Выйдя на основную группу протестантов, уже объединенные силы Ватикана, сошлись в жестокой схватке. Вперемешку, они умирали и убивали друг друга. Крики боли и ярости смешивались с грохотом молний, завываниями ветра, рокотом раскалывающейся земли и непрерывным автоматным огнем. На поля боя, всем уже было наплевать на столь мелкие вещи, как боль, мораль или просто человеческие жизни. Многие осознавали, что это мог быть их последний бой и хотели только лишь забрать с собой в ад как можно больше своих врагов.
Тем временем в замке…
Леон: Блиц?
Ланцелот: Мои лучшие силы были готовы разорвать ватиканских бойцов в клочья, но ты вовремя призвал сюда этих проклятых «клинков Ватикана». Теперь мои люди, вынуждены жертвовать своими жизнями, чтобы дать мне время. Тебе не надоело жертвовать нашими ресурсами ради какой-то глупости?
Леон: А тебе? Вы, протестанты, говорите, что тоже готовы драться с розенкроссерами, а сами атакуете Ватикан. Какой мне смысл, покидать Ватикан, если вы даже не можете сконцентрироваться на истинном враге, который угрожает всем нам тотальным уничтожением?
Ланцелот: Многие слуги Протестантской империи видят в тебе героя, Леон. Но так же они видят в Ватикане главного врага. Только лишь твое поступление в ряды рыцарей Круглого стола изменит их мнение.
Леон: А я думал, что в вашей империи все уважают единогласное решение наследника короны и всех рыцарей Круглого стола.
Ланцелот: Наши решения базируются на желаниях и надеждах нашего народа. Мы стремимся восстановить мощь нашей империи. Леон, ты сам прекрасно понимаешь, что самым большим шагом к нашей цели будет являться твое согласие стать одним из нас.
Леон: Просто перейдите сразу к войне с розенкроссерами. Быть может, Ватикан перестанет думать о вас как о террористах и преступниках. В таком случае между двумя империями даже может появиться мир.
Ланцелот: Не все думают так, как ты, Леон!
Леон: Тогда, может быть, нужно предпринять что-то, чтобы все начали думать так, как я? Пока вы сами не изменитесь, никто не изменит свое мнение о вас.
Ланцелот: Мы уже не можем измениться, Леон. Самим сделать подобное нам просто уже не удастся. Поэтому нам нужен кто-то, кто нас изменит. Нам нужен ты!
Леон: Не могу, Ланцелот. Я должен остаться там, где я сейчас нахожусь. Я должен остаться вторым рыцарем четвертого дивизиона Ватикана.
Ланцелот: Тогда, как я понимаю, время разговоров прошло.
Валкенкхайн: Согласен!
С разных сторон в протестантских солдат полетели заостренные металлические карты. Ежесекундно протестанты десятками падали замертво, порезанные этими картами. После того, как протестантская армия была уничтожена, карты покорно собрались в колоду из 400 штук у ног вышедшего из тени Валкенкхайна…
Валкенкхайн: Двадцать лет прошло с нашей последней встречи в Берлине, Ланцелот.
Ланцелот: «Повелитель Смерти» Валкенкхайн. Паладин, который смог убить одного из шестнадцати рыцарей Круглого стола. Будьте осторожны, он опасен и до сих пор.
Белиал: Понятно.
Ланцелот: Кстати, поздравляю. То, что ты пережил эту атаку, дает тебе еще один плюс при проверке твоих способностей.
Среди мертвых тел поднялся Ален, находившийся в слегка шокированном состоянии видя навыки одного из противников…
Ален: 1259 бойцов элитного подразделения «клинков Круга». Все уничтожены одним заклинанием? Да как такое возможно?
Ланцелот: Тебя не было в конце октября в Британии. Там такое было одним из самых обычных заклинаний.
Из тройки выживших только Ланцелот знал о тех кровавых днях последнего боя Святой войны, осаде Лондона, когда под его командованием гибли тысячи рыцарей, которым до сих пор сложно найти замену. Даже Белиал, которая также была рыцарем Круглого стола, не знала о тех ужасах, которые происходили в английской столице. Непрекращающиеся бомбежки и артобстрелы. Перестрелки и схватки в ближнем бою почти на каждой из улиц Лондона. Католические силы повсюду и солдаты протестантов, спрятавшиеся за стеной с детонатором. При нажатии на кнопку вся улица поднялась в воздух, разрывая захватчиков на куски…
Операция, названная «Католическим блицем», которая должна была покончить с остатками протестантского сопротивления в Лондоне всего за пару часов, превратилась в полумесячную осаду города, который забрал жизни почти одной трети всех погибших за войну солдат Ватикана. Но, даже несмотря на огромные потери, «блиц» закончился смертью последнего выжившего члена британской королевской семьи, и Ватикан стал самой мощной империей в мире, объединив все католические и протестантские страны под своим знаменем…
Ланцелот: Война забрала многих сильных воинов у этого мира. Если бы они были живы… Ватикан бы давно пал.
Валкенкхайн: Это бы значило, что и рыцари Ватикана, которые их убили, были бы тоже, и мы вновь… разрушили бы всех протестантов!
Леон: Достаточно разглагольствовать! Мы на войне!
Валкенкхайн: Согласен. Я займусь…
Леон: Ланцелот – мой! Теперь это личное.
Если у кого-то из них двоих и были возражения, Валкенкхайн и Ланцелот оставили их при себе…
Флора: Тогда я займусь этим обманщиком. Валкенкхайн, на тебе эта девчонка.
Валкенкхайн: Понял. Предлагаю нам отойти. Не хотелось бы задеть союзников.
Белиал: Согласна.
Ланцелот: Белиал! Будь осторожна! Он был готов к бою со мной, так что не стоит сдерживаться.
Белиал: Поняла.
Ланцелот: Нам тоже потребуется больше места.
Леон: Согласен.
После этого мы разделились на три пары, которые будут драться на достаточном расстоянии, чтобы не задеть друг друга. Не двинулось только двое из нас шести…
Флора: Имя?
Ален: Ален.
Флора: Полное имя!
Ален: Ален… «Цербер»… Вашингтон.
Глава XII
Вампирша-принцесса и стражник врат ада
Кто-то говорит, что месть сладка. Думаю, это зависит от того, сколько сахара было добавлено.
Флора: Цербер? Ну что же, собачка, думаю пора тебя отправить домой, В АД.
Ален: Не думаю, что пришло мое время.
Флора: А мне кажется, что это прекрасное время для того, чтобы умереть.
Флора создала два меча из теней в своих руках и после этого ринулась в сторону Алена. Он ловко уклонялся от всех ее ударов, но не мог перейти в контрнаступление. На протяжении нескольких минут он пытался отойти на дальнее расстояние от Флоры, но та продолжала наступать. Ален был вынужден перейти в бой в крайне неудобной для него ситуации, но в конце концов, он успел выстрелить во Флору между ее пируэтами.
В неразберихе они разошлись на приличное расстояние, и Ален достал два пистолета…
