Мысль была настолько логичной, что Штык чуть не выругался вслух от того, что сам до этого не додумался.
— Скорее всего её и след простыл, — продолжал Хомяк. — А это значит, что к лагерю идти бесполезно.
— А ещё это значит, — подхватил Штык, — что наши следы тоже давным-давно уничтожены, и военные сталкеры просто не смогут нас теперь найти. Но если мы будем кружить в поисках лагеря, то натопчем новых.
— Верно, — сказал Хомяк.
— И куда мы теперь? — хрипло спросил Буль.
Собственно, ответ был очевиден, но Штык некоторое время молчал по старой привычке, стараясь найти ещё какие-нибудь варианты. Наконец он коротко откашлялся и сказал:
— Задача у нас, парни, теперь упрощается. Для начала нужно найти место для ночлега. А завтра пойдём прямо по компасу. В течение дня, думаю, точно выйдем к Периметру. Кстати, а чего вы расселись? А ну, извлекай харчи — перекусим.
Повторять приказ не пришлось, и вскоре все трое уже жевали галеты, обмазывая их мармеладом из сухого пайка и запивая водой.
Оценив измученные лица обоих генералов, Штык развязал свой мешок, в котором лежали медикаменты, и скормил подопечным по капсуле стимулятора, действие которого ему было хорошо знакомо по первой командировке в Зону. Единственный дозиметр-радиометр показывал, что, несмотря на высокий радиоактивный фон, опасности серьёзного облучения пока нет, но тем не менее антирад, входящий в состав стимулятора, тоже казался нелишним.
Сморщившись, Штык и сам проглотил капсулу, запив, как предписывала инструкция, небольшим количеством воды. После небольшого отдыха маленький отряд снова был готов к поиску удобного места для ночлега.
— На запад мы уже ходили, — сказал Штык, разглядывая компас в ручке ножа. — На юг — тоже. Результат не впечатлил. Значит, теперь пойдём на север.
Дорога на север мало чем отличалась от предыдущего пути. Разве что постепенно аномалий становилось всё меньше. Штык заметил это, оценив количество времени, которое они шли теперь по прямой. Через сорок минут Штык отправил во главу отряда Хомяка, который сменил изрядно уставшего Буля.
Через некоторое время в коричнево-зелёном лесном массиве показался самый настоящий островок из деревьев с жёлто-красной листвой. Удивительное пятно ярких тонов на фоне мрачных красок остального леса. При ближайшем рассмотрении это оказалась небольшая возвышенность, густо заросшая берёзами вперемежку с осинами, для которых, видимо, наступило время поздней осени. Деревья щедро засыпали землю меж белых стволов жёлтыми и красными листьями, создавая резкий контраст с окружающим лесом.
Красочный участок леса выглядел живописно, но вместе с тем вызывал у Штыка какое-то беспокойство. Он помнил, что по сталкерским приметам любая инородность в Зоне — это верная смерть.
Штык почувствовал, как на лицо ему упала капля влаги, вторая, третья. Он взглянул на затянутое пепельными облаками хмурое небо. Собирался ли дождь, вечер ли вступал в свои права — сразу и не определишь, но судьбу лучше не искушать и заняться поисками укрытия. Ведь дождь в Зоне запросто мог оказаться радиоактивным.
Взгляд Штыка снова остановился на островке красно-жёлтых берёз. В принципе можно ведь было просто попробовать его изучить.
— Хомяк, Буль! Ко мне. Слушай боевую задачу…
Сам Штык остался на месте, усевшись на рюкзаки, а Буля и Хомяка налегке отправил обследовать цветастый остров. Буль по-прежнему нёс автомат на руках, словно баюкал младенца, а Хомяк беззаботно забросил свое оружие за спину. По замыслу Штыка, они должны были обойти странную берёзовую рощицу с двух сторон, пытаясь обнаружить источник потенциальных проблем. В случае, если ничего подозрительного найти бы не удалось, им следовало пройти «островок» насквозь вдоль и поперек.
Получив впервые за последнее время возможность спокойно посидеть, Штык вдруг почувствовал приступ душевной слабости. Зачем он здесь? Что делает в этой ненавистной Зоне, из-за которой вся его жизнь пошла псу под хвост? Почему до сих пор возится с генералами-предателями, словно они действительно его бойцы? Может, сдать их военным сталкерам, а самому… самому спокойно умереть… в одной из этих жутких аномалий? Или попросить тех же сталкеров, чтобы пристрелили. Если задуматься, то жизнь не такая уж и приятная штука, а сейчас так вообще казалась откровенным издевательством.
Буль и Хомяк, медленно обходя «островок», скрылись из вида. Штык остался совершенно один среди пустого мрачного леса, и от этого стало ещё тоскливее. Ну, вот выйдут они из Зоны, и что с того? Ну, продлят свое жалкое существование ещё на несколько бессмысленных лет, что это изменит? Не лучше ли закончить всё здесь и сейчас, а не растягивать скучную и мучительную жизнь на долгие годы?
Между белых берёзовых стволов показался Буль. Он осторожно спустился по небольшому откосу и направился к Штыку.
— Мой генерал! — бодро заорал он ещё издалека. — Всё чисто!
Штык равнодушно смотрел на него. Мрачные, затягивающие своей безысходностью мысли продолжали роиться в голове.
«Может быть, плюнуть на всё, — подумал Штык, — да и рассказать генералам, кто они такие есть, а потом послать их на все четыре стороны?»
Буль между тем замедлил шаг и остановился в добром десятке метров.
— Мой генерал, — сказал он неуверенно. — Простите, но вы выбрали плохое место для привала. Давайте перейдём на чистое?
— Пошёл к чёрту, — вяло сказал Штык и только плотнее вжался в рюкзаки, на которых лежал, не обращая внимания на то, что консервные банки в них, давят на ребра. — Не мешай отдыхать.
— Мой генерал! — настойчиво повторил Буль.
Штык закрыл глаза и начал проваливаться в сладкую дрему.
Сон был рядом. Он сладко манил, обещая отдых и беззаботность, он отгонял тревоги и удручающие мысли. Сон казался лучшим другом, и Штык погружался в него, как опытный ныряльщик в морскую пучину. Во сне было хорошо. Нет, пожалуй, даже очень хорошо.
Поэтому фонтан холодной воды в лицо мгновенно привел Штыка в самое дурное расположение духа. Он заорал, закрываясь рукой, рывком перекатился на бок и открыл глаза. Рядом стоял Буль с фляжкой в руке и готовился вновь набрать в рот воды. Чуть в стороне Хомяк волоком оттаскивал последний рюкзак.
— Что случилось? — хрипло спросил Штык, обтирая мокрое лицо рукавом.
Буль аккуратно завинтил флягу.
— Да этот балбес прямо в нехорошее нас завел. Слабенькое оно — вот сразу ничего и не почувствовалось. Хотя я бы сразу это засек, конечно, а он… — «Ефрейтор» махнул рукой. Мол, о чём тут говорить, и так всё ясно, потом продолжил: — Вот вас и приморило там. Я пытался разбудить, но не получилось. Тогда я решил: вас и рюкзаки в сторону оттащить.
