.
