– Оценим после полной проверки, – заметил Александр.
Стив из–под руки, которой прикрывался от заходящего солнца, осматривал истребитель.
– Внешне, он мало, чем отличается от стандартного. Впрочем, оно и понятно. Так значит, вы готовы продемонстрировать его комиссии?
– Мне бы хотелось сделать еще два пробных вылета, – честно ответил я. – ПГ еще не освоился со всеми возможностями. О них мало знать – их надо прочувствовать. Боюсь, что подготовку пилотов придется немного поменять. Даже мне еще трудно разобраться с этим истребителем. А ведь я делал эти кристаллы и знаю их досконально.
– Мы готовы к этому, если твоя машина действительно окажется такой, о которой предполагает господин Регард. Он вообще в полном восторге. Что ж, думаю, неделю на испытания выделить можно. Итак, через неделю…
– Нет, – перебил я. – Через два или три дня.
– Что? – Стив недоуменно глянул на меня.
– Через три дня истекает срок моего обещания. Я обещал в этот день расправиться с эскадрильей. Пилоты будут ждать. Через три дня я покажу чего стоит этот истребитель.
– О… – Стив задумчиво коснулся пальцем краешка губы. Усмехнулся. – Я передам пилотам твои слова. Это будет… интересно. До свидания, Альвандер. До встречи через три дня. Регард, вы и два ваших помощника оставайтесь здесь. Думаю, что молодому магистру еще может понадобиться ваша помощь.
Стив развернулся и отправился в сторону леса. Я взглянул на небо и поежился. Вечерами уже стало заметно холодать. Приближение зимы ощущалось все сильнее. Но тут, прерывая мои размышления, кто–то ощутимо треснул меня по затылку. Кто–то… А то непонятно, кто мог дать мне подзатыльник.
– Все–таки ты болван, Альвандер, – печально заметила сестренка. – Какой же ты болван. Но все равно мой брат. Так что пошли домой.
– Драться–то зачем? – буркнул я. – Эй, ПГ, не скучай там. До завтра. Александр, до завтра. И спасибо за все. Вы сделали чудесный корабль.
– Мы, – усмехнулся Регард. – Мы сделали. Что он стоит без твоих кристаллов?
Дома, уже лежа в постели, я вспоминал сегодняшний полет… Это было воистину замечательно. Особенно если разные мелочи не отвлекают. Полет из мучения, когда постоянно требовалось следить за сотней мелочей, превратился в настоящее удовольствие. Истребитель, послушный движению мысли, мгновенно выполнял самые сложные маневры. Потрясающее чувство. Правда, сегодня я еще не испытывал кристалл пространства… почему–то… Почему–то было страшно. Глупо, но я загадал, что если он сработает, то нам удастся преодолеть барьер. Вот и не рискнул в первый день испытать его. И ПГ ничего не сказал об этом, хотя явно заметил. Несколько раз я уже почти послал мысленную команду на прыжок и всякий раз замирал за мгновение. Страх этот я так и не переборол. На самом деле именно это, а не желание все изучить заставило меня попросить у Стива тайм–аут. Я должен был испытать кристалл пространства раньше, чем выйду на бой с пилотами эскадрильи. Завтра! Завтра я обязательно сделаю это. Нельзя откладывать испытание из–за глупого суеверия. Завтра я точно это сделаю. Сделаю!
Утром я постарался встать пораньше, поспешно позавтракал и пока остальные спят выскочил на улицу. Поежился от утреннего морозца и обрадовался, что предусмотрительно надел комбинезон.
– Уже поднялся? – Папа сидел на корточках перед песочницей и с помощью мысли пытался воздвигнуть какое–то здание. Почему он предпочитал песок нормальному 3–d моделированию я не понимал. Папа говорил, что только ощущая движение песка сможет почувствовать все силы, которые будут воздействовать на будущее строение. Сразу видно, какие места необходимо дополнительно укрепить, какие можно оставить как есть, а где вообще соорудить нечто воздушное и свободное.
Папа перестал поддерживать свой дом и тот рухнул. Отец покачал головой и рукой окончательно дорушил, что осталось.
– Увы, не годится моя идея, – заметил он. – Когда тепло, все нормально, но даже в легкие морозы произойдет вот так. Я надеялся, что в мои расчеты вкралась ошибка, но нет.
Я подошел к нему и опустился рядом. Осмотрел песок. Отец протянул руку и пощупал ткань.
– М–молекула?
– Да.
– Надежно.
– Полная герметизация. Можно даже в космос выходить.
– Для полетов внутри Солнечной такие скафандры не очень нужны, – вздохнул отец. Я промолчал. Взглянул на его грустное лицо.
– Ты же все понимаешь, папа.
– У каждого свой путь. Я всю жизнь посвятил домам. У тебя оказалась другая цель. Скажи, что ты сделаешь, если барьер удастся преодолеть? Ты ведь полетишь туда? Я знаю тебя, не удержишься.
– А ты? Ты бы удержался?
– В твоем возрасте? – Отец неожиданно усмехнулся и поднялся. – Нет, конечно. Знаешь… я бы и сейчас не удержался, но у меня здесь есть другие дела. Альвандер, я не знаю, что делать… – совершенно неожиданно признался он. – Не отпустить вас? Вы с Феолой послушаетесь, но сможем ли мы после этого доверять друг другу? А отпустить… Представляешь наше с матерью состояние? Что нам выбрать?
Я тоже встал.
– Мы готовились, папа. Нас готовили.
– Я разговаривал со Стивом. Он мне все рассказал. Уже давно, Альвандер. Если бы я хотел вас остановить, то давно мог бы прекратить все. Однажды для птенцов настает время покинуть гнездо. Не знаю, что вас ждет впереди… надеюсь, только хорошее. Увы, так не бывает. Но это ваша дорога. Если мы с мамой помешаем вам сейчас, то сможете ли вы потом с сестрой снова отыскать себя? А наши волнения… Такова судьба всех родителей. Вырастешь, сам поймешь.
– Папа. – Я прижался к нему и спрятал лицо у него на груди. Отец осторожно обнял меня. – Прости что мы такие… непоседливые и непослушные.
– Это ничего, – улыбнулся он. Улыбку его я видеть не мог, но прекрасно ее чувствовал. – Будь вы другими, нам с мамой было бы спокойнее, но смогли бы вы чего–нибудь добиться? Ладно, не буду больше задерживать тебя. Иди. Полагаю, в пять утра ты встал вовсе не потому, что тебе не спалось.
– Кто знает, – усмехнулся я. – Кто знает.
У истребителя я застал Регарда, который сидел недалеко от него и задумчиво, в позе роденовского мыслителя, смотрел на корабль. Он так ушел в изучение, что даже не заметил, как я подошел к нему.
– Хотите попробовать? – неожиданно для себя предложил я.
Александр вздрогнул и обернулся.
– А… это ты. Не заметил даже. Попробовать? Разве ты не знаешь, что у меня очень низкий потенциал…
– Знаю. Но я уже говорил, что для этого истребителя потенциал пилота не имеет никакого значения.
– Я помню. – Регард поднялся и осторожно провел рукой по корпусу. – Но…
