— Нормально поживает, что с ним сделается? — пожал плечами Глинов.
Если кого Гордеев по-настоящему и любил, так это детдомовского семилетнего мальчишку, за которым присматривал уже второй год. Сашенька по-прежнему живёт в детском доме, и даже не подозревает, что его будущий отец, который частенько навещает его, крупный бизнесмен и владелец ни одного миллиона. Непонятное желание усыновить ребёнка из детского дома, имея живую и здоровую жену, дочь, и возможность родить родного ребёнка, оставалось для Сергея далёкой до понимания. Для многих не секрет, что мужчина больше хочет иметь сына, а не дочь, но для Алексея это было больше, чем просто желание воспитывать сына. Он долго ездил по детским домам, разговаривал с мальчишками, подыскивал подходящего, и вот, наконец, он нашёл своего будущего наследника. Именно детдомовец Саша, который от природы лидер, поставивший всех сожителей ниже себя и запугавший более слабых детей от природы, готовый на любую подлость ради достижения своей цели, цепкий, целеустремлённый, озлобленный на мир, он-то и будет, владеет корпорацией своего отчима. Гордеев тщательно скрывает от будущего сына своё состояние, и позволяет воспитаться в нём злобе и жестокости, уму и хитрости, тому звериному чутью, которое есть в нём самом. Но самое главное, что будет в завещании, это продолжение Игры. Она стала для Алексея смыслом жизни, путём его самореализации. Самая его большая мечта, что бы дело, начатое им, прошло через века, что бы Игра продолжалась даже после его смерти. Поэтому ему нужен сильный сын, не выращенный в достатке и роскоши дармоед, а настоящий лидер, который поднимется с самого дна жизни.
Зазвонил телефон, Сергей посмотрел на дисплей, где светилась надпись: «Наталья Алексеевна».
— Я выйду, друг армейский звонит, — извиняясь, спросил у начальника Глинов.
— Да, конечно, — пробормотал Алексей, поглощённый в своих тяжких думах.
Как только Сергей выскочил за дверь, он ответил жене друга шепотом:
— Приветик, милая!
— Как ты там, мой котик?
— С твоим муженьком вожусь.
— Ясно. Скоро прилетишь? — мурча, словно кошка, спросила Наташа.
— Как Алексей скажет.
— Да плюй ты на него, этот кретин, даже сегодня к дочери не соизволил приехать, что он за мужчина после этого.
— Сама знаешь, для него работа важнее семьи.
— Бедная Даша так расстроилась, мало того, что проиграла, так ещё и отец её обманул. Ну, так что, не приедешь? — снова спросила Наташа своим нежным голосом, от которого у Сергея побежали приятные мурашки.
— Знала бы ты, как я хочу! — ответил он, опасливо оглянувшись на дверь, за которой искал утешение в алкоголе Алексей.
— Я тоже соскучилась.
— Как в Москву вернёмся, я сразу к тебе, идёт?
— Смотри мне, — шутливо пригрозила Наташа.
— Ладно, пойду, а то Алексей рядом.
— Люблю и целую, милый.
— Я тебя тоже, пока!
Роман Сергея и Наташи начался около года назад, когда Алексей связался с криминалом, и его семье угрожала опасность, он попросил единственного человека, которому мог доверять, то есть своего школьного друга, присмотреть за своей женой и дочерью. Глинов жил на съёмной квартире вместе с Наташей несколько недель, пока Гордеев решал свои проблемы с криминалом, за это время Наташа с Сергеем сильно сблизились, и между ними вспыхнуло то самое чувство, которое принято называть любовью. Когда их отношения переросли в более серьёзные, Наташа предложила своему любовнику о всём рассказать мужу, раз уж они уже не живут вместе и почти готовы развестись. Но Глинов как никто другой знал своего друга, и понимал, что такой мстительный человек, как Гордеев не остановиться не перед чем. Оказалось, что любовь и тяга к Наташе сильнее, чем чувство самосохранения, потому тайные встречи Сергея и Наташи не прекращались.
— Сергей, следи внимательно за Синди и Робертом, понял? — приказал Алексей, когда начальник охраны вернулся в комнату.
— Разумеется, уже действую.
США. Лас — Вегас.
— Ваше имя — Джери Барринтон?
— Да, чёрт возьми, я же уже отвечал!
— Ваше место проживание — город Нью-Йорк, Манхеттен…
— Да-да, сколько раз повторять?!
— Что вы делаете в Лас-Вегасе?
— Приехал отдохнуть.
— Что вы делали в гостинице?
— Остановились в номере Уильяма Редуэя!
— Мы связались с ним, и гражданин Уильям Редуэй утверждает, что он уже неделю отдыхает загородом, и понятия не имеет, что за люди вломились в его номер.
— Что?! Да он был с нами в эту ночь! Куча свидетелей подтвердят это!
— Свидетели утверждают, что вы и господин Роберт Колин были в гостинице одни, сэр.
— Это абсурд! Он купил свидетелей! Не иначе! Этот кретин сбежал, и запер меня и моего друга, который был при смерти в номере одних!
— Ваш друг Роберт Колин был при смерти из-за передозировки наркотиков, которые обнаружили в его крови в больнице.
— Вот чёрт, я же уже говорил, что это всё девчонка со своим транквилизатором!
Лицо следователя было уставшим и не выспавшимся, как и у Джери, особенно в тусклом свете единственной настольной лампы, которая была направлена в сторону подозреваемого, оно казалось земляного цвета.
— Может, хватит врать? — тяжело вздохнув, спросил следователь.
— Я не вру!
— Не кричите. Мы знаем, что в Манхеттене вы обокрали господина Джона Роккена, и приехали в Вегас, дабы скрыться от правосудия. Вы решили переночевать в первом попавшемся отеле, потом, вы накачались наркотическими средствами, иглы были разбросаны по всему номеру, и решили побуянить, устроив стрельбу на весь отель. А то, что вы утверждаете, якобы девочка-подросток прибежала с супер скоростью к вам с транквилизатором, и выстрелила в вашего друга, не более, чем плод вашей фантазии, или же наглая лож.
Джери пыхтел и злился от того, что ему не верят, и теряя самоконтроль, он закричал:
— Хорошо! Тогда, где же пистолет, с которого мы, по вашим словам стреляли?!
— Вы его хорошо спрятали, не переживайте, полицейские скоро его найдут.
— А кровь! Кровь, которая была на стене, возьмите анализ, вы узнаете, что это кровь той девчонки!
— Так вы ещё и подстрелили девчонку?
— Что?! Нет, это Уильям!
В глазах следователя появилось сожаление, и он покачал головой:
— Там нет крови, извините, но вы всё придумали.
— Что?! Как?! — обомлел Джери, — Вы сами-то были на месте преступления?! Вы сами видели всё своими глазами?!
— Нет никакой девочки, и Уильяма этой ночью в отеле не было, я сожалею.
